Вера Кауи - Богатая и сильная

• Название: Богатая и сильная
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995

Неожиданная смерть миллиардера Ричарда Темпеста потрясла весь мир. Его наследники с нетерпением ждут оглашения завещания. Однако, к их изумлению, выясняется, что Темпест оставил все огромное состояние своей внебрачной дочери Элизабет, о существовании которой никто из близких не подозревал...

---

— Хорошо, — сказала она и улыбнулась. При виде этой сияющей улыбки у него на глаза навернулись слезы. — Я помогу тебе, папа.

— Все это просто замечательно, — фальшивым голосом произнес Дан. — Я очень рад за вас обеих, — не слишком искренне прибавил он, — но, может быть, вернемся к сути дела?

— Сколько? — презрительно спросила Касс.

— А сколько там всего?

— Ни гроша, пока завещание не будет утверждено судом, — отозвался Харви. Он поднял руку, обрывая возражения Дана. — Услышанное нами ни в коей мере не затрагивает сути завещания. В нем Элизабет названа бенефициарием, то есть лицом, получающим доходы с собственности. — Он оглядел всех собравшихся. — И этот пункт не может быть изменен.

— Почему?

— Ты прекрасно знаешь почему. — Ноздри у Харви раздулись.

— Из-за этих мерзких тайн?

— То, что мы узнали, должно оставаться между нами. Только между нами, — повторил он. — Необходимо всеми силами избежать скандала.

— Но я горжусь своей дочерью и хочу официально ее признать! — с жаром заявила Хелен. — Перед всем миром!

Харви с нежностью посмотрел на нее.

— Я понимаю тебя, но, боюсь, это невозможно. Это сразу же поставит под вопрос множество вещей и крайне осложнит нам жизнь. Видишь ли, это будет означать, что Ричард умер, не оставив завещания. — Он воздел руки к небу. — Последствия такого шага я не берусь предсказать.

— К тому же это не в твоих интересах, — проворчал Дан с усмешкой.

— Я повторяю, — черные глаза Харви смотрели твердо, — завещание не подлежит изменению. — Пауза. — Тебе придется с этим смириться. Как только завещание утвердят, можно будет обсудить некоторые вопросы…

— Например?

— У меня тут возникли некоторые соображения… — Касс кашлянула. — У нас возникли некоторые соображения относительно выделения определенных… денежных средств, доход от которых был бы соразмерен доходу, который ты получил бы в случае… гм… если бы дела обстояли иначе.

— Сколько это?

— Два миллиона долларов в год чистыми.

Глаза Дана сверкнули.

— Такую же сумму, разумеется, получит и Дейвид.

Харви покосился на него, ожидая отказа.

— Я их возьму, — кивнул тот. — Спасибо. — Еще один кивок в сторону Элизабет.

— Зачем тебе деньги? — удивился Дан.

— У меня есть кое-какие планы, — уверенно сказал Дейвид. В его руке лежала теплая рука дочери.

О Марджери никто не вспомнил.

— Когда? — задал Дан следующий вопрос.

— Я приложу все усилия, чтобы завещание было утверждено к концу года, — ответил Харви.

— К концу года? — стул Дана громко стукнул об пол, однако на этот раз Хелен не обратила на это никакого внимания. Она не видела и не слышала никого, кроме своей дочери. — Я не намерен ждать почти полгода! — Дан был настроен решительно. — Я хочу получить свои деньги сейчас.

— Мне нужно составить некоторые бумаги.

— Тогда составь их здесь, сейчас, возьми мою ручку.

— И подпишись кровью, — фыркнула Касс.

— Делайте что угодно, но сейчас!

— Не спорь с ним, Харви, — отрывисто сказала Элизабет. — Я тоже хочу побыстрее это уладить.

— Вот и умница, — ласково сказал Дан. Он поднялся с места. — Я полагаю, с делами покончено. В таком случае, у меня нет причин здесь оставаться. Утром я уезжаю. Когда документы будут готовы, только свистните, и я примчусь поставить подпись.

Он медленно приблизился к Хелен и прежде, чем поцеловать ее в щеку, отвесил издевательский поклон.

— Ты ведь позволишь мне иногда наведываться в Мальборо? Ведь если бы не я, оно не было бы твоим, не забывай об этом. — Он солнечно улыбнулся и вышел.

— Эй кто-нибудь, откройте окно! — повела носом Касс. Однако она тоже поднялась, хотя и с неохотой. — Пошли, Харви. Нужно составить и отпечатать эти бумаги. Заткнуть ему глотку и связать по рукам и ногам.

Хелен с улыбкой посмотрела на Харви.

— Мы поговорим позже, ты и я, — пообещала она.

Он удалился, порозовев от удовольствия.

— Милый Харви, — пробормотала она нежно, — какой преданный друг.

Теперь перед ней стояла Матти. Взглянув на ее лицо, Хелен перестала улыбаться.

