Джастин Скотт - Женщина без мужчины

• Название: Женщина без мужчины
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-200-8

Автор романа погружает нас в мир международной пушной торговли. Знакомство с некоторыми секретами этого бизнеса «для богатых» само по себе интересно, но главное достоинство книги — напряженная интрига.

Уоллеса Невски, русского по происхождению, крупнейшего в Нью-Йорке торговца мехами, убивает во время праздничного приема таинственная блондинка. Следствие заходит в тупик, и его вдова Натали, главная героиня книги, берется за расследование сама. Постепенно выясняется, что убийство Уоллеса связано с «русскими делами»…

Действие романа разворачивается и в нью-йоркских офисах, и в загородных поместьях богачей, и на правительственных дачах советских руководителей, на улицах Москвы и Ленинграда, в Кремле и в резиденции президента США.

---

Одним рывком Кириченко сорвал с Натали халат. С треском оторвались пуговицы и полетели на пол. Резким движением он безжалостно растрепал ей волосы. Прищурив глаза, Кириченко разглядывал обнаженную Натали. Она в бешенстве попятилась от него. Ни вожделения, ни интереса не было в его застывшем взгляде. Так продолжалось с минуту.

Потом Кириченко, вытянув палец, коснулся ее шеи, груди, живота… Палец опустился ниже. Было ли это изощренной формой издевательства или он таким странным образом удовлетворял свою похоть? В данный момент она полностью находилась в его власти. Крики, сопротивление могли только ухудшить ситуацию. Она вздрагивала от отвращения, но терпела. Кириченко внезапно отвел палец и с силой нажал им на кнопку звонка. Появилась помощница.

— У подследственной психический срыв, — холодно произнес Кириченко. — Оденьте ее и отведите к медикам.

Женщина подняла с пола халат и швырнула его Натали. Та мгновенно закуталась в него.

— Не надо так бояться медицинского обследования. У нас высококлассные врачи… Вы сами убедитесь, — сказал на прощание Кириченко.

Он был спокоен и безукоризненно вежлив.

Натали безропотно отдала себя в руки медсестер и молчаливого седенького врача. Она опасалась, что ей вколют какое-нибудь средство или заставят проглотить таблетки, но ничего подобного не произошло. Врач осмотрел ее, были сделаны обычные анализы. Ей предложили лечь на топчан в кабинете врача, и она согласилась, но не позволила себе расслабиться.

В мозгу вертелось множество вопросов. Чего от нее добивается КГБ? Знает ли Кириченко о заговоре Миллионеров? Если у него на руках имеются доказательства и он смог заставить поверить в них высшее партийное руководство, то уже главные заговорщики арестованы, волна террора неминуема и Натали незачем хранить тайну магнитофонной записи Уоллеса. Но тогда бессмыслен весь этот спектакль! Наверняка Кириченко и его клевреты не догадываются, что близок Валентинов день — день покушения на генсека. Сеть, которую Уоллес раскинул над Россией, штопал, лелеял и дополнял новыми ячейками, не порвалась. Аресты некоторых агентов не дали результата. Никто из них не раскололся. Кириченко лишь что-то подозревает. Пока Натали в состоянии сопротивляться его «методам», она сохраняет над ним превосходство и заставляет его совершать отчаянные поступки.

Врач, низко склонившийся над столом, изучал результаты анализов. Когда он вскинул голову и посмотрел на Натали, светлые зайчики, отразившись в стеклах его очков, пробежали по темным стенам и тут же угасли.

— Почему вы не предупредили вашего следователя?

— О чем?

— Что вы беременны.

Вряд ли какой-либо узник Лубянки испытывал в этих стенах радость. Даже если ему объявляли об освобождении. Но тайна, которую поведал Натали тюремный врач, была важнее всех тайн Уоллеса. Это был его ребенок, кусочек его плоти, который он оставил ей после своей смерти. Это был его завет, который она непременно должна исполнить.

Теперь Натали была готова с удвоенной энергией бороться за свою жизнь и за свою свободу.

Дверь распахнулась. «Богоматерь» снова явилась за ней. Позади нее виднелась мужская фигура. Это был не Кириченко, а какой-то другой безликий работник всемогущего ведомства.

Его команды хлестали, словно кнутом.

— Результаты обследования готовы?

Растерянный доктор протянул ему медицинскую карту.

— Оденьтесь, гражданка!

Когда надзирательница приблизилась к узнице с пластиковыми мешками, где содержалось все, еще недавно отобранное у нее, Натали была готова целовать ей руки. Тонкое иконописное лицо не ожило, оно было мертво, как и прежде. Все вещи по списку были возвращены Натали. Мужчина не отвел взгляда, пока Натали переодевалась, но он был для нее частью машины, от него веяло тем же холодом. Перед ней разыгрывалась, как ей казалось, инсценировка романа Солженицына. Костюмы и игра актеров были достоверны, но… Не слишком ли они переигрывали?

Ее вели по бесконечно длинным коридорам — все как положено, как описано в сочинениях советских диссидентов. Последний поворот, и леденящий ветер ударил ей в лицо.

