Артем Михайлов - Изобретатель чудовищ

• Название: Изобретатель чудовищ
• Автор: Артем Михайлов
• Жанр: Фэнтези

К началу сюжета судьба Феликса уже сломана. Не так давно он был осужден за совершение особо тяжкого преступления, лишь арест настоящего убийцы вернул Феликсу свободу. Однако, выйдя из тюрьмы, герой получает новый удар: он смертельно болен. Феликс продает московскую квартиру, покупает автомобиль и направляется в Петрозаводск. На трассе машина глохнет… И оставшийся год жизни Феликсу предстоит потратить на борьбу с Изобретателем Чудовищ.

---

— А механизм — он сильно поврежден? — осведомился Исидор.

— Будто ты что-то смыслишь в механизмах! Я его уже починил, но колокол слишком тяжел, а от горожан помощи не дождешься.

В просевших, треснувших половицах вырисовывались контуры чугунной махины.

— Да, здоровенная… — протянул Тим.

— Мы могли бы тебя выручить, — вызвался Исидор. — Мы поднимем колокол наверх, и останется только вновь закрепить его на цепи.

Часовщик недоверчиво скривился:

— Даже вчетвером не сдвинуть его с места. Вы только разворотите мне мастерскую, если попытаетесь затащить эту громадину на колокольный ярус. Уходите, я сконструирую подъемник и справлюсь сам.

— Давай мы хотя бы поднимемся на колокольню. Вдруг нам что-нибудь придет в голову, — не уступал Феликс.

— Только ничего не трогайте! — недовольно буркнул часовщик.

Он снова уселся за стол, погрузившись в свои раздумья и чертежи. Чудилось, этот мрачный человек с наполовину железным телом отгородился от всего мира.

Феликс и его товарищи вскарабкались по неудобной, крошащейся лестнице на следующий этаж, где с лязгом и скрипом вращались медные шестерни, а в полу зияла дыра, пробитая упавшим колоколом. Весь колокольный ярус перегораживала исполинская арка, установленная на толстых балясинах.

— Отсюда она и берется, мелодия башни, — Тим раскрыл рот от восхищения.

На арке, прикованные мощными цепями, неподвижно висели колокола. В их ряду лишь одна цепь болталась порожней.

Феликс встал у края дыры. Сквозь нее виднелась освещенная факелами мастерская часовщика и застрявший в полу рухнувший колокол.

— Исидор, я догадываюсь, что ты замышляешь, — подмигнул ученому Феликс и указал на костяной жезл.

Тим понял, что речь идет о бывшем жезле Гедеона, но не мог сообразить, какая от него польза.

Исидору не терпелось провести эксперимент. Ученый направил жезл в дыру:

— Готовы?

— Приступай!

Вниз от костяного жезла протянулись ветвистые искрящиеся лучи. Они окружили колокол, точно сетью, и чугунная махина медленно оторвалась от треснувших половиц. Исидор потащил колокол вверх: лучи притягивали чугунную громадину к жезлу. Колокол благополучно миновал ярус с часовым механизмом и теперь парил в воздухе прямо под аркой.

— Ближе-ближе, ровнее! — распоряжался Феликс.

С помощью Тима он прочно закрепил колокол на цепи и разрешил:

— Исидор, отпускай.

Жезл перестал искрить, лучи исчезли.

— Ну и фокус! — вырвалось у обомлевшего Тима. — Сейчас часовщик просто с ума сойдет!

Стоя над дырой, Феликс и впрямь увидел фигуру часовщика с задранной головой и воздетыми в смятении руками. Когда Феликс, Исидор и Тим спустились обратно в мастерскую, часовщик еле подбирал слова от удивления:

— Чтоб я пропал!.. Какой механизм вы использовали?

— Для начала попробуем завести музыку, — улыбнулся Феликс.

Часовщик поспешил к вороту. Раздался скрип натягиваемых цепей. Бросив взгляд на многочисленные циферблаты вокруг, часовщик увидел, что минутная стрелка приближается к двенадцати.

— Вы успели вовремя, мы вот-вот услышим бой!

Все застыли в ожидании. Вскоре с колокольного яруса разнеслась знакомая мелодия, которая здесь, внутри, казалась еще более печальной, пронзительной и гулкой.

— Башня опять ожила! — просиял Тим. — Без нее весь город был как чужой!

Для вора эта горестная музыка была слаще любых других звуков.

— Вначале я принял вас за обычных зевак, простите мне мою неучтивость, — принес извинения часовщик, проникшийся почтением к гостям. — За столько лет горожане ни разу даже не поинтересовались, кто каждый день заводит часы! Им плевать. Они и знать не знают, чего мне это стоит.

— Разве город не платит за обслуживание башни? — спросил Исидор.

— Ничего подобного. Башня всем кажется неотъемлемой частью их жизни. К ней настолько привыкли, что с тем же успехом у горожан можно было бы требовать плату за поддержку свода над головами или за воздух.

— Но без тебя башня действительно не будет работать. Если так, следует потребовать вознаграждения за труды или отказаться от этой должности!

