Наталья Калинина - Нечаянные грезы

• Название: Нечаянные грезы
• Автор: Наталья Калинина
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000503-2

Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…

---

— Сейчас я уложу тебя в постель, и ты расскажешь мне все по порядку, — сказала Галина, прокалывая тупой иглой, использованной не раз и даже не два, бархатисто-шоколадную кожу Муси. — Сейчас рассосется твой комок и ты успокоишься. Пошли, моя милая.

Муся безропотно подчинилась. Она опиралась на плечо Галины. Та заметила, что девушка хромает на левую ногу. — Что с ногой? — поинтересовалась она.

— Не помню. Кажется, кто-то толкнул меня, и я упала.

— Господи, да ведь она у тебя распухла! Больно?

— Совсем нет. Просто она плохо слушается. Меня привезли в психушку?

— Да. То есть нет. Это недоразумение. Утром придет Борис Львович, и тебя отпустят домой.

— Я не хочу домой, — решительно заявила Муся, опускаясь на узкую жесткую койку од-номестной палаты, которую обычно держали свободной на случай, если свихнется кто-нибудь из городских шишек. — Я лучше останусь здесь.

— Ты сошла с ума!

— Да, я сошла с ума. — Муся жалко улыбнулась. — Помнишь слова Пушкина: «Не дай мне Бог сойти с ума». А мне Бог послал это испытание. Только я все равно не забуду его.

Муся зевнула. Начал действовать реланиум.

— Ты не знаешь, кто позвонил в психушку? — с любопытством спросила Галина.

— Не знаю. Думаю, что мама. А может, и Нинка. Хотя Нинки, кажется, не было дома.

— Но почему ты вдруг разбушевалась?

— Я хотела… хотела уехать с ним. А он сказал, что пока не может взять меня. Его мама так научила. Он испугался. Я сказала, что он трус. Я хотела выскочить из комнаты, но мама загородила дверь. Тогда я швырнула в окно табуретку. Мама ударила меня по лицу… — Муся зевнула, закрыла глаза. Ее голос был лишен каких бы то ни было эмоций. — Я все-таки выбежала в коридор, потом очутилась в столовой. Буфет смеялся надо мной так нахально, и я швырнула ему в пасть вазу. Я ему все зубы повыбивала. Ненавижу, когда надо мной смеются. Потом я побежала к бабушке. Я лежала рядом с ней в кровати, и мне было так тепло и уютно, а они вытащили меня оттуда силой. Бабушка кричала, а они волокли меня по полу. Они…

— Где был в этом время Вадим?

— Не знаю. Я ничего не знаю. Я его не…

Муся горестно вздохнула и погрузилась в сон.

Галя накрыла ее простыней и вышла, заперла дверь в палату на ключ — таковы были правила в лечебнице для душевнобольных, и она обязана была их соблюдать.

— Вы Вадим, — сказала она утвердительно, когда увидела мужчину, стоявшего возле стола в ее кабинете. — Как вам удалось сюда попасть?

Он усмехнулся.

— Не имеет значения, девушка. Вы ее лечащий врач?

— Я всего лишь медсестра, и то без диплома. Но я давно знаю Марусю и могу сказать вам в глаза: вы поступили подло. Мерзко, отвратительно, подло.

Он сел на кушетку и нервно закурил.

— Что с ней будет?

— Многое теперь зависит от тебя, — сказала Галя, вдруг перейдя на «ты». — Такие сволочи, как ты, появляются неизвестно откуда и навсегда ломают женщине жизнь.

— Да, я сволочь, ты права. Но я на самом деле ее люблю. Я готов отдать за нее жизнь.

— Слова… Да пошел бы ты со своими словами… — Ей ужасно хотелось выругаться, но она вдруг вспомнила, что Вадим был другом Андрея. — Ей не нужна твоя жизнь. Ей нужен ты. Неужели не понятно?

— Мария-Елена тоже мне нужна, — сказал Вадим едва слышно. Он упорно не поднимал глаза от пола. — Я даже представить себе не мог, как дорога мне эта девочка.

— Так спаси ее! — вырвалось у Галины. — Увези туда, где вас не знает ни одна живая душа. Люби. Оберегай.

— Это невозможно. Так бывает только в кино.

— Ну и дурак. Я бы даже сказала, мудак. Ты такой же, как все. Маруся выдумала тебя с головы до пят. А вот Андрюша был совсем другим.

Вадим поднял глаза и посмотрел на Галину внимательно и с сожалением.

— Так это ты та самая роковая женщина, про которую Андрюшка написал в дневнике: «От этой Кармен мне никуда не деться. Очевидно, я умру в ее объятиях. Думаю, это будет сладкая смерть».

Галина смутилась. В то же самое время в ней словно что-то распрямилось, устремилось к свету. Ей показалось на короткое мгновение, что Андрей жив. Но она вспомнила эту страшную телеграмму, и ее плечи обвисли.

— Да, — прошептала она. — Если бы можно было вернуть прошлое.

— Я тоже так думаю. Я жалею, что встретил Марию-Елену. Очень жалею.

