Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик

• Название: Шимпанзе горы Ассерик
• Автор: Стелла Брюер
• Издательство: Мир
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1982

Увлекательный рассказ молодой английской исследовательницы о возвращении выращенных в неволе шимпанзе в условия их естественного обитания.

Книга иллюстрирована фотографиями и схемами-картами.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Расскажу об одной из таких ситуаций, когда Уильям добавил к своему послужному списку очередной подвиг. Я сидела возле очага с чашечкой кофе, шимпанзе кормились на соседнем с кухней дереве. Уильям спустился вниз, а Тина осталась сидеть на ветке. Чайник попыхивал на огне, банка с растворимым кофе, сахарница и чашка с молоком стояли на краю сундучка с кухонными принадлежностями. Уильяму захотелось кофейку. Поглядывая в сторону Тины, он взялся за мою чашку, лукаво стрельнув в меня глазами. Потом, уже не отводя взгляда от моего лица, стал тянуть чашку к себе. Чтобы мой воспитанник так обходился со мной! Я крепче ухватилась за чашку и, сделав большие глаза, сказала ледяным тоном: «Вилли, не смей! Ты пожалеешь об этом, и никакая Тина тебе не поможет». Он почти сразу же отдернул руку и опустил глаза. Я почувствовала, что он разозлился. Не столько из-за кофе, сколько из-за того, что по-прежнему находится под моим влиянием.

Затем он подкрался к очагу и нагнулся, чтобы взять чайник, но при виде пара рот его искривился в презрительной гримасе. Он несколько раз дотронулся до ручки, пока не убедился, что она не слишком нагрелась. Тогда, осторожно взяв чайник и держа его подальше от себя, он подошел к сундучку. В чашку, уже наполненную на треть молоком, он положил две ложечки кофе и четыре ложечки сахарного песка и добавил туда из чайника кипящей воды, перелив немного через край. Я, не отрываясь, следила за его приготовлениями и буквально лишилась дара речи, глядя на его изысканные манеры.

Чашка была очень тонкой и чересчур горячей. Даже не пытаясь поднять ее, Уильям наклонился и начал строить над кофе невероятные гримасы. «Горячо, Уильям, — сказала я. — Будь осторожен!» Он посмотрел на меня и снова скривил рот. Несколько раз он почти касался губами горячей жидкости, но в последний момент так и не дотронувшись до чашки, отдергивал их. Ему не терпелось попробовать кофе, но он понимал, что напиток еще очень горячий. Тогда он зачерпнул кофе ложкой, поднес ее ко рту и сделал быстрый глоток. Напиток, должно быть, все еще был слишком горячим — шимпанзе непроизвольно вздрогнул и выронил ложку. Я думала, что сейчас он с досады выльет весь кофе, но этого не произошло. Он огляделся, поднял несколько небольших камушков и опустил их в чашку. Откуда шимпанзе знает, что, если бросить в кофе холодные камушки, он быстрее остынет? И если Уильям пользуется этим, то, может, он знает и многое другое? Беспокойные мысли вихрем пронеслись в моей голове. Неужели я, столь близко и долго знавшая Уильяма, так недооценивала его?

Он опустил ложечку в кофе, помешал его и снова попытался отхлебнуть из чашки, но, поднеся ее к губам, почувствовал, что жидкость еще горяча. Тогда он подошел к резервуару, в котором мы хранили воду, набрал полный рот холодной воды, вернулся к чашке и выплюнул в нее воду. Жидкость полилась через край, Уильям быстро наклонился и отхлебнул немного кофе, еще не вполне остывшего, но, по-видимому, подходящего для питья. Затем взял чашку, осторожно подошел к кустам, растущим возле кухни, сел и начал не спеша пить. Я быстро спрятала сахар и банку с растворимым кофе.

Преодолевать связанные с Уильямом проблемы мне отчасти помогал небольшой стартовый пистолет. Он был заряжен холостыми патронами и потому не мог причинить вреда Уильяму. Шимпанзе панически боялся звука выстрела и язычка пламени, которое вырывалось из дула. Я крайне редко стреляла из пистолета и обычно добивалась желаемого эффекта с помощью одного только его вида: в опасных ситуациях мне достаточно было вынуть пистолет из кармана и показать Уильяму, как тот начинал вести себя лучше. Постепенно Уильям понял, что я никогда не осмелюсь использовать мое оружие в присутствии Тины. К тому времени она привыкла к жизни в долине, наши отношения значительно улучшились, и я больше не боялась, что она уйдет, бросив нас. Почти с первых дней нашего пребывания в лагере Пух и Уильям, особенно последний, проявляли необыкновенный интерес к костру. Казалось, Уильям прекрасно понимает, какие опасности таит огонь: он ни разу по-настоящему не обжегся. Вначале, правда, он подпаливал себе пальцы и сразу же засовывал их в рот. Он никогда не дул на догоревший костер, чтобы разжечь его, но однажды так хорошо расположил тлеющие угли, что они вспыхнули сами. Уильям быстро научился наполнять чайник водой и подогревать его. Вскоре он просто пристрастился к горячей воде, и эта привычка не была особенно полезной для шимпанзе, которому предстояло адаптироваться к естественному образу жизни. Позже и у Пуха появились дурные наклонности: когда стало холоднее, он проводил утренние часы, лежа на остывающей золе, расположив ее вокруг себя в форме звездообразного «гнезда».

