Долли Нейл - У любви свои законы

• Название: У любви свои законы
• Автор: Долли Нейл
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3058-4

Марк Тэлворт много лет пытался убежать от собственного прошлого. Это очень глупое занятие — ведь прошлое все равно найдет вас, куда бы вы ни спрятались. И вот когда Марк, казалось бы, достиг в бизнесе всего, о чем можно только мечтать, да к тому же встретил настоящую любовь, прошлое вернулось к нему в образе самого страшного ночного кошмара.

Впрочем… любой кошмар способен обернуться нежданной радостью…

---

Как только слова слетели с губ, она почувствовала, что готова провалиться сквозь землю. Идиотский вопрос!

— Я не выбирал, — просто ответил Тэлворт. — Все получилось случайно. Я работал бухгалтером и изучал юриспруденцию. После встречи с удивительным человеком по имени Дуглас Крайтон начал заниматься банковским делом. Он уговорил меня попробовать свои силы у него в банке. Так я овладел несколькими специальностями. Мне очень повезло, я встречал нужных людей в нужное время. — Марк помолчал. — Жизнь иногда поразительным образом пытается возместить прежние трудности или неудачи.

— Вот как?

— В молодости я даже не представлял, что меня ждет впереди… Если бы кто-то рассказал мне об этом, я бы не поверил. Например, что у меня будет такой дом… До сих пор я себя спрашиваю, может, мне все снится? Неужели это поместье принадлежит мне?! Если бы все знать наперед…

Эвелин осторожно спросила:

— Вы были бедны?

Он горько рассмеялся.

— Беден?! Это не то слово. Прошлое иногда возвращается ко мне как кошмар… Когда я расстроен или волнуюсь… Я возвращаюсь в детство во сне, и это ужасно! Моя жизнь напоминала ад. В десять лет пришлось пойти работать. Я трудился от зари до зари и делил ночью тесную хибарку с восьмью людьми.

У воспитанницы швейцарского пансиона широко раскрылись глаза. Тэлворт вдруг остановился и с ужасом посмотрел на нее.

— Я не рассказывал об этом никому на свете, — пробормотал он. Восковое лицо постепенно стало багровым.

Эвелин не сводила с него взгляда, и в ее зеленых глазах отражалась боль, пока все только что услышанное прокручивалось в голове. Где же Марк жил, если у него было такое трудное детство и пришлось так рано начать работать?

Исповедовавшийся сердито провел рукой по темным густым волосам.

— Сам не пойму, почему я все рассказал вам. Интересно, понимаете ли вы… Я вручил оружие, с помощью которого вы при желании сможете меня уничтожить. Все, кто составляет сейчас мое окружение, родились с серебряными ложками во рту. Они посещали одни и те же престижные школы, над их произношением потрудились в Кембридже и Оксфорде. Их семьи общаются испокон веков. Они образуют тесный клан и принимают только себе подобных, ибо только им доверяют. Если они узнают о моем прошлом, сразу поймут, что я не принадлежу к их кругу. Что я — пришелец в их уютном мирке, как инопланетянин. Свора снобов накинется на меня и разорвет на кусочки. Если захотите погубить империю Тэлворта, достаточно повторить кому-нибудь то, что я сейчас рассказал вам.

5

Следующее утро Марк и Эвелин провели в оранжерее, где расставили мольберты. В помещении оказалось немного цветов — больше комнатные растения в горшках. Среди них — нарциссы и гиацинты, папоротники, апельсиновое деревце в кадке и дикий виноград. Эвелин представила, как летом виноград оплетает стены и даже стеклянную крышу.

Художники расположились в центре оранжереи. Оба писали натюрморт — апельсины и лимоны в гладкой синей чаше, покрытой глазурью. Фоном служила большая раскрытая книга.

Марк подошел посмотреть, как идут дела у Эвелин. Он полуобнял ученицу и быстрыми, четкими движениями исправил ошибки.

— Может, так лучше?

— Понимаю, спасибо, — низким голосом поблагодарила художница. Она ощущала тепло его сильного тела, к которому хотелось прижаться и погрузиться в мягкие, надежные объятия. Когда Марк отодвинулся, стало холодно. Эвелин заставила себя сосредоточиться на рисунке. Второй раз получилось гораздо лучше.

Краешком глаза она поглядывала на соседний мольберт: уже виднелись фрукты — пылающие апельсины и прохладный лимон. Рисунок получался смелым, страстным, насыщенным.

Все-таки Тэлворт — удивительный человек. Каждый раз открывается с новой стороны. Что он наговорил вчера! Она до сих пор находилась под впечатлением рассказа о тяжелом детстве.

Как будто услышав ее мысли, Марк снова подошел к Эвелин. Его лицо потемнело и осунулось. Эвелин молча выдержала взгляд.

Вдруг предметы начали терять очертания, и девушке показалось, что оранжерея окутана синеватым, как глаза Марка, туманом. Оказывается ее избранник еще и волшебник! В доме раздался какой-то грохот, и наваждение исчезло.

