Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

• Название: Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан
• Автор: Рагнар Квам
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7777-0381-1

Тур Хейердал (1914–2000) прожил интересную жизнь, полную приключений. Экспедиция на плоту «Кон-Тики» в 1947 г. принесла ему мировую славу, а последующие путешествия сделали его самым известным норвежцем на планете. Его книги переведены на многие языки мира. Перед нами первая подробная биография известного путешественника, которая охватывает всю его жизнь и карьеру, а также знакомит нас с его личностью.

Настоящий том посвящен наименее известному широкой публике периоду жизни — с 1914 по 1947 г. — до путешествия на «Кон-Тики». Используемые официальные источники, письма, дневники, личные записи, воспоминания друзей и родственников показывают, в какой среде рос и формировался будущий знаменитый путешественник, что повлияло на выбор его жизненного пути, как развивалось его мировоззрение, и возникали его оригинальные теории, как шел он к своему успеху, как складывалась его личная жизнь. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, фотографиями, рисунками и картами.

---

Через международный Клуб исследователей Тур познакомился с профессором Ральфом Линтоном, одним из немногих археологов, кто проводил раскопки на Маркизских островах. В 1923 году Линтон написал монографию, посвященную этим исследованиям. Профессор всячески расхвалил коллекцию Хейердалов, и нашлись люди, которые проявили к ней интерес. Однако времена были тяжелые, и никто из них не мог заплатить сразу.

Герберт Спинден из Бруклинского музея оказался единственным, кто предложил наличные — 1000 долларов. Он знал, что коллекция стоит дороже, и с удовольствием заплатил бы больше, но его финансовые возможности ограничивались этой суммой.

У Тура не было выбора, и он согласился. С тысячей долларов Лив и дети смогут пережить некоторое время, пока он не начнет получать солдатское жалование и пособие на иждивенцев. Утешением ему послужило то, что коллекция из потерянного рая нашла пристанище в солидном научном учреждении.

Тур встал на учет в призывном пункте в Нью-Йорке. Одновременно они решили, что Лив с детьми отправится в Трейл, к семье Лепсё. Вот как она описала первую часть своего пути:

«Тем временем мы сели на поезд — маленький Тур, Бамсе и я. Было уже одиннадцать вечера. Как обычно, с деньгами было туго, и я из-за экономии взяла сидячее место. Я больше никогда так делать не буду. В поезде было полно „армии и флота“, так что детей некуда было положить. Когда мы зашли в вагон, солдаты были уже выпивши. А бутылка все ходила и ходила по кругу. Двенадцать часов, час, два. Солдаты все больше напивались. Одного вырвало прямо сзади меня. Четыре неподвижных и блестящих глаза уставились в полутьму — маленький Тур и Бамсе. Меня охватило своего рода отчаяние. В четыре часа мы забылись сном и проснулись в семь. Я отправилась в туалет с детьми, и, оказалось, что Бамсе надо сменить подгузник. Побежала с детьми обратно за ним. Но чемодан с подгузниками и зубной щеткой пропал, да так и не нашелся. Что мне оставалось делать? Я пожертвовала собственными „невыразимыми“ и в течение дня мне приходилось жертвовать еще и еще, так что когда мы прибыли в Чикаго в 5 часов вечера, под платьем у меня не осталось никакой одежды. <…>»

Летом Тур Хейердал получил приказ отправиться в город Люненбург, расположенный в канадской провинции Новая Шотландия. Девятого июля он был официально зачислен в личный состав одной из норвежских воинских частей, дислоцированных в этом прибрежном канадском городе.

Пацифист стал солдатом.

ВОЙНА

Участник войны. В 1942 г. Тур Хейердал был призван в армию и обучался в тренировочном лагере «Малая Норвегия» к северу от Торонто. Эта фотография использовалась для пропаганды

Солдат

Как-то в октябре 1944 года в надежде немного развлечься Тур пошел в театр в маленьком английском городке, однако ему никак не удавалось сосредоточиться на сценическом действии. Дело в том, что через три дня ему предстояло совершить первый прыжок с парашютом, и он снова и снова перебирал в мыслях все то, что следовало помнить образцовому солдату. Соблюдая секретность, он не мог написать Лив о том, где именно в Англии находится и чем занимается; поэтому он сообщил жене, что некоторое время «учился на очень интересных курсах».

В то утро, когда им предстояло прыгать, завтрак показался совершенно безвкусным. Их двенадцать человек. Все вместе они садятся в автобус, и он везет их на аэродром. Курсанты пытаются выглядеть бодро.

На аэродроме шум и суета, люди бегают туда-сюда, садятся и взлетают самолеты. Тур надевает парашют, и инспектор проверяет, все ли в порядке. Их командир напоминает, что прыжки — дело добровольное и у тех, кто не чувствует должной уверенности в себе, еще есть время отказаться. Один из парней, повредивший колено во время тренировки, в последний момент так и делает. Его место занял другой. Всегда находится кто-то другой.

