Андрей Школин - Прелести

• Название: Прелести
• Автор: Андрей Школин
• Жанр: Современная проза

Андрей Школин – автор, которого очень сложно втиснуть в какие-либо рамки. Поэт, композитор, музыкант и писатель. Сама его жизнь похожа на загадочный и лихо закрученный детектив.

Его роман «Прелести» завораживает, всецело завладевая вниманием читателя, и ведет его по закоулкам человеческой души, играя с подсознанием. Сюжет романа наполнен приключения и загадками. «Прелести» помогут вам спрыгнуть с привычных рельсов обыденности в лабиринт событий, где главные герои находятся в хитросплетении разных реальностей. Необычно и непривычно.

Итак, в путь. Скучно вам не будет.

---

— Путешествую… — Действительно, что я ещё мог ответить?

— П-у-т-е-ш-е-с-т-в-у-е-ш-ь… — он неожиданно достал из ящика стола белую, металлическую цепочку, точно такую, какой игрался Александр на платформе вокзала Екатеринбурга. — А Федяев тебе зачем нужен?

Ну вот, опять четырежды одиннадцать…

— Он продюсером обещал стать.

— Чьим?

— Моим.

Интересный разговор получается: «Мальчик, кем хочешь стать, когда вырастешь? Пожарным. А папа кем работает? Милиционером. А почему не хочешь быть милиционером? Потому, что хочу стать пожарным…»

Игорь крутил цепочку пальцами. Где они их понабрали только?

— И твой дружок-уголовник тебя на Федяева вывел?

— Уф-ф… Я его попросил. Попросил с каким-нибудь бизнесменом познакомить. Самому чего-то добиться сложно, тем более в Москве.

— С любым или именно с Федяевым?

— С Федяевым.

— Почему?

— Слух идёт по земле, что он филантроп и человеколюб.

Цепочка мягко скользила между пальцами.

— А откуда твой друг его знает?

— Ну… — пожал плечами. — Федяева многие знают. Он личность известная.

— Ты о нём раньше слышал?

— Если честно, нет.

— А обо мне? — цепочка, подобно змейке, выжидающе замерла в пригоршне.

— Раньше, тоже нет.

— А потом?

«А» да «А»…

— Потом? Потом… Сейчас немного знаю. Поспрашивал людей.

Застывший белый металл вновь превратился в серебряный ручеёк.

— Федяев, возможно, и филантроп, но дни свои он закончит либо в тюрьме, либо в сумасшедшем доме.

— ?!

— Деловой человек должен заботиться о своей репутации. Это касается как соблюдения правил ведения бизнеса, так и выбора круга знакомств. Правильного выбора, — Измайлов сделал ударение на слове «правильного». — В то время как Федяев не соблюдает оба этих условия, его репутация губит его же самого. Как того жулика зовут, с которым он в последнее время по Москве шарахается? Стёпа, кажется? Я понимаю, что сегодня он Федяеву нужен, а завтра Фёдор о нём забудет. Но зачем прилюдно с бандитами шампанское на брудершафт пить? Скоро он сам в одного из этих «Стёп-Сильвестров-Глобусов» превратится. Лично я его по имени-отчеству называть не буду. Да и алкоголем Федяев зря злоупотребляет.

Зазвонил один из телефонов на столе. Игорь снял трубку:

— Кто? Скажите, что меня в офисе нет. Буду в пятнадцать ноль-ноль. Пусть перезвонит, — и, бросив трубку на место, продолжил. — Друг твой, киевлянин, конечно, в уголовном мире рыбёшка мелкая. Он у этого Стёпы на побегушках. Но ты, если карьеру решил в Москве сделать, должен уже сейчас подумать, с кем общаться, а кого стороной обходить. Чтобы в будущем не возникла ситуация, когда придётся оправдываться, мол: «Я на той фотографии вместе с «братвой», которую потом на «стрелке» другая «братва» «порешила», случайно оказался. И геройски погибший во время передела сфер влияния бандит Вадик Киевский вовсе не другом мне был, а так, случайным знакомым. А сам я песни пою…» Песни-то, кстати, какие поёшь? Блатные, небось?

— Разные, — я внимательно слушал собеседника. — А почему «погибший бандит Вадик»? Насколько я знаю, он вполне живой и здоровый.

— Пока, да. Вот годика два, три ещё погуляет, а потом, если свои братки не убьют, то… Ты ведь человек не глупый, должен понимать, что ситуация с преступностью, которая в стране сложилась, вечно продолжаться не может. Сейчас им возможность дана выяснить, у кого зубы длиннее и желудок крепче. Пусть друг друга жрут. Как гиены. Сильные уничтожат слабых, а когда клыки об шерсть вытрут да вокруг оглядятся, неожиданно поймут, что государство их давно в клетку посадило и использовало в своих интересах.

— Хочешь сказать, что тот отстрел, который в Москве, да и по всей стране происходит, властью контролируется?

— Я не говорю ничего, — Измайлов вновь криво улыбнулся.

