Коллектив Авторов - Цифровой журнал «Компьютерра» № 179

• Название: Цифровой журнал «Компьютерра» № 179
• Автор: Коллектив Авторов
• Жанр: Прочая околокомпьтерная литература

ОглавлениеКолонка

Война районных парикмахеров против Оккама: нескончаемый поединок Автор: Василий Щепетнёв

Голубятня: Изгнание Автор: Сергей Голубицкий

Война с онлайн-аптеками Автор: Сергей Голубицкий

Реформа РАН подкралась незаметно Автор: Дмитрий Вибе

APPLE: О дивергенции, поставившей жирную точку Автор: Сергей Голубицкий

Анализ поправок, принятых Госдумой, к закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» Автор: Сергей Голубицкий

Голубятня: Как создать книгу в формате EPUB Автор: Сергей Голубицкий

Ноосфера: рациональный прогноз, сциентистское визионерство или расхожее заклинание шарлатанов от науки? Автор: Дмитрий Шабанов

Информация — нефть XXI века Автор: Сергей Голубицкий

Большая статистика: наука, магия, искусство для искусства? Автор: Василий Щепетнёв

IT-рынок

Google Reader закрыт. Что дальше? Автор: Олег Парамонов

Témpora, чей дед Colossus: как британцы бережно хранят и творчески развивают традиции электронной слежки за немцами Автор: Михаил Ваннах

Идёшь на собеседование? Забудь про диплом (и про вопросы без ответов) Автор: Евгений Золотов

PayPal разрабатывает систему космических платежей Автор: Андрей Васильков

Надежды и разочарования Windows 8.1: для кого Microsoft выпустила превью и на что рассчитывает? Автор: Евгений Золотов

Крупнейший российский аутсорсер Luxoft разместил акции на нью-йоркской бирже NYSE Автор: Степан Чижов

Верховный суд США подтвердил правомочность самого спорного патента о рекламе в интернете Автор: Андрей Васильков

Каждый третий байт: как пережить бум доткомов, победить пиратов и спасти культовый сериал Автор: Олег Парамонов

Конец фильма: Голливуд погибнет, и пираты тут ни при чём Автор: Олег Парамонов

Пользовались почтой от Yahoo? Проверьте, кому отдали ваш ящик! Автор: Евгений Золотов

Промзона

Projecteo: проектор для снимков Instagram Автор: Николай Маслухин

Концепт-кар для мебели: кресло для уединённой работы в условиях многолюдного офиса Автор: Николай Маслухин

Поезд будущего: гибрид плацкартного вагона и капсульного отеля Автор: Николай Маслухин

Погулять по облакам: воздушная инсталляция Томаса Сарацено Автор: Николай Маслухин

Фотоприложение как способ борьбы с неправильной парковкой в Канаде Автор: Николай Маслухин

Mobile

В магазине Google Play появились смартфоны Samsung Galaxy S4 и HTC One в версии Google Edition Автор: Николай Маслухин

Технологии

Настоящая цифровая фотография: консерватизм Canon и Nikon лишает нас удивительных возможностей Автор: Олег Парамонов

Wi-Vi: как видеть сквозь стены и отслеживать перемещения людей по сигналу Wi-Fi Автор: Андрей Васильков

Будет ли в российских автомобилях доступ в интернет к 2020 году? Автор: Степан Чижов

В полёт без ограничений: правда ли мобильник опасен для самолёта и можно ли это исправить? Автор: Евгений Золотов

Facebook 2G для Африки. Облачные технологии на базе USSD Автор: Степан Чижов

Для чего Фейсбук скопировала Vine — и почему моментальное видео может заменить сетянам YouTube? Автор: Евгений Золотов

Инновации

Дитя трёх родителей: в Британии санкционировано применение методов коррекции наследственного кода Автор: Михаил Ваннах

Хакнуть ЕГЭ: виновато ли распространение информационных технологий в многочисленных скандалах, сопровождающих госэкзамен? Автор: Михаил Ваннах

Гид

Семь малоизвестных функций Gmail: от фильтров до отложенной отправки Автор: Олег Нечай

Приложение Foresee подскажет, что вам делать и когда Автор: Михаил Карпов

---

Бездну. Ведь, рассуждая хладнокровно, вопрос «почему» остаётся не только не отвеченным, но даже не заданным. Положим, Тухачевского изъяли в целях профилактики, но чем мешал власти Дмитрий Дмитриевич Плетнёв, известный врач-терапевт, до извлечения из реальности возглавлявший НИИ функциональной диагностики и терапии?