— Я не мог позволить, чтобы остановился самый сложный в городе механизм. Вы и сами видите: башня перестала звучать — и что дальше? Кроме вас, никто не осмелился даже зайти ко мне в мастерскую. Горожане попричитают, погалдят о конце света, а потом успокоятся и перестанут замечать, что куранты молчат. Ну да починку часов надо обмыть, и за знакомство стоит поднять тост. Не хотите промочить горло?

Часовщик неуклюже полез на полку.

— Машинное масло на выпивку, шестеренки на закуску? — сострил Тим, пока часовщик доставал с полки жестяную коробку и какую-то непрозрачную бутыль.

— Что налить добрым людям, у меня всегда найдется! — часовщик разгладил колючие, как щетка, серебристые усы. — У меня выпивки куда больше, чем обычно бывает гостей. Самогон я гоню сам. Что до прочего — мастерю стенные часы и музыкальные шкатулки на продажу, изредка сбываю в городе и закупаюсь всем необходимым.

Откупорив бутылку, он поднес ее к носу.

— Спирт… Сейчас я найду кружки. Где же они у меня?

Часовщик выдвинул из-под стола ящик со всяким хламом. Покопавшись там, он вытащил три запыленных жестяных кружки и тоже понюхал.

— Уф! Немного пахнут смазкой. А в эту я, кажется, что-то наливал… Так и есть, средство от ржавчины.

— Боишься заржаветь? — ввернул Тим, разглядывая железную руку часовщика на шарнире и проклепанный корсет.

— Смазка мне нужна не менее, чем еда, — не спорил часовщик. — Наверное, поэтому я и держу их вместе.

Он разлил спирт по кружкам.

— За встречу? Кстати, как вас зовут? Меня-то прозвали Седоусом.

Исидор не удержался, чтобы не выбрать для себя кружку почище. Феликс и Тим без возражений разобрали остальные две, а часовщик отхлебнул прямо из бутылки и сразу же налил всем по второй.

— За здоровье! — провозгласил Седоус следующий тост. — Ну и за изобретателей! А также за их хитроумные изобретения!

— Вот, значит, как часовщик проводит время в своей башне, — шепнул Тим Феликсу и побарабанил пальцами по кружке со спиртом.

Они закусили сухарями, но ученому не посчастливилось: запустив руку в коробку, он подцепил черное от копоти колесико. Вор расхохотался:

— Я же говорил, шестеренки — на закуску!

Но Седоус и глазом не моргнул.

— Ах, хорошо что оно нашлось! — обрадовался он. — А я и позабыл, куда его засунул.

К обескураженному Исидору протянулась искусственная рука Седоуса. Ученый отдал колесико. Наблюдая, как металлические пальцы сомкнулись вокруг детали, Исидор воскликнул:

— По-твоему, башенные часы — самый сложный механизм в городе. Но, мне кажется, твой протез гораздо сложнее. Ты сам его сконструировал?

— Да, и совершенствую его много лет. Я уже и не помню себя таким, как вы, — из одних костей и мяса. Давно свыкся со своей железной половиной. Я был еще молод и не очень сведущ в механике. Исследуя, как работают башенные часы, я однажды попал в ловушку. Моя рука угодила в шестерни. Мощные колеса безжалостно поворачивались и перемалывали ее острыми зубцами. Еще немного, и меня затянуло бы целиком. Я заорал от боли и ужаса и рванулся. Что-то хрустнуло в спине, помутилось в глазах — и чудом мне удалось высвободиться. Я лишился руки, а со временем меня начали беспокоить боли в позвоночнике. Так металлическая клешня и корсет превратились навеки в часть моего тела.

Седоус постучал себя в грудь и по комнате разнесся звон металла.

— От горожан не приходилось ждать никакой заботы, — рассказывал дальше часовщик. — Мне оставалось выпутываться самому. Но я не хотел умирать: кто бы позаботился о башне? Я выжил, чтобы по-прежнему заводить часы. Другой цели у меня никогда не было. Давайте-ка, братцы, еще по глоточку, — и Седоус наполнил кружки, — да изложите мне принципы работы вашего потрясающего механизма для поднятия колокола.

Исидор заранее взял из коробки сухарь, желая убедиться, что на сей раз не выудит что-нибудь неудобоваримое.

— За искусство построения машин, которые делают нас, людей, лучше! — провозгласил Седоус и, взболтнув бутылку, опрокинул ее в себя.

Все выпили, и едва ли среди них был хоть один, кто не ощутил прилив бодрости, опустошив кружки до дна. Исидора потянуло на разговоры. В новом знакомом он разглядел достойного для себя собеседника, которому должна быть близка наука.

— Мы подняли колокол благодаря жезлу, — дал разъяснение Исидор. — Это наследие Магога. В основе — какой-то необъяснимый принцип работы. Оно черпает энергию от светящегося пенала, обнаруженного нами в лабиринте.

— Вы спускались в лабиринт?

— И выяснили, что лабиринт — тоже некий агрегат, созданный таинственным изобретателем. Злым гением, я бы сказал. Представь, в глубине мы наткнулись на исполинскую пульсирующую помпу. Она выкачивала из болота странную жидкость, пропитавшую землю под городом. Мутировавшие корни прорывали ходы, в которых завелись другие мутанты: черви, разумный гигантский лишайник… В общем, нам хватило, чтобы не скучать.