— А как же соблюдение законности? Я думал, государство в первую очередь должно быть гарантом безопасности своих граждан.

— А ты, когда на охоту идёшь, чьими интересами руководствуешься, своими или животных? Ты ведь не спрашиваешь у зверей, какие законы им нравятся, а какие нет. У тебя главный закон, потому что ты охотник. Если преступники не желают жить по законам государства, то они вне закона, а, следовательно, применительно к ним все меры хороши. Не согласен?

— Представь, что под это определение «вне закона» попадает твой близкий друг или родственник.

— Мои друзья закон не нарушают.

— Какой закон?

— Закон? — Игорь со скрипом отодвинул кресло и вытянул ноги. — Закон — это совокупность правил, позволяющих государству поддерживать установленный порядок в обществе.

— Значит, если убийства людей помогают определённый порядок поддерживать, это и есть закон?

— Не людей, а преступников.

— Как в том фильме: «Ты только что убил человека. Нет, я убил бандита».

— Примерно так.

— Если Иванов хочет убить Петрова, Петров — Сидорова, а Сидоров, в свою очередь, ненавистного ему Иванова, и государство обо всём этом знает, то, по-твоему, наивыгоднейшая для власти позиция — не вмешиваться и дать возможность всем троим замочить друг друга к чертям собачьим?

— Все трое задумали совершить преступление, следовательно, все трое — преступники. Пусть делают своё дело, а оставшегося в живых судить и упрятать за решётку.

— И что, наша власть именно так рассуждает?

— Делай выводы сам. Ты ведь не на Марсе живёшь.

Я в этот момент не о Марсе далёком подумал. Я Красноярск родной вспомнил. И вспомнил, как недавно положенца города Петруху вместе с двумя товарищами на берегу Енисея нашли…

— Воды можно попить? — взял со стола бутылку минералки, налил полстакана и сделал несколько крупных глотков. — Значит, государство должно устанавливать законы и следить за их соблюдением? А тех, кто эти законы не приемлет — пускать в расход?

— Ты сказал.

— Хорошо. Ну, а если человек морально не приемлет законов общества, в котором ему угораздило родиться и жить. Что ему делать?

— Подчиниться. «Закон суров, но это закон». Закон знает лучше, по каким правилам должен жить каждый индивидуум на отведённой ему территории.

— И этот закон должно принимать государство?

— А ты сам, как считаешь, кто? Только в небеса не взлетай, а то сейчас о Боге вспомнишь. Между прочим, именно Он на горе Синай дал евреям первую конституцию. А потом, за то, что последние, в отсутствие Моисея, с золотым тельцом набедокурили, нарушителям закона кровушку пустил. И никто, заметь, до сих пор Моисея за эту жестокость не осудил. «Закон суров, но это закон».

— Всё же евреям каноны поведения Всевышний на Синае привил. А государственные законы человек выдумывает. И человек следит за их соблюдением. Имеет ли право один человек устанавливать правила поведения для другого человека?

— По большому счёту, только единицы задаются этим вопросом, — Измайлов встал из-за стола и подошёл к окну. — А ведь это скворцы. Точно они. Вернулись, значит, бедолаги. Осенью удирают, а весной всё равно назад. Где они, интересно, умирают? Представляешь, во время полёта отказывают крылья. Или, быть может, в местах зимовок у них есть специальные кладбища? А ещё, возможно, возвращаются с этой целью домой, туда, где родились… — он постоял так некоторое время, не оборачиваясь ко мне. — Закон необходим. Без закона масса уничтожит сама себя. Так в каком музыкальном жанре ты работаешь?

Инстинкт льва, охотящегося за слоном. Хищник знает, что слон крупнее его, и уважает силу последнего, но при этом терпеливо изучает распорядок дня, вслушивается в ритм жизни уверенной в себе потенциальной жертвы. Привыкший к своему соседу, не думающий об опасности с той стороны, слон возможно когда-нибудь оступится. И вот здесь-то лев не упустит своего единственного шанса. Но если при этом оступится он сам… Самое необъяснимое в этой истории то, что никто из персонажей не испытывает острой необходимости в гибели другого. У льва в саванне полно добычи. Слон считает себя достаточно крупной фигурой, чтобы не видеть в хищнике противника, но всё-таки не упустит удобного случая наступить на спящего или зазевавшегося царя зверей. Так как же это назвать?

— В любом.

— Что значит в любом?

— В любом формате от гимна до «калинки». Что вижу, то пою. Тебе уже видимо передали, что конкретно я пел в ресторане.

— Я слышал, что-то из Вертинского?

— Одну вещь из его репертуара, остальное своё. Федяеву понравилось.

— Это, конечно, показатель, — хозяин офиса развернулся от окна ко мне. — Федяев Моцарта с Розенбаумом путает, — ещё немного помолчал. — Музыка должна быть правильной.

— В каком смысле?

— В смысле влияния, которое она оказывает на окружающих.

— Понял. На окружающих музыка должна оказывать правильное влияние.