Карл Гуцков - Уриель Акоста

• Название: Уриель Акоста
• Автор: Карл Гуцков
• Издательство: Государственное издательство "Художественная литература"
• Жанр: Драматургия
• Год: 1937

---

Новые гости появляются на сцене; затем Юдифь в белом венчальном платье, ее ведет под-руку Манассе, последним входит слуга.

Иохаи

Вы сердитесь? Но посмотрите сами!
Украсит ли столь празднично себя
Та женщина, что плачет неутешно?

Де-Сильва

Невесту ведь другие наряжают.

Юдифь

Добро пожаловать, друзья! (К Иохаи.) Итак,
Как это обусловлено, бумаги
И договор подписаны уже?

Иохаи

Не будьте так жестоки, выдавая,
Чем счастье я свое завоевал!

Юдифь

Вы так же подтверждаете, отец,
Что снова стали тем, чем были прежде?

Манассе

Да, снова я — Манассе Вандерстратен.

Юдифь

Вновь наслаждаться счастием, отец,
Вы сможете как некогда, скажите?

Манассе

О, успокойся же, мое дитя!
Своею жертвой ты мне все вернула,
Стыжусь теперь я счастья своего!

Юдифь

Ну, хорошо!!. Идем…

(Делает несколько шагов, шатается.)

Манассе

Дитя!

Иохаи

Вам дурно?

Де-Сильва

Хоть на мгновенье дайте ей покой!
Я провожу ее до алтаря.
Уйдите все! (Юдифи)
Присядьте на минуту.

Все уходят, кроме Юдифи и де-Сильвы.

Юдифь

Не здесь!.. Не здесь!.. Вон… призрак… на скамье..
Вы видите?.. Он мертвеца бледнее…

Де-Сильва

Пустое!.. бред…

Юдифь

Нет, правда это! Правда!
Смотрите… он недвижен… он сидит…

Де-Сильва

Недвижим взгляд ваш пристальный и только!
О, вспомните достоинство свое!
Своим поступком вы должны гордиться!..

Юдифь

Видали ль гордость вы в слезах, де-Сильва?

Де-Сильва

У тех, кого сжигает нетерпенье…
Вам все известно?

Юдифь

Все и ничего.

Де-Сильва

Страницу эту в жизни зачеркните!
Мы целый день известий не имели.
На кладбище, где мать его лежит,
Хотел покончить он самоубийством, —
Его прогнали сторожа, и он,
Как говорят, направился оттуда
К своей сестре Рахиль Спиноза, там
Он Баруха, ее сынишку, учит
По-гречески. Так, проклятый вдвойне,
Блуждает неприкаянный изгнанник.
Коль мыслит он еще, то сознает,
Что мщеньем низким он себя унизил.

Юдифь

Ах, если б мне увидеть эту месть,
То мщенье, о котором я взываю,
И к аду, и к судьбе, и к небесам!
Ведь от того, кого мы любим крепко,
И месть сладка!

Де-Сильва

За что же мстить он может?
За спесь Бен-Иохаи, толстосуму?
Иль дочери за жертву для отца?
Иль за три дня борьбы ужасной с долгом?
Люблю тебя я за поступок твой,
Рожденный детской чистотою сердца.
Ты дочь моей сестры! И ты должна
Спасти отца от гибели и горя.

Юдифь (задумчиво)

Когда скончалась мать моя, скажите,
Как вел себя, что делал мой отец?

Де-Сильва

Оставь, Юдифь! Что было — то прошло.

Юдифь

Как он потерю эту перенес?

Де-Сильва

Твоя родная мать — Инес де-Сильва!
И в честь ее здесь памятник стоит.

Юдифь

Одеты мрамором — молчат страданья!
Еще скажите: брат мой старший Перэс,
Давным-давно умерший в раннем детстве…

Де-Сильва

Ну, что ты все о прошлом говоришь!
Чем для Манассе был твой брат умерший,
Прочти вон там (указывая в сад) на мраморной колонне.

Юдифь

Прощайте же, де-Сильва!

Де-Сильва

Что с тобой?
Ты изменилась… побледнела… спазма
Сжимает грудь твою. (Кричит.) Воды скорей!
О, всемогущий! Что с тобой?

Юдифь

Прошло.

Де-Сильва

Венчанье ваше нужно отложить!
Тебя покинут силы.

Юдифь (слуге)

Вот сюда!
(Смотрит пристально на поставленную воду, затем:)
Де-Сильва, руку! К алтарю ведите!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Входит Уриель, в сопровождении Баруха Спинозы, который держит в руках цветы.

Барух

Давным-давно я с вами не ходил
В прекрасный этот парк… А здесь сегодня
Какое-то большое торжество.

(Отходит в сторону, оставив Уриеля одного.)

Уриель

Она! В венчальном платье! Тот же рабби,
Кем проклят я, благословит ее.
О, если бы вмешаться мне и руку,
Что проклята, поднять над алтарем!
Нет гнева на нее; она свершила,
Все то, что некогда свершил я сам.
Я Иохаи звал на поединок,
Но жалкий трус перчатку возвратил:
Ведь мы — не португальские гидальго —
Гласил его насмешливый ответ.

Барух

(возвращается назад с цветами)

Мне говорила мама, что для вас
Опаснее других вот это место.
Вы избегать его должны, а мы
Как раз сюда и забрели, мечтая.

Уриель

(все еще сам с собой)

Ведь мы не португальские гидальго!
О, нет! Душепродавцы мы! Плуты!
Червонцами набитые кули!

Барух

Когда с собой вы, дядя, говорите,
То верно думаете в этот миг?
Давайте с вами заключим союз.
Вы спросите, а я отвечу вам. (Смеется.)
Я мастер отвечать! Но не хватает
Вопросов мне, другим — наоборот!

Уриель

Не размышляй, дитя! Спи, как цветок,
Что расцветает в красоте беспечной
Без мыслей о создателе своем.
Пускай твой дух волнуется, как море,
Стремится вдаль от шумных берегов
В свободные и гордые просторы,
Где нет вопросов палачей-людей:
Кто ты — еврей, христианин иль турок,
Ты нидерландец или португалец,
Народу верен ты иль королю,
Народовластию или тирану?
Будь глух, дитя, к таким вопросам! Пусть
Ответ на них в твоей груди таится.

Барух

Сюда идут. Могу ли взять цветы
Для матери?

Уриель

Брось лучше их, Спиноза!
Они увяли. А тебе пора
Итти домой!

Барух

А вы, мой милый дядя?

Уриель

Спустилась ночь. Иди, мой сын! Привет
Всем передай.

Барух

На праздник остаетесь?

Уриель

Быть может… Да хранит тебя господь!
Иди! А я потом приду.

Барух

Цветы
Я брошу здесь. Они уже завяли.
А знаете, как различаю я,
Цветы, что на стебле и что увяли?
Те — верно — мысли, эти же — понятья!
В тех — мысль творца, в них мыслит он, а здесь —
Лишь представление людей о вещи.
И разница ведь только в аромате,
Да в свежести их красок, в бытии;
Вот и творца я называю жизнью
И бытием. Увядшие цветы
Ведь даже не цветы: одно понятье
Еще имеет ценность в них, а так
Они — ничто, пускай умрут спокойно.

(Выпускает цветы из рук.)

Ну, — смейтесь же! Ведь вы всегда смеетесь,
Как только размышлять я начинаю.
Что ж нынче вы серьезны? Поскорее
К нам приходите! Ведь еще успеем
По-гречески мы с вами почитать.

(Уходит.)