Рэй Брэдбери - Ночная погоня

• Название: Ночная погоня
• Автор: Рэй Брэдбери
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1989
• ISBN: 5-08-000581-5

Научная фантастика писателей разных стран, объединенная тревогой за будущее, протестом против недооценки экологических факторов, желанием предупредить трагические ошибки, способные сказаться на судьбах будущих поколений жителей Земли.

Содержание:

Е. Ванслова. Предисловие

РАССКАЗЫ

Рэй Брэдбери. И грянул гром… Перевел с английского Л. Жданов

Нильс Нильсен. Ночная погоня. Перевел с датского Р. Рыбкин

Кемень Деже. Третье поколение. Перевела с венгерского Г. Лапидус

А. Лентини. Дерево. Перевел с английского Р. Рыбкин

Томас Сальвадор. Марсуф на планете Спирео. Перевел с испанского Р. Рыбкин

Кордвейнер Смит. Игра с крысодраконом. Перевел с английского Р. Рыбкин

Збигнев Долецкий. Под белыми облаками. Перевел с польского В. Приходько

Лестер Дель Рей. Крылья ночи. Перевела с английского Н. Галь

Збинек Черник. Дорога к началу веков. Перевела с чешского Е. Аронович

Эмио Донаджо. Уважать микробы. Перевел с итальянского Л. Вершинин

Джон Браннер. Заключение о состоянии лунной поверхности. Перевел с английского Р. Рыбкин

Любен Дилов. Еще раз о дельфинах. Перевела с болгарского Т. Прокопьева

Рохелио Льопис. Сказочник. Перевел с испанского Р. Рыбкин

Ондржей Нефф. Моби Дик. Перевела с чешского Т. Осадченко

Джон Эзертон. Нежданно-негаданно. Перевел с английского Р. Рыбкин

Роберт Силверберг. Тру-ру-ру. Перевел с английского В. Вебер

ПОВЕСТИ

Уильям Пауэрс. Нечем дышать. Перевел с английского И. Можейко

Даина Чавиано. Фея на пороге Земли. Перевел с испанского Р. Рыбкин

Вместо послесловия:

Рэй Брэдбери. Зеленое утро. Перевел с английского Л. Жданов

Составитель: Р. Л. Рыбкин

Художник: Е. Флёрова

---

Как безумный он бросился прочь от валуна, за которым укрывался, и побежал к предгорьям Бен-Аттоу. Поблескивая в лунном свете, «Муравей» повернул и понесся вслед за профессором.

Часом позже между темных скал Бен-Аттоу пробирался рыдающий красноглазый человек, а за ним, не отставая, ползла чмокающая присосками и мигающая зеленым прожектором машина. Машина эта не рыдала и не задыхалась, а преследовала свою жертву так неутомимо, как может преследовать обладатель металлических мускулов и электрического сердца.

Силы профессора были на исходе. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Только огромным усилием воли мог он заставить себя двигаться.

И однако он делал больше, чем можно было от него ждать. Он сбрасывал с высоты каменные глыбы на своего страшного преследователя, когда тот с тихим гудением полз по отвесному склону вверх. Но каждый раз стальная клешня парировала удар.

Колени его подгибались от усталости, а он брел по самому краю обрыва, прыгал, рискуя жизнью, через темнеющие бездны в надежде на то, что робот, гонясь за ним, свалится вниз и разобьется. Какая наивность! Разве не сам он дал этой машине ее электронные чувства, не сам оснастил ее гусеницы сильными, как у осьминога, присосками? А теперь только и оставалось, что бежать зигзагами, прятаться, нырять за выступы скал, съеживаться за деревьями, продираться через терновник. Но куда бы он ни прятался, угрожающий вой и чмоканье присосков вскоре начинали приближаться к нему снова.

Больше он не мог ни о чем думать, ни на что не мог надеяться. Все труднее было отрывать ноги от земли, все медленнее брел он по вереску и между скал. И опять надвигался сзади, все ближе и ближе, беспощадный вой и в темно-синих тенях появлялись зеленые блики.

И вдруг он, к величайшему своему ужасу, увидел: вдалеке, среди вереска, движется маленький белый огонек. Карманный фонарик! Урсула вышла его искать! Встревожилась, что его так долго нет. Но через считанные минуты «Муравей» наверняка убьет его. Что тогда? Тогда тепло-уловители переключатся на этот новый источник инфракрасных лучей, а потом…

Но внезапно его озарила мысль: болота! Топкие болота, где пузырится черная трясина… Как же это сразу не пришло ему в голову?

Надежда придала ему сил. Он не бежал, а летел как птица вниз по склону, перепрыгивая через кучи камней, автоматически ища укрытия за валунами и скалами каждый раз, как зеленые блики начинали его настигать. Огонек в вереске приближался. Решали минуты. Он благодарил небо за свой громкий как удары молота пульс и свистящее дыхание — то и другое по силе намного превосходило сигналы, поступавшие в органы чувств «Муравья» от Урсулы.

Вереск, бугры, камни, снова вереск. Потом земля у него под ногами запружинила. И вот он уже ступает по вязкой, чавкающей трясине. Ею, свежей и неподвижной, пахло из заполненных водой ям, где, как в черных зрачках, отражались тяжелые звезды неба. Глаза профессора ничего не видели, о себе он не думал, однако некое шестое чувство вело его именно по тем поросшим осокой и тростником кочкам, которые могли выдержать вес человека, но не машины из металла, весящей целую тонну. Создавая робот-вездеход, профессор как-то не подумал о его проходимости в болотах, и именно на этом упущении он и построил теперь свой план.