— Дорогая Матти, — ее голос звучал печально, — я бы желала…

— Брось, — оборвала ее Матти, — желания никогда не осуществляются… разве только у тебя. — Она повернулась к Элизабет. — И у тебя.

— Мне очень жаль, что так вышло, — сказала Элизабет.

Матти внимательно посмотрела на нее.

— Похоже, ты говоришь искренне.

— Это действительно так.

— Ты изменилась, — язвительно буркнула Матти.

— Надеюсь.

— Но все же не слишком старайся, — посоветовала Матти елейным голосом, — а то в один прекрасный день тебя могут не узнать…

Однако ее собственные испуганные глаза и напряженный, неуверенный голос говорили о том, что изменилась и она.

— Мне очень жаль, Матти, — сказала глубоко взволнованная Хелен. — Я знаю, ты его любила.

Лицо Матти вспыхнуло.

— Я и сейчас его люблю, — с жаром заявила она. — Несмотря на то, что он сделал, — ее голос дрогнул, — каким он был. — Ее полные губы задрожали. — Но кем он был на самом деле?

— Глубоко несчастным человеком, — произнесла Хелен мягко, в ее прекрасных глазах застыла глубокая печаль. — Теперь я это поняла. Жаль, что я не смогла ему помочь.

— И ты можешь это говорить? Сейчас? — Матти не верила своим ушам. — После того, что он с тобой сделал?

— Он был в отчаянии, — грустно ответила Хелен.

— Но он лгал! — крикнула Матти. — Он смеялся над всеми нами и… — Ее зубы впились в нижнюю губу.

Затем она вскинула голову. — Черт побери! Я чувствую, что меня использовали…

— Мы все так себя чувствуем, — мягко сказала Элизабет. И, глядя в отчаявшиеся, полные слез лиловые глаза, прибавила:

— Но, кроме нас, об этом никто не знает.

На лице Матти появилась слабая, понимающая улыбка. Она кивнула:

— Верно, — согласилась она, — никто.

— И никогда не узнает, — многозначительно прибавила Элизабет.

Матти глубоко вздохнула и расправила плечи, вновь обретая душевное равновесие.

— Золотые слова, — уверенно сказала она.

— Тогда продолжим… — сказала Элизабет.

Они обменялись заговорщическими улыбками.

— Да, — подтвердила Матти, обнажая зубы в волчьей усмешке. — Мы продолжим…

— Не беспокойтесь за Матти, — сказал Дейвид, как только она вышла. — Она не пропадет, глотнет немного воздуха и выплывет…

— Мой милый Дейвид… — Хелен обняла его, обдав ароматом духов.

— Я рад за вас обеих, — сказал он хрипло.

— Благодарю, — ответила Элизабет, и он почувствовал, что она говорит искренне.

Сильные терпят крах один за другим, подумал он.

Он никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро менялся. Элизабет и сейчас была уверенной в себе, но совершенно по-иному. Прежде ее уверенность была холодным, острым орудием защиты, теперь она проистекала из чувства защищенности. Любовь творит чудеса, подумал он. Окружавший Элизабет ореол таинственности исчез. Вместо загадочной гостьи с Олимпа перед ним стояла прекрасная женщина из плоти и крови.

Прежде она была пустой внутри, с ужасом осознал Дейвид. Он заполнял эту пустоту собственными фантазиями. Теперь этот вакуум заполнился ее собственным, наконец пробужденным к жизни «я» — и это сделал Дэв.

На какой-то миг Дейвид почувствовал боль утраты, но когда рука дочери шевельнулась в его руке, боль исчезла. Ньевес — его плоть и кровь. Хватит гоняться на призраками, за недостижимой целью. В жизни есть множество других вещей.

Как насчет портрета? — спросил он уверенно. — Скажи мне, как только освободишься и сможешь позировать.

— Ты все еще хочешь писать его?

— Теперь даже больше, чем раньше.

— Хорошо. Но дай мне несколько дней. Идет?

— Я буду ждать столько, сколько нужно. Я останусь здесь, на острове. — Он обнял Ньевес за плечи. — Мы останемся здесь.

— Значит, ты не вернешься в школу? — спросила Элизабет.

Ньевес покачала головой.

— Нет, школа обойдется без меня, а папе я нужна…

Глаза, глядевшие на Ньевес, впервые были не холодно-зелеными, а теплыми, как море возле острова. Элизабет улыбнулась.

— Друзья? — спросила она.

Улыбка Ньевес была застенчивой, но искренней.

— Друзья…

Внизу в кабинете Касс, писавшая под размеренную диктовку Харви, откинулась на спинку стула, подняла очки и потерла переносицу.

— Все. Я отдам это отпечатать в двух экземплярах, и мы заставим Дана подписать это собственной кровью.

— Боюсь, что бумага обуглится, — фыркнул Харви.

— Мы еще легко отделались, — напомнила Касс. — Ведь завещание и в самом деле недействительно в том пункте, где говорится, что Элизабет Шеридан дочь Ричарда.. Мы оба знаем, что Дан мог бы подать в суд.