Сергей Бойко - Шарль Перро

• Название: Шарль Перро
• Автор: Сергей Бойко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02828-7

В книге представлена первая на русском языке биография великого французского сказочника Шарля Перро (1628–1703), автора «Золушки» и «Кота в сапогах», «Красной Шапочки» и «Синей Бороды» — сказок, которые каждому из нас знакомы с детства. При жизни он был известен прежде всего как автор напыщенных поэм и трактатов, а также как сановник, ведавший официальным прославлением в произведениях литературы и искусства короля Людовика XIV, и академик (а одно время даже председатель) Французской академии. Однако подлинное бессмертие в веках принесли ему восемь небольших сказок, опубликованных им от имени сына Пьера в сборнике «Сказки матушки Гусыни» в 1696 году.

---

Приблизительно тогда же Кольбер принял решение о добыче руды в различных местностях Франции. При этом он основывался на мнении своих министров — ведь министры, как писал Шарль Перро, никогда не испытывают недостатка в людях, которые дают им различные советы, опираясь на их привязанности, а Кольбер был очень рад, что обильные залежи руды имеются во Франции. Кольбер прислал Шарлю образцы руды, чтобы исследовать их в Академии наук. Однако потратив 50 тысяч экю, он обнаружил, что расходы на поиски значительно превышают стоимость того, что добывалось, и гораздо выгоднее покупать свинец и золото в Англии, а медь в Швеции, чем искать их во Франции.

Шарлю Перро пришлось организовывать работы по возведению и украшению разрушенного грота в Версале, устройству водяной аллеи. Проекты в обоих случаях готовил его брат Клод. «В это время король предоставил Кольберу возможность распоряжаться всеми вопросами, — пишет Шарль, — а Кольбер доверял нам в изобретении большинства проектов, которые нужно было сделать. Так, брат получил задание подготовить рисунки больших мраморных и бронзовых ваз для того, чтобы установить их в садах Версаля. Он сделал их огромное множество, почти все были воплощены в жизнь. Жирардон, например, сделал две вазы, большие и красивые, из белого мрамора: одна представляла Силу, другая — Нежность. Ручки той, которая представляла Силу, украшены львиными шкурами, голова и хвост образуют ручки, четыре основных подвига Геракла изображены на четырех сторонах. На вазе Нежности ручки выполнены в виде цветочных венков, которые держат амуры. Три грации и три других подобных сюжета украшали вазу.

Брат сделал и проект барельефа внизу фонтана пирамиды в парке, который был исполнен Жирардоном с еще большим изяществом, чем предполагал проект. Это один из самых красивых барельефов».

1669 год

В июне Кольбер добился важного королевского решения: помимо уже созданных и отлично зарекомендовавших себя Вест-Индской и Ост-Индской компаний, была создана еще и Северная компания для торговли с северо-германскими городами Гамбургом и Бременом, а также с прибалтийскими и скандинавскими городами и Россией.

«Главная польза для нас от Северной компании, — писал Кольбер, — должна состоять в том, чтобы мы перестали пользоваться услугами голландцев».

Кольбер восхищался Голландией и ненавидел ее. Именно он добился заключения летом 1669 года союза между Францией и Англией. Шарль, обладавший феноменальной памятью, наизусть помнил статьи договора, к которым тоже приложил руку. Особенно важной была 5-я статья: «…Вышепоименованные великие короли, имеющие, каждый отдельно, гораздо более подданных, нежели сколько нужно для оправдания перед светом принятого ими намерения смирить гордость Генеральных штатов Соединенных Нидерландских провинций и ослабить могущество нации, которая так часто ознаменовывала себя черной неблагодарностью к основателям и руководителям этой республики и которая даже и ныне дерзает называть себя верховным правителем и судьей всех других государей, согласились и решили, что их величества объявят и будут вести войну совокупно всеми своими сухопутными и морскими силами с вышеназванными Генеральными штатами Соединенных Нидерландских провинций и что ни один из вышесказанных королей не заключит мирного договора, соглашения и перемирия без совета и согласия другого…»

* * *

Осенью на имя Шарля пришел пакет из Бордо: его извещали, что его брат Жан очень плох.

Шарль застал старшего брата живым. Он присутствовал при его агонии. Умирающему не стали даже пускать кровь — конец был очевиден. Перед самой смертью Жан успел принять Святое причастие, поцеловать крест.

Так у Шарля осталось только два старших брата. Он поклялся, что будет помогать обоим.

* * *

От мрачного старого королевского дворца тянулась в то время длинная, не очень широкая улица де Турнель. Около моста того же имени стоял прежде Турнельский замок, на турнирной площади которого король Генрих II погиб в поединке: копье соперника пробило ему лицо.

Поздней осенью двор из летней резиденции возвращался в Париж, в Лувр. Здесь конечно же не было парка, подобного версальскому, поэтому Шарль в редкие минуты отдыха гулял по улице де Турнель. Он равнодушно проходил мимо старых однообразных домов буржуа с их беседками и галереями, с большими жестяными щитами, которые висели подобно знаменам высоко над улицей. И только один дом отличался оригинальностью. Он невольно обращал на себя внимание странной архитектурой, в которой смешивались разнообразные стили: Шарль, изучивший десятки томов по архитектуре, понимал в них толк. Одна часть дома была выстроена в стиле Возрождения, другая — в готическом, а третья — во флорентийском. Общий вид дома был мрачный и угрюмый. Однажды во время прогулки Шарль увидел, как на стук колотушки дверь отворилась и гостя встретил швейцар с булавой, за которым стояли наготове лакеи.

Это был фамильный дом Гизов — французского аристократического рода. Генрих Гиз почти 100 лет назад был одним из организаторов Варфоломеевской ночи и одновременно главой Католической лиги, стремившейся низложить Генриха III и передать престол Гизам. Из этого дома он был увезен на допросы и пытки и больше уже не возвращался в него.

Во время одной из прогулок Шарль встретил на мосту Турнель группу молодых людей. В руках у двух из них были лютни. Они расположились у противоположных перил, стали петь и смеяться. Шарль хотел уже пройти мимо, но почему-то задержался. Один из молодых людей вынул из сумки бутылку вина, ловко раскрыл ее и сказал:

— Пускаю по кругу! Помянем нашу добрую королеву-мать!

Кто-то запел звонким голосом:

Величие и блеск и добродетель Анны
Известны каждому. Во всей вселенной славны.
В гробу она. По ней лишь слава не увянет:
С любовью Франция всегда о ней вспомянет!

Другие подхватили:

Удары презирать судьбы она умела,
Без ужаса на смерть могла она смотреть.
Для сына утвердить великий трон успела,
Умела царски жить, царицей умереть.

Бутылка обошла круг, молодые люди еще немного поговорили и пошли дальше, играя на лютнях.

Эта сцена тронула Шарля. «Франция жива, — подумал он, — пока народ чтит своих государей».

* * *

В конце года Кольбер получил должность государственного секретаря королевского дома, флотов и колоний.

А вскоре после этого денежное пособие Шарля удвоилось и стало составлять 500 экю (2 тысячи ливров).

1670

Обширное строительство дворцовых комплексов, и в первую очередь Версаля, вызвало во второй половине XVII века расцвет французского прикладного искусства. Изделия художественных промыслов — мебель, зеркала, серебряная посуда, ювелирные изделия, ковры, ткани, кружева, гобелены — изготовлялись в огромных количествах, ибо были рассчитаны не только на потребителей внутри Франции, но и на широкий вывоз за границу, что составляло одну из особенностей политики, проводимой Кольбером. С этой целью основывались специальные королевские мануфактуры, куда нередко привлекались иностранные мастера; сбыт готовой продукции строго регламентировался.

Произведения прикладного искусства этого времени необычайно роскошны. Они органически входили в общий архитектурно-художественной ансамбль, являясь неотъемлемой частью «большого стиля». Создание этих произведений вызвало к жизни множество ярких талантов, породило великолепных мастеров, которые сочетали высокий профессионализм с истинным творческим вдохновением. За одно столетие прикладное искусство Франции отказалось от подражания иноземным, преимущественно итальянским, образцам и обрело свой собственный художественный язык, достигло замечательных результатов. Изделиям французских мастеров, в свою очередь, долгое время подражали в других странах Европы.

Некоторые отрасли прикладного искусства имели во Франции давнюю традицию. К ним относится производство гобеленов, безворсовых ковров-картин, которыми украшались стены дворцовых покоев. Уже с 1440 года ковровая мастерская братьев Гобелен (отсюда возникло и само название), расположенная в предместье Парижа Сен-Мишель, стала широко известна. К началу XVII века предприятие значительно разрослось. Здесь в первой половине века были исполнены многие гобелены по рисункам известных живописцев, в том числе Симона Вуэ. В 1662 году Кольбер купил мастерскую и учредил мануфактуру, которая была названа Королевской мануфактурой мебели.

Гобелены XVII века, огромные по размерам, отличавшиеся изысканным чувством цвета и пышным орнаментальным великолепием, — одно из наиболее эффектных и изощренных созданий декоративного искусства Франции. Они ткались на ручных станках из цветной шерсти с добавлением шелка, а иногда золотых и серебряных нитей. Их производство требовало высокого мастерства.