— Нет! — отпрянула Натали. Ей показалось, что это конец. Сейчас пуля вопьется ей в затылок. Надзирательница вцепилась в ее руку. Натали толкнули вперед.

— Молчи! — вдруг зашептал ей в ухо сопровождающий их офицер.

Ее, как лунатика, провели через ворота, где офицер показал охране какие-то бумаги. Потом ее втолкнули в машину.

— Я уж заждался! — услышала Натали знакомый барственный голос младшего Лапшина. — Печка в моей карете работает на славу, скоро согреешься!

36

— Так я свободна? — спросила Натали.

— Считай, что ты у нас в гостях! Предпочитаешь вернуться на Лубянку? Там тебя уже списали в расход…

— Кириченко меня бы не выпустил!

— Свет клином не сошелся на Кириченко, кроме него, есть и другие, поумнее… Они с нами. Мы тебе благодарны… Ты выдержала с Кириченко пару минут разговора, а это страшнее любой пытки. Молодец, ты держалась, как партизанка!

Твердые губы Лапшина коснулись ее лица. Он явно ждал ответного поцелуя. Она подчинилась. От него исходил терпкий запах одеколона, а еще запах танкового топлива, водки, табака — мужественный запах. Она отвела протянутую ей руку с бутылкой водки.

— Нет, больше ни капли спиртного.

Вертолет снова спугнул стаю серых зверей, похожих на волков. Они промчались в свете прожекторов вдоль проволочной ограды, окружающей армейскую дачу.

Лапшин с преувеличенной галантностью подал Натали руку, помог выбраться из вертолета.

— Зачем ты меня привез сюда? Меня ждут в Ленинграде.

— Тебе надо кое с кем встретиться. — Он хищно улыбнулся.

Теплый освещенный дом был неподалеку, но Лапшин властно повел Натали в сторону от него, приотворил дверцу, засыпанную снегом. Обнажилось темное зияющее отверстие. Животный запах зверинца вырвался наружу вместе с облаком теплого пара. Лапшин втолкнул Натали в черный провал, шагнул вниз вслед за ней и тщательно прикрыл дверь за собой.

— Как бы не заморозить наших зверушек!

— Где мы?

— Не узнаешь? В сокровищнице. Здесь живут, между прочим, и норки твоего Василия, вскормленные по американским рецептам. Он был щедр на советы, но и не упускал возможности заработать доллары… Жаль только, что он слишком заигрался. Теперь он мертв, а ты за него в ответе.

— Чего ты хочешь?

— Проволочку… Проволочку с записью.

— Я ее расплавила… Я ради этого сожгла целую мастерскую.

— Но ты ее сначала прослушала… — раздался женский голос.

Из темноты выступила на свет Дина. Снова они встретились с ней лицом к лицу.

37

— …и сделала копию. — Сапожки Дины брезгливо переступали через мерзлую грязь.

Ее осанка, манера держаться больше подходили для подиума показа мод, чем для этого темного вонючего подземелья.

— Заставь ее сказать, где она ее прячет!

Лапшин колебался, не зная, что предпринять.

Пальцы Дины в кожаной перчатке внезапно схватили обнаженную руку Натали и прижали ее к проволочной сетке. Мгновенный прыжок пробудившейся норки, и мелкие острые зубки впились в запястье Натали.

— Неужели мне все придется брать на себя? Как всегда! А ты, мужчина, только будешь лизать ей руки?

По руке Натали текла кровь.

— Если я вам все скажу, где гарантия, что вы меня не убьете? — спросила Натали.

— Я гарантий не даю!

«Та же неумолимая твердость в голосе, как тогда на яхте…» — пронеслось в голове Натали.

Лапшин достал платок и обернул Натали руку. На белой ткани проступили кровавые пятна.

Целеустремленной походкой манекенщицы Дина прошла к выходу.

— Дадим вдове Уоллеса немного времени на размышление. Эй! Чего ты ждешь? — позвала она Лапшина. — Ну!

Лапшин, опустив голову, вышел из подземелья. Он явно прятал глаза от Натали. Дина на какой-то момент замерла в нарочито вызывающей красивой позе, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Ее красота, изящество, энергия действовали гипнотически, и она об этом знала. Снаружи с лязгом опустился тяжелый железный засов.

В наступившей темноте в клетках закипела жаркая битва. Норки были ночными хищниками, и они жаждали выйти на охоту. Их когти царапали пол, проволока тряслась от прыжков невидимых крошечных зверушек. Наверное, их было больше тысячи. И все они желали живой добычи. Сгустки ненависти и жажда убийства скапливались там, за проволочной сеткой. Лапшин говорил, что норок тянет к воде, к реке…

Натали побежала по проходу, на бегу отворяя клетки. Темная масса устремилась к щели под дверью. Какие-то зверьки успевали вцепиться в нее. Она отбивалась кулаками, скидывала их на земляной пол, расшвыривала ногами. Природный инстинкт гнал норок на волю, на свободную охоту. Твердая земля не была преградой для тысяч когтистых лапок. Они упорно рыли подкоп.