Сергей Бойко - Шарль Перро

• Название: Шарль Перро
• Автор: Сергей Бойко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02828-7

В книге представлена первая на русском языке биография великого французского сказочника Шарля Перро (1628–1703), автора «Золушки» и «Кота в сапогах», «Красной Шапочки» и «Синей Бороды» — сказок, которые каждому из нас знакомы с детства. При жизни он был известен прежде всего как автор напыщенных поэм и трактатов, а также как сановник, ведавший официальным прославлением в произведениях литературы и искусства короля Людовика XIV, и академик (а одно время даже председатель) Французской академии. Однако подлинное бессмертие в веках принесли ему восемь небольших сказок, опубликованных им от имени сына Пьера в сборнике «Сказки матушки Гусыни» в 1696 году.

---

Он сразу понял выгоду от дружбы с великим поэтом и сумел настолько влюбить Шаплена в себя, что тот и дня не мог провести без своего молодого друга. Едва ли не каждый день карета престарелого поэта останавливалась у главного подъезда Лувра и Шаплен, тяжело опираясь на палку и наклонив голову с тяжелым париком, поднимался к Кольберу. Он — главный советник всесильного министра по делам литературы.

Именно здесь, в апартаментах Кольбера, и был составлен список Комитета литераторов, целью которого прямо ставилось повышение авторитета короля и королевской политики. По предложению Шаплена, в него вошли он сам, аббат Бурсе, аббат Кассань и в качестве кандидата Шарль Перро. Правда, в отношении последнего Кольбер все еще сомневался. А потому для испытания он поручил Шарлю написать прозаическую пьесу о покупке королем города Дюнкерка.

Шарль осознавал, что от того, как он выполнит это задание, зависит все. Он ощущал себя на пороге прекрасного будущего. Чтобы ничего не отвлекало его от выполнения задания Кольбера, он уединился в Вири. В январе пьеса была готова.

Он прекрасно понял, чего от него хотят. Его пьеса — это откровенный дифирамб королю, его государственному уму и новой государственной политике, направленной на процветание Франции. Шарль отдал должное и Дюнкерку — стратегически важному морскому порту, показав в своей поэме, сколь дальновидно поступил король, приобретя именно этот город.

Шарль переписал свое произведение на веленевую бумагу и попросил художника сделать виньетки, заголовки и самую первую букву пьесы золотой краской. И Кольбер принял его труд. Так Шарль Перро попал в литературный кабинет Кольбера. Ему было 35 лет. Шел февраль 1663 года.

Кольбер был сыном купца. Его отец торговал сукном в Реймсе и держал там лавку готового платья. По окончании Реймского иезуитского коллежа юный Жан Батист работал при лионском банкире Маскарани, затем переехал в Париж, где также занимал незначительные должности. Здесь у него нашелся покровитель — троюродный брат Жан Батист де Сен-Пуланж, который служил в государственном секретариате военных дел. Он и помог Кольберу купить должность военного комиссара.

Вот где сформировались жесткий характер Кольбера, его точность и исполнительность. В его обязанности входило сопровождать войска на марше, организовывать их расквартирование, проверять правильность списочного состава, комплектность экипировки. Он был обязан также инспектировать гарнизоны. На этой должности Кольбер прослужил пять лет.

В 1643 году государственным секретарем военных дел стал Мишель Летелье, шурин Сен-Пуланжа. Последний возглавил бюро госсекретариата, а два года спустя Жан Батист Кольбер стал служащим этого министерства. На правах родственника он пользовался особым доверием министра, который назначил его представителем министерства при Мазарини. Скоро Кольбер завоевал безграничное доверие кардинала. В 1651 году Мазарини по требованию парламента удалился в изгнание за границу. Кольбер остался управляющим его имуществом. Так постепенно образовалось огромное состояние Кольбера. Потому и смог он неучтенные Мазарини деньги передать королю.

Кольбер смог купить себе в 1655 году должность королевского секретаря и стал дворянином. Затем, после приобретения сеньории Сеньелэ в Бургундии, его герб украсила баронская корона.

Испытавший свои способности в управлении огромным богатством кардинала, Кольбер стремился найти им применение в масштабах всей страны — лучше всего в верхах финансового ведомства. Но место сюринтенданта финансов прочно занимал умный и честолюбивый Николя Фуке. И Кольбер начал с ним борьбу, об исходе которой мы уже знаем.

Своей карьерой Кольбер во многом был обязан Мишелю Летелье. Однако чувство благодарности оказалось незнакомо ему, и соперничество его со своим бывшим благодетелем будет длиться до самой смерти Кольбера.

Кольбер служил королю с такой преданностью, с какой собака служит своему хозяину. К Людовику он питал любовь, доходящую до обожания.

