Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

• Название: Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан
• Автор: Рагнар Квам
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7777-0381-1

Тур Хейердал (1914–2000) прожил интересную жизнь, полную приключений. Экспедиция на плоту «Кон-Тики» в 1947 г. принесла ему мировую славу, а последующие путешествия сделали его самым известным норвежцем на планете. Его книги переведены на многие языки мира. Перед нами первая подробная биография известного путешественника, которая охватывает всю его жизнь и карьеру, а также знакомит нас с его личностью.

Настоящий том посвящен наименее известному широкой публике периоду жизни — с 1914 по 1947 г. — до путешествия на «Кон-Тики». Используемые официальные источники, письма, дневники, личные записи, воспоминания друзей и родственников показывают, в какой среде рос и формировался будущий знаменитый путешественник, что повлияло на выбор его жизненного пути, как развивалось его мировоззрение, и возникали его оригинальные теории, как шел он к своему успеху, как складывалась его личная жизнь. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, фотографиями, рисунками и картами.

---

Капитан, во избежание бунта, торопиться с этим приказом не стал{349}. Но он не оставил Хейердалу никаких сомнений по поводу того, что будет делать всё, чтобы противодействовать повышению по службе членов группы{350}.

Хейердал понял, что необходимо предпринять что-то кардинальное. Ранее он в качестве старосты группы пытался обращаться в инстанции в надежде, что командование поручит им что-либо более серьезное, нежели работа в столовой. Но все заканчивалось на капитане, бросавшем письма в мусорную корзину{351}. Теперь Тур решил миновать промежуточные звенья и непосредственно обратиться к высшему начальству; для этого у него был соответствующий план. Но сначала он хотел переговорить с заключенным Бейер-Арнесеном.

Тур пришел на гауптвахту, где содержался Бейер-Арнесен, но охрана его не пустила. Тем не менее, он нашел способ проникнуть внутрь. По совпадению группе поручили протащить на гауптвахту телефонный кабель. Тур взял катушку с проводом и, таким образом, прошел охрану, а затем сумел проникнуть в камеру Бейер-Арнесена.

«Бедный мальчик! — через несколько недель написал он Лив, которая хорошо знала Бейер-Арнесена по „Малому Скаугуму“. — Он сидит на железных нарах, в камере такое грязное окно, что сквозь него едва ли можно что-то увидеть. Деньги, сигареты и все остальное у него отняли, ему даже не разрешают, как другим заключенным, выходить из камеры на обед»{352}.

Приближалось Рождество, и Тур попросился в отпуск. Ему дали девять дней, и он направился в Лондон, где 12 декабря встретился с одним молодым лейтенантом и рассказал ему о деле своего друга. Лейтенант обещал помочь.

Четырнадцатого декабря Тур сидел в гостиничном номере. Время приближалось к полуночи. Он достал бумагу и начал писать письмо Лив. Еще раз он пожаловался на «некую норвежскую контору» в английской столице, которая вредит их переписке. «Здесь происходят вещи, сколь банальные, столь и отвратительные. Я не боюсь писать об этом тебе, потому что в это письмо, надеюсь, любопытные чиновники не сунут свой нос. <…> Вообще-то тут нечем хвалиться, но я считаю, что ты должна знать, что делает твой муж. Несмотря ни на что, ты мне ближе, чем мое так называемое военное начальство».

Тут у Тура кончились чернила, но он нашел огрызок карандаша и продолжил письмо. Уверенный в том, что ему удастся отправить письмо, минуя военную цензуру, он рассказал о перевозке навоза, мытье лестниц и жизни в казарме, которая заключалась в том, чтобы «лежать на спине и дышать пылью одеяла». С тех пор, как они три с половиной месяца назад прибыли в Великобританию, у них было всего «три часа занятий, т. е. 1 час азбуки Морзе, 1 час устава и 1 час радиодела».

Но подробнее всего он описал историю с капитаном, приказавшим им служить официантами в офицерской столовой, и как группа общим решением отказалась от исполнения этого приказа. «Я наплевал на бумажную волокиту, звезды и генералов, — пишет он Лив, — и направился прямо в высшую инстанцию, к самому министру обороны!»

Вообще-то рядовой солдат, к тому же замешанный в деле об отказе от исполнения приказа в военное время, вряд ли смог бы попасть на прием к министру обороны. Но благодаря усилиям молодого лейтенанта рядовой Хейердал, личный номер 5268, все же оказался в кабинете министра. Причина всесилия юного офицера заключалась в том, что он был ни кем иным, как сыном министра обороны Оскара Торпа; кроме того, Торп-младший был хорошим другом Эрика Бейер-Арнесена.

Тур хотел как можно более подробно представить ситуацию, в которой оказалась группа «Р». С тех пор, как их разместили в Шотландии, он взял в привычку писать дневник. Этот дневник он сам описывал как «мягко говоря, идиотский»{353}. Тем не менее он попросил разрешения министра зачитать выдержки из дневника{354}.

Министр кивнул.

Тур начал читать:

«3/11. В первой половине дня ездил на мотоцикле 30 минут, остальное время сидели в казарме, выходили только чтобы посмотреть кино. <…>

4/11. Всю первую половину дня валялись в казарме, продолжали валяться там и после обеда.

