Вальтер Запашный - Риск, борьба, любовь

• Название: Риск, борьба, любовь
• Автор: Вальтер Запашный
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-264-00793-4

В книге использованы фотографии из личного архива автора (среди них работы Н. Ковальчука, В. Коробова, В. Муравьева, Б. Христинича), а также МТКЦ «Страна чудес дедушки Дурова»

---

Тревожась не на шутку, я понимал только одно: зверей необходимо кормить. И я должен не унижаться, не просить, а требовать. Это мое право! Право человека, любящего своих подопечных и отвечающего за драгоценное государственное достояние.

Выйдя на улицу, я вдохнул влажный удушливый воздух. Казалось, лето еще в самом разгаре. Парило, и земля издавала пьянящий запах. В траве раздавалось стрекотание кузнечика. Но листва на деревьях уже начала желтеть. «Почти золотая осень», — подумал я.

Не доходя до моста, высоко вздыбленного над засыхающей речонкой, которая сине-зеленой лентой прорезала город, я остановился у большого тополя. Обняв серебристый ствол, плотно прижался к нему и прошептал:

— Отдай мне свою силу.

На мосту показался хлебный фургон. Понурая рыжая кляча, напрягая силы, вытягивала его на крутизну. «Суки! — в сердцах подумал я. — Кругом полно травы, а лошадь накормить не могут!»

Слово «накормить» воскресило в памяти все заботы и тревоги последних дней, и незаметно для себя я начал прикидывать: «В этом лошадином двигателе будет килограмм четыреста». Испугавшись собственных мыслей, я замер, не в силах оторвать жадного взгляда от рыжей труженицы. Ничего не подозревающий возчик беззаботно покуривал самокрутку.

Сколько же лет мне присудят, если я отниму у него лошадь? А впрочем, зачем отнимать?! Надо просто пойти за ним, посмотреть, где содержится лошадь, узнать, какому хоздвору принадлежит. А вдруг там много лошадей? Возчику прикажут отдать одну — и все тут. Вот это здравая мысль. А то сразу: «Отниму. Сколько дадут?» Тоже мне герой! И как я сразу до этого не додумался! А хлеб можно развозить и на машинах.

Мне вдруг захотелось бежать обратно в цирк, сообщить о своем открытии Николаеву. Ведь он, если вдуматься, очень хороший человек, просто издергался из-за этого мяса. И немудрено, если уже месяц в ресторан за простым супом очереди выстраиваются.

«А что, если не продадут лошадей? — внезапно похолодел я. — Ну что ж, тогда я украду! Да, украду! Я должен достать мясо — животные не ели уже четыре дня».

В висках зазвенело: «Нет, этого делать нельзя!» Споря сам с собой, я вдруг обнаружил, что давно уже двигаюсь вслед за фургоном. «Если попросить лошадь официально, а ее не дадут? Тогда уже не украдешь: сразу догадаются, чьих это рук дело, — лихорадочно размышлял я. — Значит, надо выследить, откуда она». И я пошел, стараясь держаться подальше, не выпуская фургон из поля зрения.

Так втроем — лошадь, возчик и я — мы развезли весь хлеб и собрали пустую тару, они впереди, а я сзади, следя, как волк, из-за угла. К вечеру я уже подробно знал, где стоит лошадь, когда ее кормят и крепко ли закрывают.

Вернувшись в цирк, я не стал слушать упреков Иониса, обеспокоенного моим неожиданным исчезновением, а с порога рассказал свой план.

— Понимаешь, — уговаривал я служащего, а заодно и себя, — придется украсть государственную лошадь. Но ведь не для себя, а чтобы накормить государственных же животных.

— Да-а-а, задача! — протянул Ионис и, подумав, добавил: — Ох, и бить тебя будут! И поделом!

— Тоже мне — беда! И почему, интересно, меня одного? — возразил я. — И тебя тоже. И к тому же мы спасаем животных! Подумай сам: что дороже — лошадь или хищники?

— Это верно! Только хозяину этой лошади какое дело до наших тигров?! На чем он завтра хлеб развозить будет? Может, лучше попросить? — с надеждой спросил Ионис. — А вдруг продадут?

— Ага, держи карман шире, продадут! Догонят и еще добавят, — сказал я убежденно.

— Во всяком случае, у нас в Каунасе не крадут! — убил меня своим доводом Ионис.

Но я не сдавался:

— У нас в Москве тоже одно время не крали, а теперь… У вас не крадут, и прекрасно. Но ты же видишь, здесь стихийное бедствие. Безвыходное положение. Понимаешь? Мы потом, когда все уладится, придем и во всем чистосердечно признаемся и повинимся. Нас же с тобой еще и похвалят. Скажут: «Молодцы, действовали по обстановке!» А главк купит этому возчику новую лошадь.

— У-у-у! — протянул Ионис. — Куда ты загнул!

— Ладно, говори — пойдешь со мной или нет? — ринулся я в атаку. — Не хочешь, я один пойду!

— Ты один не справишься, — ответил Ионис. — Я-то, конечно, тебя не брошу. Но и красть не буду. А вот как в старое время воры у крестьян скот уводили, расскажу.

