Дебора Чил - Повод для разговора

• Название: Повод для разговора
• Автор: Дебора Чил
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-232-00495-6

Безмятежный мир Грейс Кинг неожиданно дал трещину. Героиня романа с ужасом узнает, что у ее мужа есть юная любовница. Годы семейного счастья остались позади.

Отныне она сама будет распоряжаться своей судьбой. Жизнь требует перемен. И если Грейс захочет, то даст каждому повод для разговора.

---

На полпути к двери она остановилась, она не могла сделать больше ни шага от усталости. Ей хотелось, чтобы отец оказался рядом и отнес ее домой. Она была слишком застенчивой, чтобы попросить Джеми отнести ее, но он, казалось, понял, чего ей хочется. Он также знал, что им следует вести себя очень тихо. Каролина поняла по голосу мамы, как та была сердита на папу, и ей не хотелось еще больше огорчать мамочку. Надо было что-то сделать, чтобы заставить их снова полюбить друг друга. Обхватив Джеми руками за шею, она устремила взор на звездное небо и безмолвно загадала желание: «Господи, пожалуйста, не дай моим родителям развестись».

Когда Грейс добралась до дома, Эмма Рэй, свернувшись клубочком с Гувером на диване, смотрела старый фильм с Барбарой Стэнвик. Несмотря на усталость, Грейс чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы уснуть, поэтому прошла на кухню, взяла большую миску с поп-корном и присоединилась к сестре. Но уже через несколько минут ее мысли переключились на Эдди, и вскоре она настолько углубилась в свои размышления, что даже не заметила, как Эмма бросила в нее поп-корном, желая привлечь ее внимание.

Громкий стук в дверь вывел ее из транса. Она порывисто села и бросила вопросительный взгляд на сестру. Они подумали одно и то же: «Эдди? В такой час?»

— Гувер! Тихо! — крикнула Эмма Рэй собаке, громко залаявшей, как бы в знак протеста против столь неожиданного вторжения в такой мирный вечер.

Эмма подошла к окну, всмотрелась в ночь, и страшно удивилась тому, кто стоял на крыльце.

— Это Джеми, — сказала она Грейс.

Грейс совсем не улыбалась чья-то компания, но было бы слишком грубо дать ему от ворот поворот.

— Привет, Джеми, — сказала Эмма, открывая дверь.

Джеми улыбнулся, и она неожиданно подумала, как он выглядит без джинсов и футболки.

— Грейс здесь? — спросил он.

В любом случае, он был не в ее вкусе.

— О, привет, — обратился он к Грейс. — Могу я минутку поговорить с вами?

Грейс сначала не поверила ему. Каролина должна была спать в постели. Она уложила ее несколько часов назад. Но, заглянув в комнату для гостей, она натянула свитер и торопливо отправилась с Джеми через двор к конюшне.

Когда они проскользнули в полуоткрытую дверь, Джеми жестом предложил ей следовать за ним к стойлу Опоссума. Там ее дочь лежала на устланном соломой полу, а из-под попоны, которой она укрылась, виднелись ее сапоги для верховой езды. Глаза девочки были крепко закрыты, она не шевелилась, словно мгновенно заснула. Но по дрожащим векам Грейс поняла, что та просто притворяется спящей.

— Каролина… — Она опустилась на колени рядом с дочерью, дотронулась до ее плеча. — Это я. Нам надо идти.

Последовала долгая пауза, затем послышалось:

— Нет. Я сплю.

— Пойдем, милая. Ты не можешь спать здесь, — прошептала Грейс, поглаживая дочку по щеке.

Каролина открыла глаза и покачала головой.

— Да! Нет! — сбивчиво пробормотала она. — Я не хочу спать там.

Грейс осторожно приподняла ее с пола:

— Но почему?

— Жарко, — ответила Каролина, надув губки.

— Мы уберем покрывало. Пошли. — Грейс потянула попону и попыталась поднять дочь.

Но Каролина сопротивлялась. Она скрестила руки и ноги, выгнулась и сказала:

— Там дурно пахнет.

Грейс попыталась напомнить себе, что Каролина всего лишь ребенок, которому, должно быть, кажется, будто его мир рушится. Но она устала, и ее терпению подходил конец.

— Ничего там не пахнет! Пошли сейчас же, — сердито приказала она дочери.

Каролина отказывалась сдвинуться с места. Не было смысла уговаривать ее. Грейс схватила ее за талию, умудрилась поднять на руки и понесла обратно в дом. Джеми пошел за ней.

Материнство… думала она. Грейс с легкостью взялась за эту работу по той простой причине, что всегда хотела иметь детей. Ни разу за время беременности она ни на мгновение не задумалась, что значит стать матерью.

Наверное, невозможно понять, что значит быть родителями, пока на самом деле не ощутишь ребенка на руках и не поймешь, что отныне все, что ты делаешь — каждый шаг, который ты делаешь, или решение, которое ты принимаешь, — отражается на ребенке. Можно перестать быть чьей-то женой, любовницей или подругой. Но нельзя перестать быть матерью.