Мы частенько в высказываниях власти слышим то, что хотим слышать, что привыкли слышать, и в меру собственного разумения трактуем, что из сказанного есть неприкрытая истина, что гипербола, что метафора. Возьмём хоть слова о перерождении руководящих кадров. Метафора, конечно же, метафора! Но вдруг перерождение есть неоспоримый факт? Не только нравственное, но и физическое?

Стоит составить задним числом подборку фотографий известных лиц, как тут же призадумаешься, метафора ли. При этом стоит помнить, что фотографируют известных лиц специально допущенные мастера и гроссмейстеры фотографии, что существуют и гримёры, и обработка фотографий и что данные о функциональных показателях здоровья известных лиц составляют казённую тайну. Оно, лицо, в коме лежит, по Чейн-Стоксу дышит, а нам день за днём о работе с документами рассказывают. Ибо знают: так нужно.

Возвращаюсь к тридцатым: вдруг перерождение зашло настолько далеко и настолько широко, что терапевтическими методами поправить положение оказалось просто невозможно? Не действовали ни аспирин, ни неосальварсан, и даже рентгеновское облучение давало лишь кратковременную и нестойкую ремиссию?

В чём конкретно проявлялось перерождение? Тут простор для догадок огромный, а имеющие доступ к архивам института, руководимого профессором Плетнёвым, могут сразу браться за написание сценария сериала. Впрочем, если никто и не напишет (архивы, полагаю, давно подчищены), то представление можно получить, рассматривая известные офорты Франсиско Гойи. И ведь это только разминка. Вчера я купил дюжину бритв. Но безопасных, безопасных…

К оглавлению

Голубятня: Изгнание Сергей Голубицкий

Опубликовано 29 июня 2013

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». (1Кор.13:4–8)

До чего же приятно делиться с читателями тем, что тебя радует, восхищает, наполняет светлыми порывами, помогает бороться с негативом в себе и в окружающем мире! Поскольку с компьютерными железками, равно как и с остальным мороком финансов и IT, в коих вынужден по долгу службы ковыряться, подобными эмоциями разжиться немыслимо (в силу врожденной убогости бездушных и бесконечно тупых по своей претенциозной избыточности компьютерных железок), начинаешь потихоньку увядать и сохнуть, превращаясь уже и сам в эти проклятые железки.

А потому вы даже представить себе не можете, какой божественной отдушиной для меня является возможность хотя бы раз в неделю забывать проклятую технологическую рутину и погружаться во что-то настоящее, возвышенное и глубокое, чем является киноискусство.

Сегодня мы поговорим о совершенно необыкновенном фильме — об «Изгнании» Андрея Петровича Звягинцева, которого я искренне полагаю лучшим русским режиссером. Причем — не нового времени, а вообще — лучшим: и в прошлом, и в настоящем. По крайней мере я не знаю никого, с кем можно было бы сравнить Звягинцева по глубине художественного осмысления мира, по запредельной метафоричности образов и сюжета, по напряжению интеллекта, по изысканнейшей гармонии между творческим замыслом и технической реализацией.

Андрей Звягинцев снял всего три полнометражных фильма (режиссер — мой ровесник): «Возвращение», «Изгнание» и «Елена». «Елена» несколько выпадает в силу камерности проблематики и приземленности киноряда, что, впрочем, полностью оправдано поставленными режиссером задачами. «Возвращение» и «Изгнание» — это монументальные полотна, полноценные шедевры киноискусства, по каждому из которых можно смело защищать докторскую диссертацию.

