Дидье Ковеларт - Евангелие от Джимми

• Название: Евангелие от Джимми
• Автор: Дидье Ковеларт
• Издательство: Флюид / FreeFly
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98358-189-0

Написать захватывающий детектив, увлекательнейший научно-популярный труд, фантастический и вместе с тем серьезный психологический роман, с переплетающимися любовными интригами и глубоким философским подтекстом, да еще сделать это так, что от книги не оторваться, — такое под силу немногим.

В своем фирменном стиле, с присущими ему фантазией и изяществом, Дидье ван Ковеларт исследует глубины человеческого сознания на примере кажущейся фантастической истории о клонировании Христа.

---

— Вы боялись, что это окажется кто-то другой.

Я выдержала ее взгляд. Даже без прозрачных намеков в записках Бадди Куппермана я бы догадалась о ее чувствах к Джимми. Я сама удивилась, почувствовав, что почему-то рада этому.

— Что, по-вашему, здесь делал Том?

— Я думаю, он пришел из-за моих статей. Ждал меня, чтобы устроить выволочку, обвинить в безответственном отношении к его ребенку, поместить под надзор до родов… Он уже таскал меня по судам. Каждую ночь я желала ему смерти, если вы этого признания от меня добивались.

— Нет.

Ответ прозвучал однозначно: она верила в заявление фанатиков. Если, конечно, теракт не был делом рук ФБР. После прочитанного в самолете от этих людей я могла ожидать чего угодно. Запугивали или хотели убрать — возможно, я прохожу по тому же списку, что и Бадди Купперман.

— Тоже нет, — улыбнулась она, а я почувствовала, что краснею: все мысли были написаны у меня на лице.

— Я с вами заодно, Эмма. Официально моя задача — спустить дело на тормозах, но главное для меня — спасти Джимми от него самого.

— Вы знаете, где он?

— Соберите чемодан, возьмите с собой ваш ноутбук и бумаги Куппермана. Не беспокойтесь: мои люди здесь уберут.

— За мной следили в Лос-Анджелесе?

— С той минуты как в интернете появилась ваша первая статья, вы находились под охраной. Нам известно все о вашей жизни, содержимое вашего жесткого диска и вашего автоответчика тоже.

— Замечательная охрана.

— Это касается только вас лично, — ответила она, провожая взглядом своих людей, уносивших тело Тома. — Я знаю о вашем предубеждении против республиканской администрации, но поверьте, сегодня она на вашей стороне и поддерживает вашу борьбу. Через час президент даст пресс-конференцию. Он признает существование проекта «Омега» как обычного секретного исследования в области клонирования человека, осуществленного при демократах. Он также обнародует отчет комиссии Клейборна, которая, по обоюдному согласию с Ватиканом, полностью отрицает божественное происхождение Джимми Вуда и квалифицирует его как «психически неполноценного субъекта со склонностью к мифомании».

— Подонки.

— Будет распространена версия исламского заговора с целью внести раскол в христианство и дестабилизировать Америку. За неимением доказательств, им нужна кампания в прессе, причем такая, чтобы никто не мог сказать, будто она срежиссирована ими. Вы очень ценны для них, Эмма. Так что можете рассчитывать на полную поддержку ваших врагов.

Она говорила ровным, нейтральным голосом, но какая-то усталость в нем ее выдавала: было ясно, что она обо всем этом думает. Женщина женщину всегда поймет, и это касалось не только Джимми.

— Вы идете, Эмма?

— У меня сегодня вечером встреча.

— Я знаю. Встретитесь.

Бронированная машина отвезла нас к неприметному дому в Челси. За увитым плющом кирпичным фасадом скрывался бункер, служивший штаб-квартирой для спецопераций ФБР. Ким Уоттфилд привела меня в комнату с ложным окном, выходившим на светящуюся стену. Она дала мне принять душ и переодеться, а потом мы спустились на три уровня ниже, в точно такую же комнату. Сгорбившийся за компьютером в углу у ложного окна Ирвин Гласснер обернулся, и меня поразил его пустой взгляд.

— Джимми не имеет никакого отношения к Иисусу, — сказал он. — Нас всех одурачили. Меня первого.

Я видела советника по телевизору в новостях, когда взорвался космический корабль «Эксплорер», в июле, — сейчас его было не узнать. Поняв, какую кашу заварил, предоставив Джимми Церкви Второго Пришествия, он сломался и сдался властям, но ФБР не собиралось его арестовывать: собственно говоря, его признание в государственной измене было неактуально, после того как президент рассекретил проект «Омега». Обнародовав досье, с которым граждане уже могли ознакомиться в интернете, Белый дом надеялся переломить ситуацию.

— Этот химик из Неаполя, который связался с вами вчера, — продолжал Гласснер, еле ворочая языком и с усилием поднимая веки, — этот бесноватый, разбивший пробирку с кровью, которую он взял на анализ в Ланчано… После датировки по углероду-14 он пишет в Белый дом каждые полгода. Мне передавали резюме его писем, я их даже не читал… Сто раз мы перепроверяли анализы Джимми — геном всегда совпадал с кровью Плащаницы. Нам пришлось поверить.