Про Кольбера говорили: «Он не знает пышности и роскоши и тратит немного, охотно жертвуя своими удовольствиями и развлечениями ради интересов государства. Он деятелен и бдителен, тверд и неподкупен в отношении своего долга, он избегает партий и не хочет входить ни в какое соглашение, не сообщив о том королю и не получив от его величества определенного приказа. У него нет большой жадности к богатству, но зато сильная жажда накапливать и беречь достояние короля».

Став во главе финансового управления, Кольбер поставил перед собой три цели: 1) привести в порядок финансы Франции; 2) поднять земледелие в стране; 3) развить торговлю и промышленность. И достижению этих целей он посвятил всю оставшуюся жизнь.

* * *

Кабинет, в котором предстояло работать Шарлю Перро, был очень длинным и освещался рядом высоких стрельчатых окон. Из них Шарль видел глубокий ров, за ним полосу песчаного берега шириной футов в пятнадцать и гладкую, как зеркало, воду Сены. На другом берегу реки возвышался неподвижный гигант — Нельская башня.

…Шарль прошелся по офису, подошел к рабочему столу, на котором уже лежали листы бумаги. Красивая бронзовая чернильница, в бронзовом же стакане — десяток очиненных перьев. Было тихо, несмотря на то, что за столами вдоль окон сидели восемь писцов — его помощников. Полки книжного шкафа уже отчасти заполнены были книгами в кожаных переплетах. Пол офиса устлан мягким ковром, и шаги ходивших по нему были неслышны.

Шарль подошел к камину, погрел руки над огнем и уже хотел садиться за стол, чтобы еще раз прочитать инструкцию Кольбера, написанную непосредственно для него, как вдруг без стука отворилась тяжелая входная дверь и порог переступила огромная фигура придворного поэта и покровителя Перро Жана Шаплена, председателя Комитета литераторов. Он сел у камина в предложенное ему кресло и указал своему молодому другу на кресло напротив. Шаплен помолчал, изучая кабинет, приглядываясь к фигурам писарей, потом глянул на Шарля и с расстановкой проговорил:

— Молодой человек! Кольбер обратил на вас внимание, а это уже немало! Говорят, он давно знаком с вашей семьей, тем лучше! Но если бы он хотел только выразить вашей семье чувство признательности и благодарности, он не пошел бы так далеко в своих милостях. Следовательно, вы ему понравились. — Старик помолчал, внимательно рассматривая Перро, словно хотел выяснить причину этого, и потом продолжил: — Он решил, что вы сможете сыграть ту или иную роль, предугадать которую сейчас трудно, — роль, которую он наметил в своих тайных помыслах. Да-да! Не улыбайтесь, молодой человек, я лучше знаю Кольбера. Он ничего не делает без дальнего прицела! Я думаю, он хочет подготовить вас для нее, вышколить вас, если хотите, и мне кажется, что вы должны идти на его зов. — Он поднял палку и крупным ее набалдашником коснулся колена Шарля. — Так начинаются великие карьеры! Только, ради Бога, пусть милости его и ваше высокое положение не вскружат вам голову!

Шаплен говорил медленно, с расстановкой. Шарль слушал его внимательно, не пропуская ни одного слова.

— …Увы, монархи привыкли к постоянным изъявлениям напускного восторга перед их особами. Считайте же лесть новым для вас языком, который необходимо освоить. Пусть язык этот доселе был вам чужд, но, поверьте, и на этом языке можно говорить благородно, ему тоже дано выражать возвышенные, безупречные мысли.

Знаете ли вы, чем вы особенно понравились Кольберу? Ему кажется, что ваши взгляды на политику, экономику и культуру совпадают с его взглядами. Так не разочаруйте его! А с творчеством, боюсь, придется повременить… Нам предстоит столько работы, что личное отходит на второй план…

Шарль, полный воодушевления и надежд, кивнул своему наставнику. Увы, никто не может предугадать свое будущее полностью! Шарль не знал, что за те 20 лет, что он проработает при дворе, он почти ничего не напишет.

* * *

Через несколько дней состоялось первое заседание Комитета литераторов. Жан Шаплен должен был сидеть во главе стола, но он выбрал место у камина и подремывал, предоставив аббатам Бурсе и Кассаню вволю говорить на любые темы. И они вскоре углубились в такие дебри истории французской литературы, что сами, без Жана Шаплена, не скоро бы нашли выход.

Шарль в тот день больше слушал, почти ничего не говорил. Из бесед с Кольбером и особенно с Шапленом он понимал, чего от них ждет король — лояльности, преданности и внимания к своей особе. Их Комитет должен был определять тематику литературных произведений, их направленность, их тон. В конце концов, Комитет должен был поддерживать тех писателей, которые прославляли короля и его политику, и осуждать тех, кто пытался что-либо критиковать. Такая культурная политика конечно же не нова. Во все времена правящие классы стараются привлечь интеллектуалов на свою сторону и их устами прославлять проводимую в стране политику. Пропаганда — великая сила, значение которой хорошо понимал уже Генрих IV.