Иван Пстыго - На боевом курсе

• Название: На боевом курсе
• Автор: Иван Пстыго
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Сейчас, бывает, молодые люди пишут, не без хвастовства, мол, трудовую деятельность начал в 18 лет. Ничуть не преувеличу, если скажу, что мои сверстники в деревне начинали трудиться в 8-10 лет. И труд этот не был забавой: пасли скот, рубили дрова, носили воду, давали скоту сено, и многое другое делали мы в меру своих сил.

Семья наша была дружная. Отец, Иван Григорьевич, высокий, поджарый, но очень сильный человек. Не знаю, сколько весил мешок зерна. Но помню, брал он их сразу два - под одну и под другую руку и спокойно нес в дом, веля отворить дверь. Коммунист с 1918 года, солдат первой мировой войны и армии Блюхера. Строгий и вместе с тем справедливый и добрый. Из любой поездки привозил нам или леденцы, или по кусочку сахара, или пряники. Не любил обмана, не терпел лжи. За провинности, бывало, иногда и наказывал: ставил на колени лицом в угол. Но быстро отходил и снова становился ровным и добрым. По тем временам в нашей местности отец был самым грамотным человеком, он окончил сельскую приходскую школу. Писал и читал всем близким, да всем знакомым письма. В прилежании к учебе, труду я многим обязан своему отцу.

Мать, Евдокия Фоминична, маленького роста, щупленькая. Будучи уже "большим", приезжая из армии, я нередко носил ее на руках.

Исключительно трудолюбивая. Надо было накормить, обуть, одеть, обстирать всю семью.

Мы не знаем, когда она спала. Засыпали - она что-то делала, просыпались она вся в работе, в хлопотах. Провинишься, бывало, она ругает, но мы все знали, что скорее ласкает, чем ругает. Не злоупотребляли этим.

Если отец изредка употреблял крепкие выражения, не в адрес детей, упаси бог, а по другим поводам, то у матери самым ругательным было "чтоб тебя хвороба взяла".

Старшие мои сестры - Мария, Ольга и Софья - в 8-10 лет становились уже настоящими помощницами матери. Парни - опора отца, - я, Николай и Александр. Николай - выше среднего роста, крепыш, черноволосый, чуть -чуть косил на левый глаз. Александр - высокий, стройный, кудрявый. Самым низкорослым из парней оказался я.

Младшие сестренки - Анна и Лида. Разумеется, им было расти и воспитываться легче. Семья постепенно выбралась из той беспросветной нужды, в которой росли старшие дети.

Мне хочется еще раз напомнить о труде. Труд для деревенских ребят - норма. С 6-7 лет нас учили ездить на коне. Отец пашет, а боронить мне. Летом копны подвозишь к стогу. Под осень боронить пар - опять верхом. Осень молотить хлеб - погоняешь лошадей. Словом лошадь - "свой брат" с детства. Надо сказать, что фильмы с лошадьми я смотрю с удовольствием т трепетом. Место на котором сидел верхом, становилось постепенно прочнее кирзового сапога.

Случались со мной и происшествия. Я тонул, замерзал, били меня гуси. Ох как больно они бьют своими мощными крыльями! Кусали меня собаки. Однажды очень крепко пободал бык, помял мне бока. Падал я из дерева, в наказанье за разорение вороньих гнезд. Говоря о детстве, невольно вспоминаешь Некрасова, его выдающееся произведение "Крестьянские дети" В нем хорошо описаны наши труд, жизнь, игры. И очень метко сказано о крестьянских детях:

Вырастет он, если богу угодно,

Сгибнуть ничто не мешает ему.

Запало в душу на всю жизнь и такое событие моего раннего детства. Зимнее утро, крепкий мороз, лютая стужа. Мы, детишки, в эти дни редко выходили из дому: ни одежды, ни обуви подходящей не имели. Вдруг заскрипел снег под копытами коня. Конь остановился и верховой кнутовищем постучал по раме окна. Мне стало любопытно кто и зачем приехал. Я подбежал к окну. Подошел и отец. Верховой, увидев отца, каким-то странным, простуженным и печальным голосом хрипло и громко говорит: "Иван Григорьевич, Ленин умер".

Имя Ленина я слыхал и ранее. Бывало придут к отцу два-три товарища, сядут вокруг стола, пьют чай и ведут неторопливый, обстоятельный разговор. И в этих разговорах не единожды произносилось имя Ленина.

И вдруг Ленин умер. Мое детское сознание как-то встрепенулось, обострилось. Ленин, о котором говорили товарищи отца, умер. Кто же такой Ленин, если прискакал верховой и оповестил о его смерти?

Отец тут же оделся и ушел. Что и где делал отец, я не знаю, но дома его не было несколько дней. Позже я не раз расспрашивал отца о Ленине. А уже зрелым человеком, основательно познакомившись с ленинским наследием, понял: Ленин величайший человек ХХ века...

В семь лет я начал учиться. С первый и по четвертый класс ходил учиться в Валентиновскую начальную школу. Никогда не забуду нашу учительницу Прасковью Георгиевну Демину. Будучи горожанкой из довольно обеспеченной семьи, она ушла в деревню и всю жизнь посвятила обучению и воспитанию крестьянских детей.