Как Андрею Звигинцеву удается выходить на такой поистине космический уровень художественного обобщения и глубины постижения человеческой души, для меня, говорю откровенно, является полнейшей загадкой. Больше того: мне даже не хочется эту загадку разгадывать, разбирая фильмы режиссера по косточкам и пытаясь вычленить в той или иной постановке кадра, движении камеры, красноречивом молчании киногероя какое-то гипотетическое объяснение гениальности. Во-первых, это всё равно бесперспективно, во-вторых, просто наивно, потому что шедевр рождается не из конкретных технических элементов, а из иррациональной и не поддающейся анализу божественной искры. Либо эта искра проскакивает, либо ее нет. Соответственно: у произведения искусства появляется душа, или мы наблюдаем за механистическим Големом, который хоть и шевелит руками-ногами, но явно отдает мертвечиной.

Далее предлагаю всем, кто «Изгнание» не смотрел, прервать чтение, скачать фильм, посмотреть сегодня же вечером, а завтра уже вернуться к рецензии и сравнить собственные впечатления с моими. Отложить статью непременно стоит, потому что в ней мне не удастся избежать спойлеров, а пройти в своей жизни мимо такого шедевра кинематографии окажется непростительной ошибкой!

Фильм «Изгнание» создан по мотивам повести американского писателя Уильяма Сарояна «The Loughing Matter» (1953), которую перевели на русский язык как «Что-то смешное (Серьезная повесть)» и издали в журнале «Литературная Армения» в 1963 году. Разумеется, никто этого журнального раритета в глаза не видел, а в электронном виде повести нет. Сегодня Уильям Сароян забыт, похоже, и в родной Америке — штука странная, поскольку по меньшей мере внешне его короткие рассказы и повести выглядят чрезвычайно down-to-earth, приземленно, что должно было потрафить американскому обывателю. Моим читателям могу рекомендовать сборник в электронном виде, изданный для Kindle, «The William Saroyan Reader«, в котором собраны лучшие произведения писателя.

Поскольку повести, положенной Звягинцевым в основу «Изгнания», я не читал, будем рассматривать фильм вне всяких контекстуальных связей. Тем более что рассказы Сарояна, которые я знаю, не оставляют надежд даже на отдаленное приближение по символизму и метафоричности к тому, что мы наблюдаем в картине Звягинцева.

Фабула фильма бесконечно проста (чистый Сароян!): муж, жена и двое детей приезжают в деревенский дом, оставшийся в наследство от умершего отца, чтобы провести пару недель в ностальгической атмосфере встречи с детством. Жена признается мужу, что она беременна и ребенок не его. Муж требует от жены сделать аборт. Брат мужа приводит докторов, которые проводят операцию на дому, после чего жена умирает. Как потом оказывается, не от операции. На уровне сюжета фабула разрастается до многоходовой комбинации отношений между многими персонажами, однако это всё равно не имеет ни малейшего значения, потому что фильм вообще о другом.

«Изгнание» — это сложнейшая и глубочайшая символическая картина на тему того, что называется αγάπη, «агапэ» (на латыни caritas) — христианской добродетели, которую условно можно перевести «Любовь как милосердие». Для того чтобы вы моняли сложность того, что сотворил Андрей Звягинцев с приземленной и житейской историей американского писателя, достаточно будет сказать одну вещь: мы можем брать буквально каждый кадр фильма и анализировать его практически до бесконечности на уровне тончайшего и сложнейшего символизма!

Да какой там «на уровне»! Каждая картинка в «Изгнании» — это многоуровневая мистерия, которая раскрывается как глосса — в зависимости от пласта отображения реальности: можно анализировать визуальный ряд Звягинцева как диалог с Новым Заветом, можно — как постмодернистскую игру с историей мировой живописи, можно — как такую же игру с историей мирового кинематографа, или литературы, или философии.

Поверьте мне, как человеку, который защищал диссертацию на тему художественного воспроизведения социальной мифологии: полифония фильма Андрея Звягинцева просто не поддается осмыслению. Я вообще не понимаю, как режиссер был в состоянии такое безумное множество идей и образов прописать в каждом кадре своего творения!