Курс начался с наземной тренировки и продолжался несколько недель. «Мы кувыркались на матах, как нам показывали, и по мере приближения настоящих прыжков тренировки становились все еще труднее… <…> С веревкой вокруг пояса мы прыгали в дыры на полу веранды третьего этажа»{329}.

Они садились в самолет в том порядке, в каком должны были прыгать. Летчики завели мотор, от шума заложило уши. Когда боль в ушах утихла, курсанты, сидящие позади Тура, попробовали запеть веселую песенку. Тур молчал. Во время набора высоты он вдруг почувствовал, что у него от страха сводит живот. Но вот, наконец, раздалась команда, к которой они успели привыкнуть во время тренировок:

— Приготовиться!

Значит, вот-вот прыжок. Они будут прыгать парами. Тур — во второй паре.

Готовится первая пара. Один из курсантов — американский майор. Тур заметил, что у него на лбу выступили капельки пота, и понял: майор боится.

Американец безучастно смотрел на него, словно собирался с силами, чтобы что-то сказать. Но в этот момент раздалась команда: «Пошел!» — и американец вместе с товарищем исчез в люке.

Самолет делает круг — скоро настанет очередь Тура.

— Приготовиться!

Тур занимает исходную позицию и смотрит в потолок, как его учили. Оказавшись непосредственно лицом к лицу с испытанием, он чувствует, что страх немного ослабил хватку; впрочем, позже в письме Лив он напишет: «Никто не сможет убедить меня в том, что кому-то нравится этот момент, когда в следующее мгновение с помощью собственных сил и воли ты оттолкнешься, потеряв всякий контакт с твердой субстанцией, и бросишься в ничто, испытывая магнетическое притяжение земли, которая далеко-далеко внизу… <…> Иначе говоря, мне было страшно, но я владел собой»{330}.

— Пошел!

Он прыгнул.

«Теперь дело было сделано, и прямо с этого момента я начал получать настоящие впечатления!»

Воздух бил по ушам, очень хотелось раскинуть руки и ноги, чтобы притормозть. Но надо было сохранять определенную позу, вытянувшись, как струна, — иначе тело могут закрутить воздушные вихри, и стропы запутаются. Но что если парашют не раскроется?

«Именно в этот момент, когда начинаешь думать: а вдруг парашют не раскроется, — ты внезапно чувствуешь резкий, но дружеский рывок в районе плеч, будто могучая спасающая рука смилостивилась и ухватила тебя за загривок».

Парашютист. Во время войны Тур Хейердал в первую очередь получил подготовку радиста, но на его униформе красовался и значок парашютиста

После курса наземной тренировки «парашютный валик» был сложен, как надо. Он опустился удачно, хотя приземление оказалось довольно жестким. Воодушевленный Тур Хейердал так подвел итоги своего первого прыжка: «Если кто-то сомневается в теории относительности Эйнштейна, ему нужно прыгнуть с парашютом и оценить продолжительность этих всепоглощающих, вытянутых по вертикали секунд»{331}.

В последующие дни он совершил много прыжков. Уже во время второго прыжка дело могло закончиться плохо, так как парашют раскрылся не полностью. Но через мегафон инструктор с земли дал указания, за какие лямки нужно потянуть, он потянул, и парашют в последнюю секунду успел расправиться.

Последний прыжок тренировочной программы они совершали ночью. Близорукий Тур плохо видел в темноте, из-за этого он не был уверен в себе и снова чувствовал, что сводит живот. Полностью справиться с ситуацией ему не удалось. Он не увидел тусклые огни, обозначающие место приземления, промахнулся мимо указанного квадрата и угодил в кусты. Но он отделался легким испугом, а вот двум его товарищам повезло меньше. Они не смогли в темноте разглядеть, куда опускаются, и при приземлении поломали ноги.

Впервые в своей солдатской жизни Туру Хейердалу довелось учиться тому, в чем он видел смысл, — тому, что в дальнейшем могло пригодиться. Когда же он вспоминал два года, прошедшие с тех пор, как он вошел в двери призывного пункта в Нью-Йорке, чтобы записаться добровольцем на военную службу, то, казалось, они были наполнены исключительно суетой и праздностью.

Об этих годах Тур писал Лив, что был одной из овец большого стада, а это «всегда сковывало меня»{332}.

С военной точки зрения новый курсант, поступивший летом 1942 года в норвежский учебный отряд, организованный в городке Люненбург в канадской Новой Шотландии, был в буквальном смысле новичком. Тур Хейердал едва различал право и лево, он прежде никогда не маршировал, разве что в физкультурном зале гимназии. Теперь, облаченный в военную форму, он обязан был научиться не только ходить строем, стоять по стойке «смирно» и делать упражнения с оружием, — ему предстояло решить задачу потруднее: научиться исполнять чужие команды. Отныне он должен был смириться с системой взаимоотношений, которая признавала только коллектив, а не отдельных индивидов, — как раз с тем, что он всегда презирал. А ведь даже в университете, где процветала академическая свобода и студенты в большинстве случаев могли сами выбирать себе форму работы, молодой человек не выдерживал давления коллектива.