— Жалеешь? Но разве о таком можно жалеть?

— Да, — решительно сказал он и загасил сигарету в стаканчике, из которого десять минут назад Муся пила валокордин. — Потому что наша земля — неподходящее место для такой любви. Нас скрутят в бараний рог. Вытрут об нас ноги. Заставят пожалеть о том, что мы родились на этот свет.

— Андрюша придерживался другой точки зрения.

— Почему же он в таком случае не женился на тебе?

— Я оказалась недостойной его. Эвелина Владимировна была права.

— Да брось ты. Вокруг Андрюшки всегда вились красивые бабенки. Ему это очень нравилось, и он даже не пытался изображать из себя монаха. Ты что, разве еще не прочитала его дневник?

— Нет, — Галина покачала головой. — Я боюсь. Мне кажется, там есть такое, о чем мне не положено знать.

— С тобой все понятно. Не надо поворачивать к себе луну темной стороной — так любит говорить наш полковник. Это твое дело. А вот я должен поставить все точки над «i». У меня такое правило. Я сказал Марии-Елене все как есть. Я ничего от нее не утаил.

— Бедная девочка, — вырвалось у Галины.

— Я с самого начала не хотел, чтобы она питала несбыточные надежды. В настоящий момент я никак не могу уйти от семьи. Потом, когда подрастет сын… — Он шумно вздохнул. — На меня словно затмение нашло, когда я увидел Марию-Елену.

— Кому же из вас пришло в голову позвонить в психушку? — спросила Галя, в упор глядя на Вадима.

— Ее матери. Я не стал ее отговаривать. Я тоже испугался, что Мария-Елена может что-нибудь с собой сделать. Она крушила все подряд.

— Эх ты! — вырвалось у Галины.

— Но ведь я хочу ей добра. Мне показалось, у нее началась горячка. У нас в полку один парень вот так же начал все вокруг крушить, а потом взял и выстрелил себе в рот. Мы даже не успели отнять у него револьвер.

— Ее не так-то просто будет вызволить отсюда. Ты это понимаешь?

— Но здесь ей, по крайней мере, подлечат нервы. Последнее время Мария-Елена была ужасно нервной.

— Здесь нервы не лечат. Здесь разрушают психику. Навсегда. Разве ты этого не знал?

— Но у нее есть мать. Она может завтра же забрать ее отсюда.

Галина медленно покачала головой.

— Мария Лукьяновна Берестова, да будет тебе известно, палец о палец не ударит для то-го, чтобы вызволить дочку из психушки.

— Но я же не знал… — Вадим встал. — Я хочу ее видеть.

— Она спит. Я сделала ей укол реланиума.

— Но я хочу с ней попрощаться. Где она?

— Идем. Но только без глупостей. Слышишь?

Муся спала на боку лицом к стене. Ее длинные спутанные волосы свесились до самого пола. Она стонала во сне, чмокала губами, шептала что-то неразборчивое.

— Я хочу остаться с ней наедине, — сказал Вадим и шагнул к кровати. — Я не сделаю ей ничего плохого.

Поколебавшись секунды две, Галина вышла в коридор и плотно прикрыла за собой дверь. Но на ключ запирать не стала.

— Что там стряслось? — спросил медбрат, обходивший коридоры. — Привезли нового беднягу? А почему положили в «люкс»?

— О, это очень важная шишка. Дочка директора какого-то торга, — глазом не моргнув, соврала Галина. — Перед ней все на цырлах будут стоять.

— У нее там кто-то есть?

— Отец. Он души в ней не чает.

— Да ты что, спятила? А если Левыч узнает?

— Они с Левычем какие-то родственники. Он при мне ему звонил, и тот разрешил. Так что мы ничего не видели и ничего не знаем. Ясно?

— Да уж, куда ясней. А что с девицей? — полюбопытствовал медбрат.

— Думаю, самая обыкновенная истерика. Избалованная цаца, сам понимаешь.

Медбрат понимающе покачал головой и удалился, шаркая подошвами по линолеуму.

Галина присела на верхнюю ступеньку лестницы и задумалась. У нее вдруг созрел в голове план. Она была на все сто уверена в том, что Вадим поступит именно так, а не иначе. Галина знала, что ее как соучастницу с треском выгонят из больницы, но для Муси это было единственным спасением. А потому плевать она хотела на это поганое место.

Она сплюнула на лестничную площадку — она не делала так уже целый год — пошарила в кармане в поисках сигарет. Увы, она забыла их в кабинете.

Между тем Вадим наклонился над Мусей и сказал:

— Девочка моя, я тебя люблю. Прости, что заставил тебя страдать. — Он погладил ее по щеке, с трудом сдерживая слезы. Внезапно он поднял Мусю на руки и бросился к двери. — Эй! — негромко окликнул он, выйдя в коридор. — Ты где?

Уже через секунду Галина была рядом.

— Я увезу ее, ясно? Пускай все знают: Вадька Соколов никакой не мудак. Ты сможешь устроить так, чтоб нас пропустили на волю? Я готов заплатить.