5/11. Полчаса ездил на мотоцикле, оставшееся время в первой половине дня валялся в казарме. Во второй половине дня немного занимались стрельбой.

6/11. Лежали в казарме всю первую половину дня, продолжили после обеда.

7/11. Воскресенье. Взошел на Бен-Невис{355}.

8/11. Валялся в казарме всю первую половину дня, то же во второй половине дня.

9/11. Валялся в казарме всю первую половину дня, во второй половине дня валялся в казарме.

11/11. Получили приказ убирать листья вокруг замка, но когда мы не нашли ни одних граблей, несмотря на помощь офицеров в поисках, остались в казарме на всю первую половину дня, и вторую тоже… <…>»

Читая, Тур поглядывал на министра. Вот как он описал Лив реакцию Торпа: «Большие уши министра торчали, как локаторы. Он созвал других влиятельных персон. Подполковник и майор в спешке прибыли сюда прямо из Шотландии, и в ближайшие дни наверняка произойдет нечто грандиозное. Военный суд, тюрьма или наша победа — дело должно как-то разрешиться, я уже не в состоянии ходить как пешка и закрывать на это глаза. Мы вряд ли приносим какую-то пользу своей Родине, закрывая глаза на такое безобразие».

Он подытожил свои размышления выводом, что все эти безобразия и беспорядок вызваны офицерским тщеславием.

«Там много толковых ребят, но их держат на расстоянии, они занимают рядовые должности, а кое-кого понижают в должности. Только абсолютные нули, совершенно бездарные, получают продвижение. <…> Все в целом — хаотичная борьба за то, чтобы набить собственный карман, и все это называется любовью к отечеству. <…> Здесь мы — лишь пешки в стремлении капитана получить в подчинение как можно больше рядовых, чтобы его произвели в майоры. <…> Теперь я понимаю, что у меня нет будущего в армии, и я этим горжусь».

Министр Торп решил лично заняться их делом, а с Тура Хейердала было взято обещание, что группа «Р» больше не будет творить никаких фокусов. Через несколько дней Тур получил письмо от Бейер-Арнесена, который сообщал, что его освободили по приказу вышестоящего начальства. Но угроза военного суда все еще витала над его головой{356}.

Тур неплохо провел время в Лондоне. Его приезд в английскую столицу совпал с появлением здесь Томаса Ульсена, который пригласил его на ужин. И судовладелец, и его гости качали головами, слушая рассказы о солдатской жизни. Но для Тура куда важнее было самому услышать рассказ Ульсена о том, что у Лив и детей все в порядке. К тому времени уже было решено, что до окончания войны они останутся жить в семейном владении Ульсенов в Оссининге под Нью-Йорком под крылом супруги Томаса Ульсена — Генриетте.

Тур считал Томаса Ульсена «необычайно приятным и умным» человеком; ему польстило, что судовладелец после ужина предложил перейти на «ты»{357}.

Увольнение закончилось, и за несколько дней до Рождества Тур вернулся в Сент-Эндрю. Он едва поставил на место чемодан, как военная полиция забрала его на допрос. Приказ группе «Р» прислуживать в офицерской столовой все же был отдан, и теперь уже не только Бейер-Арнесен, но и все остальные рисковали оказаться перед военным судом. Членам группы грозило обвинение в мятеже.

Тур не знал, смеяться ему или плакать. Все понимали, что дело принимает серьезный оборот. Но у них была чистая совесть и пока еще чистый послужной список, а кроме того, безупречные результаты экзаменов в Канаде. Естественно, что никто не собирался предавать Бейер-Арнесена. Тур «воспринял все с невозмутимым спокойствием»{358}.

Во время аудиенции у министра обороны Хейердал лишний раз услышал, какая важная задача стоит перед группой «Р», ему сказали что, вероятно, произошла ошибка, коль начатая в Канаде подготовка по радиоделу не продолжается. Но пришло и прошло Рождество, а никаких признаков того, что ситуация изменится, видно не было. После наступления нового года члены группы «Р» все также продолжали мыть полы и грязные тарелки. Но они вели себя сдержанно и никак не показывали своего разочарования, выполняя обещание, которое Хейердал дал министру обороны.

На Рождество Тур получил сразу несколько писем от Лив. Она писала, что дети растут неуправляемыми, рассказывала про их выходки, направленные против поварихи. Лив прислала ему также коврижку, шоколад и теплые носки.

Тур воспринял сообщение о шалостях детей с некоторым беспокойством, и в ответном письме попросил жену следить, чтобы дети не причиняли неприятностей фру Ульсен{359}.

Еще больше его расстроили слова Лив, что она считает ужасным принимать так много помощи от семьи Ульсен. В этом он был с ней полностью согласен; порой его самого охватывало чувство неловкости из-за того, что он не в состоянии помочь собственной семье. Но при этом он делал все, чтобы быть хорошим солдатом, и считал, что армия обманула его, не позаботившись о Лив и детях, на что, признаться, он всерьез рассчитывал{360}.