Каролина стала слишком тяжелой, чтобы носить ее на руках. Она могла вести себя как взрослая, а в следующее мгновение снова становилась просто маленьким ребенком, спавшим со своим плюшевым медведем, куклами и фотографией Опоссума под подушкой. Неудивительно, что она пошла спать в его стойло. Должно быть, там она чувствовала себя в большей безопасности, чем в комнате для гостей в доме Эммы Рэй.

Надо будет поговорить с ней завтра. Грейс придется объяснить, что у мамы с папой возникли разногласия, но они оба все равно очень любят ее. Грейс скажет дочке, чтобы та не беспокоилась, что все будет в порядке.

Они почти дошли до дома. Грейс зарылась носом в волосы Каролины и вдыхала их прекрасный сладкий запах.

Девочка вздохнула, затем подняла голову и посмотрела на мать.

— Мам? — спросила она. — Ты собираешься развестись?

Каролина уснула тотчас же, как только Грейс уложила ее в постель. Потом Грейс долго лежала рядом с ней, боясь, что дочь снова проснется. Полоска лунного света пробивалась сквозь занавешенное окно, которое она открыла по настоянию Каролины. В темноте она различала черты дочери.

Она никогда ничего не сделала бы, чтобы причинить боль этому красивому, любимому ребенку — и все же Каролина страдала. И неважно, была ли в этом ее вина или Эдди, главное заключалось в том, что их боль была второстепенной, по сравнению с мучениями дочери.

Грейс потихоньку выбралась из постели и закрыла окно. Затем она натянула покрывало до подбородка Каролины и на цыпочках прошла в гостиную. Там никого не было, но она услышала, как Эмма Рэй и Джеми тихо разговаривают на крыльце.

— С ней все в порядке? — спросил Джеми, когда она подошла к ним.

Грейс присела рядом на ступеньке и вздохнула.

— Да, слава Богу. Я очень признательна вам. Я даже не знала, что она ушла.

Эмма Рэй нарочито зевнула и встала.

— Ладно. Я иду спать. Увидимся утром.

Она вошла в дом, и на несколько мгновений воцарилось молчание. Возле конюшни заухала сова, и в ответ раздалось ржание коня. В доме ее родителей вспыхнул и погас свет.

— Она приходит туда каждый вечер, — сказал Джеми. — Навещает Опоссума.

Грейс уперлась локтями в колени и стала смотреть на звезды.

— Господи, она еще хуже, чем я была в детстве.

Джеми усмехнулся:

— Она — чудесный ребенок, — проговорил он. — Умнее, чем сова. — Он мгновение колебался, затем осторожно посоветовал: — На вашем месте я бы не разговаривал по громкоговорителю.

— О Боже! — Каролина находилась в конюшне все время, пока она разговаривала с Эдди. И, вероятно, Джеми тоже слышал почти весь разговор. Грейс была в ужасе и в гневе на себя, что поступила так глупо. — Какая я идиотка, — воскликнула она. Интересно, что он думает о ней.

— Нет. Просто вы обезумели от всего, что обрушилось на вас.

Он вытянул вперед ноги и сел поудобнее. Грейс вдруг заметила его руку с крепкими мускулами всего в нескольких дюймах от своей.

— Сколько вы прожили вместе? — спросила она, слегка поворачивая голову, чтобы лучше видеть его лицо, на которое падал бледно-желтый свет от китайского фонаря, оставшегося после одной из вечеринок у Эммы Рэй.

— Десять лет, — уныло произнес он.

— Я тоже. Что произошло?

— Это чертовски длинная история… — Он шумно выдохнул и зарыл каблуки сапог в гальку возле крыльца. — Она встретила другого и сказала, что больше не любит меня. С этим ничего невозможно поделать.

Мать учила ее никогда не встревать в личные дела других людей. Но в последнее время правила Джорджии не очень-то хорошо подходили Грейс, и она нуждалась в помощи того, кто уже ступил однажды на вражескую территорию, на которую она, кажется, заходила все дальше и дальше.

— Вы почувствовали… что утратили способность размышлять логически? — спросила она, стараясь тщательно подбирать слова.

Он засмеялся, издавая короткие, хриплые звуки, наполненные скорее горечью, чем весельем.

— Я здесь из-за спора, кому должен принадлежать конь. Это вам о чем-нибудь говорит? — Он пожал плечами и заговорил более мягким тоном, как бы вспомнив, насколько она менее опытна в этих вопросах. — Не знаю, мне бы хотелось получить чей-нибудь совет. Возможно, некоторые становятся мудрее после этого или… я не знаю. Думаю, в следующий раз я предпочел бы, чтобы меня застрелили.

— Ну уж. — Она посмотрела на его профиль и увидела, как его рот исказился в едкой усмешке. — Не обольщайтесь на мой счет.

Он засмеялся и притворился удивленным ее замечанием: