Полина Федорова - Выбираю любовь

• Название: Выбираю любовь
• Автор: Полина Федорова
• Издательство: Гелеос; Клеопатра
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8189-1102-1

Две страсти владеют душой крепостной актрисы Анастасии Аникеевой: любовь к театру и ненависть к князю Гундорову, старому сластолюбцу, который лишил ее чести, когда она была совсем еще девочкой. Первая поможет ей обрести свободу и стать примадонной на подмостках Петровского театра в Москве. Жертвой второй должен стать внук князя Дмитрий Нератов. Но Анастасия колеблется. Впервые ее сердце не требует справедливого возмездия.

---

«А что и задумано. Водить за нос, не говорить ни «да», ни «нет». Пусть страдает, он еще не испил всю чашу», — чуть не произнесла вслух Настя.

«А вся чаша — это сколько? — робко прозвучал внутри голос, похожий на ее собственный. — Ведро, два, а может, бочонок?»

— Столько, сколько надо! — Она даже легонько притопнула ножкой и остро глянула на Дмитрия: — Что у вас там?

Настя приняла коробочку, нечаянно коснувшись его пальцев. И быстро отдернула руку; от пальцев Дмитрия передалось какое-то неведомое ей доселе тепло и побежало по ее телу, вызывая приятное томление и неожиданную слабость в ногах. Она с удивлением взглянула на Нератова, потом, тряхнув головой и смахнув с себя неведомое и оттого пугающее наваждение, перевела взгляд на коробочку. В ней, как она и ожидала, на бархатной подушечке покоилось прекрасное кольцо с несколькими брильянтиками.

Он хочет…

— Я прошу вас выйти за меня замуж, — тихо произнес Нератов, глядя себе под ноги.

Какое-то время она молча смотрела на него, будто видела впервые. Что-то было в нем такое, милое и трогательное, и в какое-то мгновение ей захотелось приласкать его, как нам иногда хочется приласкать голодного пса с печальными глазами или тонко пищащего котенка, подарить им свое тепло. Улыбка тронула ее губы: вот незадача! Ей еще никогда не хотелось подарить тепло мужчине. Скорее наоборот: мило улыбаясь и принимая от поклонников цветы и подарки, она умела создавать вокруг себя некий холодок, который мужчины явно чувствовали и преодолеть который пытались немногие. А преодолев, натыкались на лед, растопить который не могли.

Боже мой, ведь ей делают предложение! И кто? Внук человека, который походя отобрал у нее честь, словно… высморкался. Что из этого может выйти путного? Ничего!

Настя отвела взор от смущенного лица Дмитрия и громко рассмеялась, невесело, даже с какой-то горечью и обидой на себя, на него, на весь мир. Ее смех, вылетев из беседки, спугнул стаю ворон со стоящего рядом векового вяза. Молча, словно понимая важность момента, они снялись с вяза и перелетели на другой, черными гроздьями повиснув на его голых ветвях и косясь круглыми глазами в сторону беседки.

— Отчего вы смеетесь? — с надрывом спросил Дмитрий подняв на нее глаза, потерявшие океанную синеву. — Что смешного я сказал?

— Простите, просто это так для меня… неожиданно, — быстро уняв смех, ответила Настя. — Простите, ради бога.

— Я прошу вас быть моей женой, — упрямо повторил Дмитрий, с мольбой глядя на нее.

— Ваше намерение серьезно? — медленно спросила Настя.

— Да, — проглотив ком в горле, ответил Дмитрий.

— Удивлена, — промолвила Настя, вздохнув и закрыв коробочку с кольцом, — и как вам такое в голову могло прийти?

Она протянула коробочку Нератову.

— Возьмите. Я не могу принять от вас такой подарок.

— Но вы же принимаете подарки от других?! — воскликнул Дмитрий, отводя от себя руку Насти с коробочкой. — Вам же дарят и кольца, и сережки… Вронский, например!

— Ах, оставьте вы Вронского в покое, — поморщилась Настя. — Да, я принимаю подарки от мужчин, но они не предлагают мне выйти за них замуж.

— Возьмите кольцо. Пожалуйста, — снова глядя в землю, промолвил Дмитрий. — Я… я люблю вас.

Опять этот неведомый голос, так похожий на ее собственный…

«Ну вот. Как ты и рассчитывала. Не рада? Ты только что смеялась! Ликуй, у тебя все получилось. Ты отмщена! Что же ты молчишь? Продолжай водить его за нос, тяни с ответом, не говори ни «да», ни «нет». Пусть еще пострадает, помучается… Только вот… надо это тебе?»

«Надо!» — ответила она себе. И, твердо глядя Нератову в глаза, произнесла:

— Вы сказали, что любите меня…

— Да, люблю, — приложил руки к груди Дмитрий.

— И просите меня стать вашей женой…

— Да, прошу.

— А вы подумали о последствиях вашего шага? Что скажет свет? Что станется с вами? Ведь многие отвернутся от вас.

— Пусть отвернутся.

— Вас могут уволить со службы.

— Пусть, — продолжал стоять на своем Дмитрий.

— И вам тогда уже не стать тайным советником.

— Пусть.

— Мальчишество какое-то, ей-богу. Это весьма неумно с вашей стороны — все потерять из-за меня.

— Пусть…

— Ну, знаете. Я… я не согласна.

— Вы отказываете мне?

Он посмотрел на нее с таким отчаянием, что Настя растерялась.

— Нет. То есть, да. То есть…

Да что это такое? Почему она не знает, что ему ответить?

«Ты что, хочешь за него замуж»?

«Нет».

«Тогда в чем дело»?

«Не знаю».

«Значит, возьми себя в руки и действуй так, как решила…»

— Дедушка знает о вашем решении?

— Нет. Так что же вы мне ответите, Настенька?

«Вот уже и Настенька. Скоро ты будешь Настасьей Павловной».

— Ничего, пока вы не поговорите с князем. Он человек опытный, его вам стоит послушать.

— А вы, что скажете мне вы?

«Как он смотрит на тебя. Верно, действительно любит».

«А что мне с его любви?»

— Ну что вы нашли во мне, Дмитрий Васильевич? Я не красавица, характер у меня скверный и, как оказалось, весьма злопамятный. Почему бы вам не влюбиться в замечательную актрису Сахарову или Матрену Воробьеву? Или в красавицу Лизавету Сандунову, наконец!

— Елизавета Семеновна замужем…

«Как он робко и мило улыбается. Ему идет такая улыбка…»

— Боже, как вы несносны… Хорошо, я подумаю над вашим предложением. А вы все же поговорите со своим дедом. Может, ему удастся вызвать умные мысли в вашей голове. Договорились?

— Договорились, — широко улыбнулся Дмитрий.

«Чему он так радуется»?

«Ты не ответила «нет»».

«Но я и не сказала «да»»…

«Ты оставила ему надежду».

«Ничего, князь наставит его на путь истинный».

«Разве слова были когда-нибудь властны над чувствами»?

«Все, не хочу больше об этом».

«Как знаешь… Только не думать не получится».

«Замолчи. Ты — не я».

«Но и ты уже не ты».

«Что это значит»?

«Скоро поймешь. Только смотри, чтобы твое прозрение не случилось слишком поздно»…

Настя положила коробочку с кольцом в муфту и повернулась на каблучках модных ботиков.

— Мне пора на репетицию. А то Петр Алексеевич будет сердиться.

— Я вас провожу.

— Да уж, конечно, — засмеялась она уже веселее. — Неужели бросите бедную девушку здесь одну?

Она вдруг остановилась, словно прислушиваясь к чему-то.

«Погоди-ка, погоди…»

«А что такое»?

«С чего это ты вдруг развеселилась»?

11

Слова Дмитрия прозвучали как гром, как извержение Везувия, как пушечный выстрел в полу-сажени, после коего надо широко открывать рот и нажимать ладонями на уши, дабы вернуть нормальный слух. Однако ситуация была такова, Что князю Гундорову нужно было, собственно, не нажимать на свои уши, а посыпать голову пеплом и хлопать себя ушами по щекам. Потому что уши у него были, несомненно, ослиные.

Разве не говорила эта актриска, что ждет, когда Дмитрий позовет ее под венец и готова к тому? Что у нее такой вот план мести или, как она выразилась, такова придуманная ею пьеса? Почему же он не придал должного значения ее словам? Ведь она была настроена вполне серьезно. Впрочем, у него не было даже намека на мысль, что такое может случиться…

Но ведь тогда она сказала, что откажется от предложения, если оно последует. Почему же теперь, когда предложение поступило, она не отказалась и обещала подумать? Передумала, или это очередной ход ее бесовского замысла, дабы подольше помучить и Дмитрия, и его?

— Ты понимаешь, о чем говоришь? — с большим трудом сохраняя хладнокровие, сказал Гундоров. — Жениться на бывшей дворовой девке, неизвестно какими путями получившей вольную и опять-таки неведомо как выбившейся в актрисы! Говорят, для того чтобы Плавильщиков вытащил ее из Казани, она предоставила ему не только свой актерский дар, но и свое тело…

— Прошу тебя, — вспыхнул Дмитрий, уже пожалевший, что завел с ним разговор о своей женитьбе, — не говори об Анастасии Павловне в таком тоне.

— Да в каком тоне, в каком тоне! — не выдержав, вскричал князь. — Я уверен, что она уже давно не девица.

— Александр Андреевич, я не желаю продолжать разговор с вами в таком духе, — резко заявил Дмитрий. — Решение я принял бесповоротное, и ваши слова ни в коей мере не смогут поколебать его.

— Да пойми ты, не женятся добрые люди на актрисах! Добейся от нее благосклонности, живи с ней, спи хоть по пять раз на дню, только зачем же обязательно жениться?

— Я люблю ее…

— Тьфу ты, прости господи, — хлопнул себя по острой коленке Гундоров. — Я ему про Фому, а он мне про Ерему. Да кто запрещает тебе ее любить? Люби себе на здоровье! Без женитьбы. Супружеские узы потому и называются узами, что привязывают людей друг к другу. А развязаться иногда ох как хочется. Многим, ежели не всем. Да только поздно уже бывает. И Бог не велит. Тебе-то зачем связывать себя по рукам и ногам по собственной воле, а пуще сказать, простой блажи? А ежели время пройдет, и разлюбишь ее?