Сельма Эйчлер - Аллергия на убийства

• Название: Аллергия на убийства
• Автор: Сельма Эйчлер
• Издательство: Фантом-Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-699-02576-6

Дезире Шапиро — частный сыщик. Звучит громко, но на самом деле Дезире — жизнерадостная толстуха, за лаврами крутого детектива не гонится, ей бы вкусно поесть, посмеяться вволю да посплетничать с любимой племянницей Эллен. Поле её деятельности — пропавшие псы да загулявшие мужья, благо таких в Нью-Йорке немеряно. Никогда бы Дезире не связалась с убийством — до смерти боится она оголтелых убийц, еще прибьют ненароком, — но подвело добросердечие. Да и кого не тронул бы рассказ старушки о смерти любимой внучки. К тому же сказалась профессиональная подозрительность — уж больно на руку многочисленным родственничкам смерть девчушки. И Дезире взялась за расследование семейной истории, а уж если в детективную игру вступила мисс Шапиро, то вам гарантированы все удовольствия разом: злодеи будут пойманы, смех обеспечен, с любовью разберутся в два счета, а проблемы с плохим аппетитом исчезнут надолго.

a Desiree Shapiro mystery

1994 Murder can kill your social life — Убийства — помеха любви

1995 Murder can ruin your looks — Убийства никого не красят

1996 Murder can stunt your growth — Аллергия на убийства

1997 Murder can wreck your reunion

1998 Murder can spook your cat

1999 Murder can singe your old flame

2000 Murder can spoil your appetite

2001 Murder can upset your mother

Murder can crash your party

Murder can mess up your mascara

Murder Can Depress Our Dachshund

Murder can botch up your birthday

Murder can run your stockings

---

Выйдя из ресторана, я глянула на часы: не было и восьми — ехать на встречу рано. Поэтому пришлось заскочить в закусочную, где я выпила ещё одну чашку кофе, которую в общем-то и не хотела, а уж потом поймала такси и отправилась на угол Парк-авеню и Шестьдесят восьмой улицы.

* * *

Барри на кухне пила чай. На ней были эластичные, леопардовой расцветки, брючки до щиколоток, облегающий зеленовато-жёлтый свитер с воротником «хомут» и босоножки на немыслимой платформе, в которых я её видела в прошлый раз. Из босоножек торчали пальцы с ядовито-лиловыми ноготками. И она опять была украшена таким количеством побрякушек, что хватило бы на ювелирный салон. Однако штукатурки на лице вроде бы поменьше — а может, она просто несколько часов не освежала макияж. В общем и целом в тот вечер Барри выглядела почти как обычные люди. Обычные экстравагантные люди.

— Вы, наверное, замёрзли, на улице так холодно. — заметила она, когда я присела, и тут же, обернувшись, кивнула на белую кофеварку. — Только что сварила свежий. Надеюсь, обычный вас устроит? Боюсь, без кофеина у нас не найдётся. — И, прежде чем я успела отказаться — постаравшись при этом не зарычать, — она уже вскочила, чтобы налить мне чашечку.

Вот это влипла! но не сидеть же, пялясь на эту чашку, — пришлось сделать пару глоточков.

— Ну как, лучше? — не унималась Барри.

— Ой, да! Спасибо большое.

Барри довольно улыбнулась:

— Приятно выпить горяченького, чтоб кровь в жилах снова забегала. правда?

В этот момент мне казалось просто немыслимым представить, что эта радушная, улыбающаяся женщина сотворила то, что она сотворила. — причём с родной сестрой.

— Вы узнали что-то новое о смерти Кэтрин? — Барри вдруг помрачнела.

— Вообще-то да, — бесстрастно ответила я. — Я узнала, что её убили.

Барри открыла рот, будто собиралась что-то сказать. И некоторое время так и сидела. Наконец ей удалось еле слышно вымолвить:

— Кэтрин?

— Кэтрин, — эхом отозвалась я.

— Вы, должно быть… вы скорей всего… вы не можете ошибиться? — в глазах её заблестели слёзы.

Однако же хороша-а! Что есть, то есть, не отнимешь.

— Нет, — ровным голосом объявила я. — Я не ошибаюсь.

— Но… но как? Не понимаю.

Пришла пора изложить последнюю и наиболее полную версию моего сценария с метёлкой из перьев. И если честно, по-моему, представляя свою теорию, я гармонично совместила реальность и сценические эффекты.

Но, очевидно, как актриса я в подмётки Барри не гожусь, поскольку, когда умолкла, она скептически взглянула на меня. Я спешно упредила неминуемые возражения:

— Слушайте, я не собираюсь вдаваться в подробности, каким образом это выяснила. Сейчас, по крайней мере. Но улики неоспоримы. — Подумаешь, крохотное преувеличение. — И доктор Паскаль — пульмонолог Кэтрин — согласен, что так всё скорее всего и произошло. — Ещё одно маленькое преувеличение.

— Но кто… кто это сделал? У вас есть какие-то подозрения?

— Именно это я хотела услышать от вас.

— От меня? — тупо переспросила Барри. — Но откуда я могу… — Осекшись, она с ужасом посмотрела на меня. — О нет! Не может быть, чтоб вы думали, что это я убила Кэтрин. Я её любила. Она была моей младшей сестрой!

— Думаю, вы действительно любили её. Но сына вы любите больше.

— При чём здесь Тодд?

— Вам ведь очень нужна ваша доля бабушкиных денег, ради него, не так ли?

— Конечно, но… — Барри умолкла, и в глазах её, устремлённых на меня, мелькнуло понимание. — Ну ясно, — с презрением бросила она. — Вы считаете, что я убила Кэтрин, чтоб отхватить побольше куш от наследства.