Марк еще раз взглянул на ее картину.

— Смелее! Больше красок! Это же не акварель!

Эвелин засмеялась и щедрым мазком положила на полотно желтую краску. Тэлворт одобрительно кивнул.

— Так лучше! Вспомните, откуда эти фрукты — жаркие страны, тропики. Там кипит жизнь, царят яркие краски. Вам нужно передать это в картине.

— Вы родились там? В жаркой стране? — выпалила девушка, но тут же пожалела об этом: — О, простите… Я не имела права спрашивать… Только не сердитесь!

Марк схватил Эвелин за плечи и развернул лицом к себе так резко, что опрокинул мольберт.

— Прекратите!

Он всматривался в белое лицо, широко раскрытые потемневшие глаза и дрожащие губы.

— Бога ради, — пробормотал он. — Что случилось? Я снова напугал вас?

Каждый разговор, когда напряжение достигало наивысшей точки, заканчивался именно так.

— Вы мне показались таким сердитым. — Эвелин пыталась оправдать то ли его, то ли себя. — Конечно, не следовало спрашивать вас о детстве. Понимаю, говорить об этом неприятно.

Тэлворт нахмурился. Темные брови оттеняли синий цвет глаз, лицо напряжено, губы плотно сжаты. Эвелин взволнованно следила за Марком. О чем он думает? Может, что-то вспоминает? Но он говорил, что детство стало для него ночным кошмаром!

— Я никогда не говорил о детстве, — нарушил молчание Тэлворт. — Может, если кому-то расскажу, оно перестанет преследовать меня во сне?

— Думаю, стоит попробовать, — неуверенно заметила девушка.

— Может, стоит, — мрачно согласился Тэлворт, подняв опрокинутый мольберт. — Давайте продолжим.

Эвелин собрала рассыпавшиеся тюбики с краской, вытерла скипидаром пятно охры на полу — след падения мольберта.

Минут двадцать ушло на попытку передать насыщенный синий цвет вазы. Эвелин не могла найти нужного цветосочетания для более точной передачи игры бликов на изгибе сосуда. Она настолько погрузилась в творчество, что вздрогнула от неожиданности, услышав слова Тэлворта:

— Вы правы, я действительно родился в жаркой стране. Моя родина — Колумбия.

Эвелин замерла, пораженная неожиданным признанием. Почему Тэлворт решил выбрать ее в качестве исповедника?

Марк широкой кистью набрасывал контур книги. Он делал это старательно, иногда поднимая глаза на натюрморт. Одновременно изливал душу и, благодаря работе, рассказ звучал отстраненно, как будто речь шла о другом человеке.

— Мой отец — англичанин, его звали Джозеф Тэлворт. Он приехал в Колумбию за два года до моего рождения. Фирме, в которой он работал, принадлежало несколько нефтяных скважин! В Боготе он встретил мою мать. Она была метиской, поэтому я такой смуглый, работала в отеле, где жил отец. Мать забеременела, ему пришлось жениться, а вскоре я появился на свет. Отец пристрастился к спиртному и спустя несколько месяцев потерял работу. Он начал сильно пить. Если удавалось куда-то устроиться, он задерживался на новом месте от силы месяц, иногда даже несколько дней. Рано или поздно начинался запой, и его увольняли. Мы жили в нищете. Матери приходилось очень туго, к тому же после обильных возлияний отец становился буйным…

Эвелин молчала, но Тэлворт, видимо, почувствовал ее настроение. Он повернулся и посмотрел ей в лицо.

Зеленые глаза потемнели, в них было страдание. Эвелин явственно представила маленького мальчика — какое у него, оказывается, ужасное детство! Неудивительно, что Марк не хотел вспоминать о нем.

— Он бил вашу маму?

— Он бил всех нас. — Голос Тэлворта стал низким от боли и ярости. Марк стиснул зубы. Лицо стало злым.

Охваченная порывом сострадания, девушка рванулась к Марку и положила руку на плечо.

— Мне так жаль.

Марк благодарно посмотрел на Эвелин. Она почувствовала, что между ними пробежала искра, и сейчас их охватит всепожирающее пламя.

Эвелин поспешно убрала руку.

— Не знаю, почему я все это рассказываю… Не нужно это делать. Я никогда ни с кем об этом не говорил…

Эвелин покраснела:

— Если вас это расстраивает, не продолжайте, но… если хотите выговориться, я вас выслушаю.

Марк все еще смотрел на нее. Эвелин вчера готова была растерзать его за то, что он сделал с фирмой деда, но сейчас на ее лице нет и следа враждебности. Может, притворяется, что ей интересен этот разговор, хочет выведать его подноготную и отомстить? Но Эвелин так чиста и невинна, эти широко раскрытые глаза… и милая улыбка…

Можно ли ей верить? Прошлое научило его верить только себе и никому больше. Особенно женщинам. Он знал многих, и почти все оказались лживыми и хитрыми. Например, Валери Карсон… Вот уж кому палец в рот не клади.