Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем

• Название: В Хангай за огненным камнем
• Автор: Юрий Липовский
• Издательство: Наука, Ленинградское - отделение
• Жанр: География
• Год: 1987

Эта книга — увлекательное путешествие в Центральную Монголию, в Хангай, — в край суровых гор и недавно уснувших вулканов. В ней в живой и образной форме повествуется об истории открытия огненного камня — граната, хризолита и лунного камня. Рассказывается в ней и об их свойствах, условиях образования и нахождения. Много в книге легенд и историй о камнях-самоцветах, изложенных романтично и увлекательно. Рассчитана на широкий круг любителей камня и специалистов-геологов.

---

— Дальний гость, — продолжал хозяин, посасывая трубку, — самый редкий в наших кочевьях, а потому и самый желанный. — Дашцэрэн помолчал, задумчиво глядя на пылающую жаром печку, а затем продолжал. — Слышал я, что пришли вы в Хангай за огненным камнем. Многим хотелось обладать им. Многие смелые люди искали этот священный камень, в котором навеки застыл подземный огонь наших гор. Только никто у нас так и не увидел его. А огненный камень есть! И есть сокровенное сказание о нем. Его бережно хранили и передавали из поколения в поколение, не давая ему затухнуть, как огню в очаге.

— Давно это было, — начал свой рассказ Дашцэрэн. — Так давно, что древние обитатели Хангая еще не знали огня. Они ели сырое мясо, ходили в звериных шкурах и, как звери, боялись друг друга. Но вот однажды пробудилась от вечного сна Земля. Зарычала она, как тысяча драконов, и пришла вся в невообразимое движение. Из разверзшихся гор с ужасным грохотом и ревом вырвалась огромная туча из раскаленных камней и взметнулась высоко-высоко, до самых небес. Она заслонила собой солнце, и Землю окутала кромешная тьма. Люди, объятые ужасом, бросились прочь, пытаясь спастись от низвергавшегося с неба раскаленного каменного дождя. Но тут на них обрушилось самое страшное. Из огромных тогоо в горах выплеснулась кипящая черная смола. Бурным потоком устремилась она вниз, затопляя на своем пути цветущие склоны, леса, настигая бегущих людей и животных. Реки вскипели и испарились, а кипящая смола в их ложе застыла, превратившись в черный камень. Да-а, многим суждено было погибнуть тогда, уцелели немногие обитатели здешних мест. Но не погибла все же жизнь в Хангае! Успокоилась разгневанная Земля, утихли дьявольские тогоо, перестав изрыгать из своей пасти кипящую смолу. Снова заголубело небо, зазеленели черные скалы, а высохшие русла стали наполняться живой водой. Вернулись на прежние места звери и птицы, уцелевшие люди опять стали заниматься охотой. Только никто из них не смел подняться в горы, дабы не навлечь на себя гнев лусов — горных духов. Но вот однажды один из охотников, преследуя оленя, попал в места, где синие горы Хангая сливаются с синим небом, и, заглянув в пасть земного котла — тогоо, увидел его — Священный огонь. Это был мирный огонь, огонь наших очагов, и возле него сидели лусы, грелись и ели поджаренное на вертелах мясо оленя. Охотник был потрясен. Слившись со скалой, он смотрел на огонь не в силах оторвать от него взора, пока на горы не опустилась тьма. А огонь все горел, горел все ярче, и тепло его пламени достигло, наконец, завороженного охотника и согрело его. Придя в себя, стараясь остаться незамеченным, он поспешил обратно и, вернувшись, поведал обо всем увиденном людям своего племени. И решили люди похитить у лусов огонь. А чтобы сделать это незаметно, решили послать за огнем ёола[51] — самую сильную и гордую птицу, поднимающуюся до самых небес. Но потом передумали и решили послать за огнем маленькую, не такую заметную, но быструю и ловкую хараацай. — Старик сделал паузу, а Намсарай, старательно переводивший его рассказ, зашептал: «Забыл как по-русски называется эта птица, еще песня про нее сложена».

— Может, чайка?

— Нет, другая. Ладно, потом вспомню, — смущенно улыбнулся он и снова, сосредоточившись, вернулся к роли переводчика.

— Так вот, полетела хараацай, — продолжал Дашцэрэн-гуай, — к тому месту, где горел Священный огонь, незаметно подобралась к костру, возле которого дремали лусы, и выхватила из него маленький горящий уголек. Но в последний момент один из лусов проснулся и схватил ее за хвост. Только вывернулась ловкая птица, оставив кусочек своего хвоста у луса, и, крепко держа уголек в своем клюве, улетела. Прилетев к людям, хараацай бросила уголек на землю. Задымилась земля от того уголька, и родился Великий огонь, согревший всех людей, собравший всех вместе и сделавший их по-настоящему людьми. А у хараацай, давшей людям огонь, на память о славном деянии осталась отметина — вырез на черненьком хвосте. С тех пор считают ее у нас священной птицей, и ни один охотник никогда не тронул ее, ибо это недостойно человека. — Дашцэрэн-гуай вдруг замолчал и снова устремил свой взор на горящий очаг.

— Вспомнил, как по-русски зовут эту птицу, — зашептал Намсарай, и глаза его заискрились в темноте. — Хараацай — это ласточка!