Учебный год начинался, когда оканчивались основные сельскохозяйственные работы, и завершался, как только они возобновлялись, - весной.

Я люблю смотреть передачу "В мире животных". Однако не все разделяю, что проповедают ведущие Песков и Дроздов. Послушаешь - так изо всех сил надо защищать волка, потому что он санитар, регулятор популяции и так далее. Не берусь спорить о санитаре. Расскажу случай из далекого детства.

Было это в 1927 или 1928 году. Как-то вечером, после тяжелого рабочего дня, отец и мать присели на крыльце. Отец закурил. Тихо беседуют. Мы, ребятня, балуемся рядом, и все слышим, о чем отец с матерью разговаривают. Дескать нынче порешим четыре-пять барашков. Сделаем Ване кожух, так у нас называлась престижная сейчас дубленка, сваляем девчатам валенки, да и мясо будет. Я, конечно, счастлив. Шутка сказать, у меня будет кожух.

И вот прошло несколько дней. На большой поляне, выгоне - выгоном ее называли, поскольку на нее выгоняли скот, - слышим крики, брань. Люди с кольями, вилами и топорами шумят, как на пожаре, и бегут туда. Мы, мальчишки, естественно, бросились за ними. Оказалось волк выскочил из леса и пошел "регулировать популяцию". Когда мы прибежали к месту, то увидели потрясающую картину: пять или семь овец сбились в кучу и жалобно блеют. А у 50-60 овец перерезано горло, и они дергаются в предсмертных судорогах. Все оцепенели. Мать моя, помню, села на землю и горько заплакала: ухнули все ее хозяйственные расчеты.

Вот и "санитар"... Нет, волк - хищник, который почуяв кровь, ожесточается и без всякой надобности уничтожает все, что можно уничтожить! Во многих странах Европы волков давно нет. В ГДР я сам видел памятник последнему волку Германии. А дичи - лосей, оленей, косуль, ланей, кабанов, зайцев - много, и, как я убедился, они не нуждаются ни в каком "санитаре" и "регуляторе".

Нас воспитывали сурово. Как показала жизнь, правильно. Расскажу один случай. В нашу баню попариться приходили два-три соседа - приятели отца. Баню топили вечером. Парились часами. Упарившись до изнеможения, разморенные, садились мужики в избе вдоль степ прямо на пол. Не помню была ли выпивка. Раньше если и выпивали, то редко. Появление в пьяном виде считалось большим позором. Но ведро или жбан квасу на скамейке стоял всегда. Тут же - миска с квашенной капустой. Выпив по кружке квасу, пробовали и хвалили капусту.

И вот зашел разговор о леших, которые балуются в бане после людей. Мой отец смолоду ни в каких чертей не верил. И тут в разговоре вдруг заявляет: "Вот мой сын, Ваня, сейчас пойдет в баню и принесет оттуда ковшик, из которого мы обливались". Услышав это я оторопел. А отец подходит ко мне и говорит: "Сынок, иди спокойно в баню, возьми ковшик - он в бочке - и принеси сюда". Я вроде немножко поуспокоился. Отец меня любил, и я подумал, не будет же он сына отдавать чертям на потеху. Но все-таки очень робко побрел к бане. Отыскал ковшик. Меня так и подмывало бежать вон. Однако лешие меня вроде бы не схватили, и, преодолевая страх, возвращался я не торопясь. Отец обнял меня, похлопал по плечу: "Ну видишь сынок, никаких чертей нет! Это выдумки!" Соседи и приятели отца были немало удивлены его доказательством, тем, как он послал девятилетнего парнишку на такое испытание...

С 1930 года я учился в Архангельской неполной средней школе, которая сначала называлась школой крестьянской молодежи, а позже школой колхозной молодежи, сокращенно ШКМ. Из преподавателей хорошо помню Иванова, Ягодина, Красилова. Другие, к сожалению, забылись. Прошел я в ШКМ и такую уродливую форму методики обучения, как групповая или бригадная. Что она означала? Класс разбивался на несколько бригад. Первая учит математику, вторая - физику, третья - русский язык, четвертая - историю, пятая - географию и т.д. Избирался или назначался старший бригады, и, как он ответит преподавателю, такую отметку ставят всей группе. Помню, я часто был старшим по истории, может быть, поэтому до сих пор люблю сей предмет.

Трудно мне досталось в те годы. Мы жили от школы на расстоянии восемнадцати верст. Но это такие версты, о которых недаром в шутку говорят - с гаком. Поэтому всю неделю, образно выражаясь, я дневал и ночевал в классе, а в субботу, после уроков, отправлялся домой. Меня всегда настигала темнота зимой дни короткие. А надо сказать, рядом с дорогой располагалось кладбище: и отлетающая душа покойника светится над могилой, и мертвецы в белых саванах встают, и еще много разного. Естественно меня брала оторопь. Но другой дороги не было, а по дому я скучал так, что, преодолевая страх, топал вперед.