— Говори! — облегченно выдохнул я, как горькую пилюлю, проглотив слово «воры».

— Во-первых, красть надо ночью. Во-вторых, копыта лошади надо замотать тряпками!

— Это еще зачем?

— Чтобы не было стука, когда поведешь по двору. А выведешь на улицу — там хоть скачи!

— Вот еще, придумал! Сколько же времени я буду тряпки наматывать?

— Пока все не намотаешь или пока тебя не поймают! — огрызнулся Ионис и продолжал: — А когда поведешь, положи руку на храп, чтобы лошадь не фыркнула и не заржала. И смотри, чтобы не услышала собака! А то залает — и тебе амба.

— Да не будет лошадь ржать! — ответил я, повеселев. — Чего ей ржать, когда она одна? А собак там нет! Все благоприятствует.

— Ну, если собак нет, тогда хорошо красть! Лучше бы там и лошади не было! — с сердцем ответил Ионис. — В жизни тебе этого не прощу.

Едва дождавшись ночи, мы пошли «на дело». Ночь удалась хорошая — темная, безлунная. Мы, словно настоящие воры, пробирались вперед, обходя большие улицы и избегая встреч с прохожими. Вот и скотный двор. Ворота закрыты на простенькую задвижку. Я испугался: вдруг ловушка?

Услышав скрип двери, проклятая лошадь немедленно заржала. И тут же из ветхого домика напротив донесся уже знакомый мне голос:

— Ну, чаво, чаво поешь? Спи, милай!

Заскрипели половицы… Охая и вздыхая, возчик вышел из домика. Я застыл. Неприятный озноб пополз по спине, руки задрожали, по вискам словно кто-то бил молотком… Зазвенело ведро, брякнула металлическая кружка, и возчик наконец скрылся за дверью.

«А я, оказывается, трус, — переводя дыхание, подумал я. — Надо взять себя в руки».

Лихорадочно, на ощупь, я принялся укутывать копыта лошади тряпками и обматывать веревкой. Она как назло путалась, тряпки сваливались на мокрые опилки и попадали под копыта. «Интересно, где там Ионис, — думал я, вслепую вытягивая ткань из-под лошадиной ноги. — Может, он уже давно сбежал в свой Каунас?» Бестолково орудуя в кромешной темноте, я то и дело пугливо вздрагивал: мне казалось, что вот-вот войдет хозяин и застанет меня на месте преступления.

Меня тошнило, рот пересох, зубы стучали… Куда девалась вся моя смелость?! Хотелось бросить все и бегом рвануть из конюшни. Останавливала только мысль, что животные и сегодня не будут накормлены.

Где же Ионис? Наверное, где-то во дворе. По моему сигналу он должен открыть ворота. Почему его не слышно? Отгоняя мрачные мысли, я тихонько позвал:

— Ионис!

Ответа не было. Я вздохнул и дернул лошадь за повод. Вдруг на мое плечо легла чья-то рука. Я вздрогнул и замахнулся, но вовремя остановился, узнав Иониса. Сердце забилось спокойнее, захотелось смеяться.

Что, готов? — шепнул Ионис. — Спекся?

— Совсем готов! Чуть сердце не выпрыгнуло, — признался я, выводя лошадь.

Она не сопротивлялась.

Ворота уже были открыты. Мы благополучно покинули двор и, оказавшись на улице, стали так понукать бедную клячу, что она пошла галопом.

Мы бежали рядом и неестественно смеялись, радуясь успеху. На бегу я спросил Иониса:

— А что ты делал, пока я был на конюшне?

Он ответил так спокойно; что я испугался:

— Дверь подпирал, чтобы хозяин не вышел.

— И ты не боялся?!

— Боялся, конечно, что он выйдет. Вот взял полено и подпер дверь! А как ты лошадь вывел, убрал полено.

Я представил себе, какова была бы реакция хозяев, если бы они обнаружили, что заперты в собственном доме, и тяжело вздохнул. Поднялась бы ужасная паника, вся милиция города стала бы искать пропавшую лошадь. Какое счастье, что хозяева мирно спали и не высовывались за дверь!

«А впрочем, что я радуюсь! — вдруг пронеслось в голове. — Утром пропажа обнаружится. А в городе нет ни цыганского табора, ни шайки конокрадов. Зато в цирке голодают сорок хищников. Так куда исчезла лошадь?!»

Меня даже пот прошиб от таких мыслей.

— Ионис! Никто не должен ничего заметить!

Литовец посмотрел на меня презрительно и даже не удостоил ответом.

Рыжую клячу провели задворками. Пока Ионис отвлекал внимание сторожа, я завел ее на задний двор.

Теперь перед нами встала вторая, не менее сложная задача. Ни Ионису, ни мне никогда не приходилось забивать лошадей.

Бросили жребий. И таково уж мое счастье, что он пал на меня.

Ионис опять помог своими рассказами, и под его руководством я набросил на голову лошади мешок и тяжелым молотком ударил ее по черепу. Я не раз видел, как разделывают туши, но не мог даже предположить, как много крови в обыкновенной кляче и сколько у нее совершенно неподъемных частей. А ведь все это необходимо было утащить со двора и спрятать.