До чего ж великолепная игра! Эта женщина может давать Мерил Стрип уроки актёрского мастерства.

— Нет, так я не думаю. Однако только у вас были и мотив, и возможность.

— Видимо, никто вам не сообщил, но в своём завещании бабушка более чем щедро обошлось со мной и Тоддом. И мы отнюдь не нуждались в доле Кэтрин.

— Я вовсе не это имела в виду. Обвинение можно было бы построить на том, что вы убили Кэтрин из-за… э-э… особого характера ваших отношений с миссис Кинг.

— Не понимаю. о каком «особом характере» вы говорите, — дрожащим голосом вымолвила Барри.

Она вынуждала меня отбросить экивоки:

— Я говорю о том, что вы — любовницы.

Воцарилось долгое молчание, а затем — едва слышный, нервный шёпот:

— Кто вам сказал?

— Не всё ли равно?

— Да, наверное… Но при чём здесь моя сексуальная ориентация?

— Вы понимаете, что ваша бабушка вычеркнула бы вас из завещания, узнай она о вашей связи с миссис Кинг. Ведь так?

— Да, но…

— Следствие могло бы прийти к заключению, что вы боялись, как бы Кэтрин не проговорилась о ваших отношениях… И для того чтобы помешать ей это сделать… — Я развела руками, давая понять, что и так всё ясно.

— Да откуда ребёнку знать. что такое лесбиянка. — возразила Барри. — Кэтрин вела очень замкнутый образ жизни, мало с кем общалась.

— Кэтрин целыми днями смотрела телевизор, верно? и потом, ей вовсе не обязательно было понимать, что именно происходит, достаточно ненароком обмолвиться в разговоре с бабушкой, что она, к примеру, видела, как вы с миссис Кинг целуетесь.

Щёки Барри, и без того щедро нарумяненные, заполыхали ещё ярче.

Ага, я попала в точку!

— Но это же нелепо! Даже если бы Кэтрин действительно что-то увидела и даже если б я была на сто процентов уверена, что она расскажет об этом бабушке, я бы пальцем её не тронула! — горячо воскликнула Барри. — Ни за что на свете!

Помните, я уже говорила, что придумала кое-какой план. и если поначалу не возлагала на него особых надежд, то теперь начинала думать, что он может сработать.

— Послушайте, миссис Лундквист, — начала я необычайно участливым тоном, — я не считаю, что вы убили свою сестру намеренно. На мой взгляд, в тот день вы просто играли с ней и зашли слишком далеко. Это был несчастный случай — трагическая случайность. Но вы были так потрясены содея… случившимся, что не смогли заставить себя рассказать, как всё было.

Разумеется, на самом деле на языке у меня вертелось совсем другое. Мне хотелось проорать ей в лицо, что она гнусная убийца, которая разделалась со своей несчастной младшей сестрой ради нескольких вшивых долларов — пусть даже ради нескольких миллионов вшивых долларов — и ради своего сыночка, такого же гнусного и ничтожного, — ясное дело, благодаря мамашиным дрянным генам. Но мне хватило ума понять: никаких реальных доказательств того, что было совершено преступление, нет. А уж тем более улик, изобличающих эту женщину. Так что самое большее, на что можно надеяться, это вырвать у неё признание в непредумышленном убийстве.

Однако признания не последовало. Я услышала совсем другое:

— Всё было не так. По той простой причине, что я не имею никакого отношения к смерти Кэтрин.

— Думаю, вам следует знать, — объявила я, — что нашёлся свидетель, который видел, как вы входили в дом сразу после того, как экономка отправилась в магазин. — Представьте, я даже не покраснела.

— Вы лжёте! — с жаром возразила Барри.

— Нет, не лгу! — столь же горячо парировала я. Как она смеет порочить моё честное имя!

— Что ж, в таком случае солгал тот, кто якобы меня видел. Или же ошибся.

— Подумайте хорошенько, миссис Лундквист, — гнула я своё. — Если я пойду в полицию с тем, чем располагаю, вам светит ох как надолго оказаться за решёткой. Лет двадцать гарантирую, а то и тридцать. Кроме того, я намерена отчитаться перед клиенткой. Так что если даже по какой-то причине полиция не примет надлежащих мер, их примет ваша бабушка, можете поспорить на несколько миллионов. А следовательно, вы лишите Тодда финансовой поддержки, в которой так нуждаетесь ради него. — Тут Барри попыталась что-то вставить, но это вряд ли усладило бы мой слух. Поэтому пришлось слегка повысить голос: — Однако, с другой стороны, если вы признаетесь. что Кэтрин погибла в результате несчастного случая, вам дадут наверняка не больше пары лет. — Поймав испепеляющий взгляд Барри, я тотчас поправилась: — Возможно, вас вообще не посадят в тюрьму. Плюс к тому, мне будет совсем не обязательно рассказывать клиентке о ваших отношениях с Сондрой Кинг. — Чем плохие аргументы? Мне они вполне нравились, особенно последний: — И если вы убедите свою бабушку (а в этом я вам помогу) в том, что бесконечно сожалеете о случившемся и раскаиваетесь, что не пошли сразу в полицию, пожалуй, вам не придётся беспокоиться о потере денег.

Не поймите меня превратно. Сделка, которую я пыталась заключить, меня вовсе не радовала. Моя бы воля, Барри Лундквист отправилась бы на электрический стул и поджарилась до хрустящей корочки! (Понимаю, что это звучит жестоко, но говорю, что думаю.) Однако на деле самое большее, на что приходилось надеяться, — это заставить её ощутить хотя бы привкус возмездия, которое она вполне заслужила.