Прошло больше двух месяцев лагерной жизни. Тина все еще нервничала, если я, наблюдая за шимпанзе, подходила на близкое расстояние. А вот Уильям и Пух нередко сами останавливались и ждали меня, если знали, что я иду за ними. Поэтому в те периоды, когда у Тины появлялась розовая припухлость, я часто отпускала обезьян одних путешествовать по нашей долине. Однажды, вернувшись в лагерь после многочасовой отлучки, Пух решил устроиться на ночлег в старом гнезде на дереве кенно, которое нависало над моей хижиной. Уильям и Тина соорудили гнезда в овраге. Я с волнением наблюдала, как Пух добровольно улегся в гнезде без всяких уговоров и одобрительных возгласов с моей стороны. Но моя радость оказалась преждевременной. Перед сном я налила в тазик воды, чтобы ополоснуть лицо и ноги. Пух, должно быть, услышал плеск воды, вылез из гнезда и спустился вниз. Он был совсем сонный, но, увидев мыло и воду, не смог устоять против соблазна. Умывшись и вытершись моим полотенцем, он отказался вернуться в гнездо, несмотря на все мои старания, а устроился спать, как обычно, на помосте.

Оставаясь со мной один на один, Пух вновь становился несамостоятельным и начинал хныкать, если я не брала его на руки и заставляла идти пешком. Иногда во время переходов через открытые пространства я сажала его на спину, но передвигаться с шестнадцатикилограммовым шимпанзе, который висел на мне, уцепившись за шею, было довольно изнурительно. Я жалела Пуха. Боялась, что ему суждено остаться одиноким. Надо было видеть, как он радовался, когда Тина и Уильям по вечерам возвращались в лагерь, как он в возбуждении похлопывал их. Уильям обычно вел себя с ним весьма бесцеремонно и грубо, но Тина всегда отвечала на его радостные приветствия.

Но вот наступил вечер, когда Тина и Уильям не появились в лагере. Пух с большой неохотой отправился спать и трижды возвращался ко мне, прежде чем окончательно заснул.

Утром меня разбудил треск сучьев позади хижины. Я выскочила из постели и на краю оврага столкнулась с Пухом, который уже слез с помоста. Навстречу нам шли Уильям и Тина. Уильям выглядел совершенно измученным, живот его ввалился. Я открыла дверцу продуктового прицепа, но Уильям даже не бросился к нему и не заурчал при виде пищи. Когда я протянула ему еду, он в ответ только оскалил зубы. Я присела возле него и положила руку на его возмужавшую спину. «Ну что, Вилли, доконала тебя Тина?» — спросила я. Он устало посмотрел на меня, потом обхватил за плечи и похлопал ладонью по спине, повторив то самое движение, которым я всегда успокаивала или подбадривала шимпанзе. Ради этого краткого мига полного доверия стоило терпеть все наши ссоры и разногласия!

19 Дикие шимпанзе

После дождливой ночи шимпанзе обычно в первую половину дня отдыхали. Однажды я с радостью увидела, как Пух после особенно мокрой ночевки соорудил гнездо и свернулся в нем. Тина тоже быстро построила гнездо и улеглась. Уильям растянулся на ветке. Немного погодя я услышала, как Пух несколько раз подряд ударил по сучьям, на которых держалось гнездо. Сначала я не понимала, что происходит: Пух и Уильям демонстрировали свою силу и раскачивали ветви перед отверстием в стволе большого баобаба, который рос возле лагеря. Тина с интересом смотрела на них, но не принимала участия в спектакле. Вдруг Пух хлопнул себя по голове, и оба они кубарем скатились на землю и стали кричать, снова и снова ударяя себя по различным частям тела. Только когда они кинулись ко мне, я наконец поняла, что их преследует рой пчел. Уильям пробежал мимо, но Пух бросился прямо в мои объятия. Почти сразу же я почувствовала, как меня ужалили в плечо, потом — в шею. Монотонно жужжа, пчелы окружили меня, забились в волосы. Я бросилась к хижине. Пока я возилась с дверью, они еще трижды ужалили меня. Мне известно не так уж много вещей, которые способны повергнуть человека в панику. Нападение роя разозленных африканских пчел — одна из них.

Наконец дверь открылась, и я вместе с Пухом нырнула под противомоскитную сетку. Несколько пчел, мертвых или умирающих, запутались в его шерсти, и Пух продолжал неистово колотить по ним руками. С десяток других бомбардировали полог снаружи в надежде добраться до меня. Убедившись, что мы в безопасности, я осмотрела те места, куда меня ужалили пчелы.