Он вдруг ударил себя кулаком по колену — жалкий жест ярости, — да так и остался сидеть скособочившись, плечо опущено, рука повисла.

— А доказательство-то было в наших архивах! Первые результаты, которые Сандерсен представил администрации Клинтона в 1993 году… Мой предшественник был уверен в их подлинности: они полностью совпадали с анализами, сделанными в Туринском институте судебной медицины, Леонсио Гарца Вальдесом в Техасе, Эндрю Макнилом в Принстоне… Никогда нам не приходило в голову усомниться в этой ДНК: она была нашим ориентиром, геномом-эталоном… В сравнительных анализах Сандерсена сомнения у нас вызывал геном Джимми, но не Христа!

Он зашарил рукой по столу в поисках стакана, встретил взгляд Ким. Рука замерла. Он снова заговорил, в упор глядя на меня:

— Из Турина и Принстона мне заново прислали анализы Плащаницы. Вопреки тому, что вы написали, ДНК та же, что на других святынях. Но она не имеет ничего общего с ДНК Джимми. Ничего общего с человеком, который фигурирует под именем Иисуса в архивах Белого дома со времен Клинтона.

— Вы хотите сказать, что подозревали Сандерсена в фальсификации генетической матрицы Джимми, а он не Джимми подделал под Христа, а наоборот?

Гласснер опустил голову. Я вопросительно посмотрела на Ким Уоттфилд, та лишь развела руками и, вздохнув, бессильно уронила их. В тишине слышалось только урчание кондиционера. Я была ошеломлена. Если бы не одержимый рационализм осквернителя святынь, наука так и поддерживала бы ученого, заставившего солгать кровь Христову. До конца. До жертвоприношения Джимми.

— А как же его сила, — спросила я, — доказательства его чудес? Дерево в Центральном парке, сторожевые собаки, умиравшие, чтобы дать ему бежать, парализованная девочка, которая встала и пошла, все, что описал Купперман… Значит, это тоже липа?

Гласснер посмотрел на меня. Его глаза были полны слез.

— Нет, мисс. Поддельное стало настоящим. Подтверждение этому я ношу в себе. Он был обычным человеком, мы поверили, что он Бог, и он стал…

— Прекратите молоть чепуху, Гласснер! — взорвалась Ким. — Обработали бедного парня, довели его до того, что из-за нас он теперь считает себя обязанным умереть на кресте, все, хватит, игра окончена! Эмма сегодня встречается с Сандерсеном.

— Я тоже пойду! — Гласснер вскочил и схватился за штору, чтобы удержаться на ногах.

Ким твердой рукой усадила его и предложила протрезветь и повиниться: необязательно посыпать главу пеплом, достаточно написать прошение об отставке, которое будет обнародовано в качестве коммюнике в прессе. Форму и содержание письма Белый дом оставляет на его усмотрение.

Гласснер вяло кивнул и попросил разрешения поговорить со мной наедине. Ким оставила нас, и на протяжении получаса он рассказывал мне про своего Джимми. Про свои надежды и сомнения, про опухоль, про свою душевную боль и про нежность к этому вымечтанному сыну, который из всего, что когда-либо создала на земле низость человеческая, был лучшим. Не столько убойный цинизм Куппермана, сколько уязвленная мудрость этого потерявшего ориентиры пьяницы дала мне и отправную точку, и материал, и вдохновение для моей собственной книги.

Через два часа, когда я летела над Атлантикой в вертолете ФБР, Ирвину Гласснеру позвонили из Вашингтона. Вернувшийся из отпуска завотделением диагностики Мемориальной больницы посмотрел результат его последнего сканирования, сравнил с предыдущими и опротестовал заключение. По его мнению, прошло недостаточно времени после впрыскивания контрастного вещества: йод просто не успел дойти до опухоли и затемнить ее. Никакого чуда не произошло, просто рентгенолог поспешил и тем самым невольно дал больному тщетную надежду. Обследование необходимо было повторить.

Ирвин договорился о дате. После этого он повесился на шнуре от шторы с ложного окна, оставив предсмертную записку, в которой просил прощения у Бога, у Джимми, у сына.

Последний, не поверив в самоубийство, потребовал вскрытия.

Оно было сделано и заодно подтвердило отсутствие опухоли в мозгу.

~~~

— Поначалу мотив у меня был самый простой: правительство требовало результатов. Само клонирование мне удалось, я получил девяносто девять эмбрионов, а вот с имплантацией застопорилось: отторжение, выкидыши. Я был уверен, что все получится, нужно только время… Спецслужбы не верили в меня, я боялся, что мне урежут финансирование или вообще прикроют проект «Омега», уничтожат бесследно все мои труды. Меня приперли к стенке, я должен был им что-то предъявить. В клинике моего фонда лежала молодая женщина из армии, сирота, без семьи, два года в коме. Очень красивая. Один санитар не устоял… Она умерла при родах. У ее ребенка была кровь группы АВ, той же, что и кровь на святынях: я решил, что это знак. Достаточно было исправить в главном компьютере генетическую матрицу Христа, чтобы она совпала с геномом младенца, а изнасилованную женщину превратить в выносившую эмбрион: вот так и родился клон Христа.