— Так вот, — продолжал старый сказитель, раскурив потухшую трубку, — уголек, который принесла хараацай людям и от которого родился огонь, был особенный. Это был камень, впитавший в себя частицу того вечного огня, что пылает в сердце гор. И этот камень светился ночью так, что вокруг становилось светло, а когда его клали на сухой аргал или хворост, рождался огонь. Это и был таинственный Галын-чулуу — огненный камень. Мудрые люди говорили: кто найдет этот камень, тому откроется большое сокровище. Но наши отцы и деды не пытались найти огненный камень — ведь ламы запрещали аратам касаться земли и нарушать ее вечный покой под взглядом всевидящего и всемогущего Будды. А потом на священную землю Монголии пришли коварные завоеватели, и потянулись они к нашим богатствам. В поисках огненного камня забрались алчные старатели в самую глубь Хангайских гор, да так и не вернулись оттуда. Крепко хранит свои тайны Хангай и раскрывает их только добрым людям, у которых душа и помыслы чисты, как лепестки лотоса. Человек рожден для того, чтобы от него и другим хорошо было. Думай о других — тогда и тебе хорошо будет. Да-а! Вот вам и все сказание об огненном камне. Есть ли такой камень или нет, вам, ученым людям, виднее. Только народ верит, что где-то в земле прячется он, согревая ее своим теплом.

Старик замолчал и снова стал неподвижным и бесстрастным, как Будда. Очаг в юрте давно погас, и все окружающее растворилось во мраке наступившей ночи. Дулма зажгла старую лампадку и стала готовить для гостей ночлег.

Спать не хотелось, и мы вышли из юрты. На нас пахнуло свежей ночной прохладой, а легкое дуновение ветра приятно бодрило разгоряченные лица. Небо над головой было каким-то необыкновенно огромным и глубоким, и на нем, как на черном бархате, высыпали, сверкая бриллиантами, мириады звезд. Над горизонтом, где призрачно чернели вершины Хангайских гор, повисла какая-то одинокая звезда, ослепительно яркая, вся светящаяся в ночи, как тот камень, о котором нам так вдохновенно поведал Дашцэрэн-гуай.

Наутро мы собрались уезжать. И когда все уже сидели в машине, из юрты вышла Дулма, неся на вытянутых руках полную пиалу молока. По старому монгольскому обычаю, она плеснула молока на колеса нашего «вездехода», а остатки — в сухую пыль дороги. На счастье! Чтобы легкой и светлой, как помыслы, была наша дорога! А потом она долго стояла возле юрты, прижимая к груди пустую пиалу и глядя вслед удалявшейся машине.

Пироповая нить Намсарая

В начале августа поисковые работы сосредоточились на двух обособленных участках: восточном (долина реки Шаварын-гол) и западном (долина реки Нарын-гол). Водораздельное пространство между ними шириной около 30 км представляло собой дикую горную тайгу и «белое пятно» на карте с очень сложным, как оказалось, геологическим строением.

Обе поисковые группы начали свою работу почти одновременно. Восточную группу возглавил Тумур, западную — Намсарай. Задача у обоих групп была единой: обнаружить пироп в шлихах речных отложений. Найденные пиропы будут той путеводной нитью, которая должна привести к коренным источникам — вулканическим жерлам.

На Шаварын-голе Тумур уже начал разматывать свою заветную ниточку (у него в шлихах постоянно присутствовал хризолит). Поисковые работы на Нарын-голе складывались не столь удачно. Первые километры опробованной речной сети оказались пустыми: ни единого знака пиропа или хризолита. А затем наступило ненастье. Солнечная долина потемнела от грозовых туч, и зарядили беспросветные проливные дожди. Прозрачная, как родник, и лучистая от солнца река Нарын вся вздулась, переполненная бурлящей мутной водой. Возникло то неприятное и безвыходное положение, когда из-за непогоды отодвигается (а иногда срывается) запланированная работа. Время шло, а результатов, которых ждали от нас и ждали мы сами, не было. Партия «Цветные камни» пока не поймала своей «жар-птицы», за которой была послана, не ухватила ни единого ее крупного «перышка», кроме самого малого — лунного камня.

Начальник партии Мунхтогтох ходил хмурый и тоскливо взирал на небо: надвигалась осень, несущая в этот суровый горный край гнетущий холод и пустоту. На Хангай оставался один месяц, всего только месяц! В сентябре партия будет вынуждена покинуть этот удивительный и пока неизвестный геологам Хангай. Предстоит переезд на юг, в теплые районы Гобийского Алтая и Восточной Гоби. А там ждали геологов месторождения ювелирного граната-альмандина Алтан-худук и многоцветного агата Их-джаралан, на которых планировалась опытная добыча. Был у партии и еще один весьма трудоемкий объект — Цахиуртское проявление белого мрамора, вблизи нового промышленного города Дархана. На Цахиурте проводил разведочные работы отряд геолога X. Буда, и нам с Мунхтогтохом регулярно приходилось бывать там, покрывая расстояние около 1000 км. И на мраморе мы терпели неудачу: несмотря на красивый белый цвет и хорошую просвечиваемость (чем он напоминал иногда знаменитый каррарский мрамор Италии), он не удовлетворял одному немаловажному требованию — блочности. Геологи предпринимали отчаянные попытки найти среди трещиноватых, сильно попорченных тектоническими процессами мраморов монолитные участки. Но это не удавалось, и с каждым разом шансы этого объекта неумолимо падали. Словом, было о чем задуматься Мунхтогтоху и всему нашему небольшому коллективу.