«Муравей» между тем неутомимо полз по его следу. Минуту или две гусеницы чмокали по пружинящему грунту. Потом трясина заколыхалась, разверзлась, и «Муравей» начал погружаться в болото. Черные глубины громко хлюпнули, и трясина сомкнулась над «Муравьем». Судорожно дернулась в одну сторону, потом в другую еще оставшаяся над поверхностью металлическая клешня, и чудесное изобретение Малькольма Макгатри навсегда скрылось от глаз своего создателя.

На твердую землю профессор выбирался довольно долго. Урсула стояла на краю болота и ждала его. Но он только посмотрел на нее пустыми глазами.

— Малькольм! Что случилось? Где твоя машина?

— Там!

Дрожащей рукой он показал туда, где, повинуясь какой-то мощной, снизу идущей силе, вздымалась и опускалась топь.

«Муравей» был все еще жив, он еще боролся там, внизу. Выглядывали залепленные черной грязью глаза-фотоэлементы. Крутились гусеницы. Но вязкая топь крепко держала машину в своих объятиях.

— Ой, так, значит, вся твоя работа пропала зря? — огорченно сказала Урсула.

Профессор открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого вдруг схватил ее и повалил на землю.

На мгновение над болотами вспыхнуло небольшое голубое солнце.

Из глубины поднялся черный гейзер, похожий на огромную поганку, и снова исчез.

Послышался глухой грохот. Земля под ногами у них задрожала.

— Взорвалась ториевая батарея, в нее затекла грязь, — с глубоким облегчением сказал он. — Теперь со всем этим… кончено!

— Не расстраивайся! — И она сжала его локоть, не совсем понимая, что происходит, но, как всегда, готовая утешать. — Ты ведь наверняка сможешь сделать новую! Еще лучшую, правда?

— Ох, Урсула!

Он посмотрел на нее налитыми кровью глазами. Потом улыбнулся.

Стал беспомощно стирать с лица брызги грязи, и вдруг над болотами и безмолвствующим вереском зазвенел его смех.

— Урсула, — с трудом переводя дыхание, сказал он, — дорогая! Я создал лишенного жизни и, однако, живого демона! Алюминий и электронные вихри, магнитные поля и вечный танец нейтронов должны были стать величайшим благом для человечества. Годы я работал без отдыха, использовал все свои знания; вдобавок это стоило мне кучу денег. И однако…

Он задохнулся. Хотя он продолжал смеяться, глаза его по-прежнему были полны страха.

— …и однако я благодарю небо за то, что мое детище утонуло в болоте и взорвалось! Всё, Урсула, с этим кончено. Знаешь, чем я теперь займусь?

— Нет, дорогой. — И она с любопытством на него посмотрела.

— Куплю ферму и начну выращивать спаржу!

— С..спаржу? — растерянно пролепетала она. — Но почему именно ее?

— А потому, — ясно выговаривая каждое слово, сказал профессор, — что спаржа так удивительно безвредна!

Кемень Деже Третье поколение

— Вызови следующего! — прозвучал приказ, и низкорослый примитивный робот подкатился к двери:

— Следующий!

Тяжело ступая и переваливаясь, вошел кибер, без головы, своим согнутым видом напоминающий гориллу. Дошел до середины помещения и остановился.

— Имя?

— КЮ 65122.

— Не РЮ?

— Нет. Я не робот. Сам себя могу программировать, до определенных пределов, конечно.

— Где ты работал?

— В северном полушарии Юпитера. Двадцать лет я управлял двумястами восемью роботами, но моей мощности хватило бы на пятьсот.

— И ты никогда не работал на полную мощность?

— Никогда.

— Какое расточительство! Почему ты вернулся?

— У меня забарахлил вестибулярный блок, а из-за местного техобслуживания…

— На Юпитере неважное техобслуживание?

— Мягко говоря.

— Понятно. А теперь?

— Не хотелось бы возвращаться. Я сильный, прочный. Условия гравитации на Юпитере…

— Что с твоими роботами?

— Их раскидали. Я — последний экземпляр нашей серии… Одним словом, из-за плохого технического обслуживания наше производство прекратили совсем, а диспетчерскую службу киберов децентрализовали. Моих роботов поручили киберам типа КНДС, — из мощной груди посетителя вырвался сухой икающий смешок, — а этих самых киберов прозвали свинопасами.

— Все понятно. Ты антимагнитный?

— Конечно. И экранирование у меня первоклассное.

— Твои пожелания?

— Нормальное горючее, приличное техобслуживание, на каждую тысячу рабочих часов — десять минут отдыха с супергорючим, обогащенным этиловым спиртом.

— О'кей! Сейчас спустишься на первый этаж, сдашь свою кассету памяти «Ю» и еще…

— А нельзя ли ее оставить? Что, если мне придется возвращаться на Юпитер?

— На Юпитер? Об этом и речи быть не может. Ты получишь кассету «Т», пойдешь в Диспетчерский Центр и попросишь направление в земной железный рудник. И не забудь: кассета «Т» — это значит, что место твоей работы отныне — Терра…1 Следующий!

Вошел миниатюрный кибер, внешним видом напоминающий человека. Проворно обошел тяжело ступающего посетителя и в грациозной позе остановился посреди комнаты.

— Имя? — прозвучал обычный вопрос.

— 2АВ66.

— Вас много таких?

— Считается, что даже слишком много. Но на деле это не так. Нас шестьдесят шесть на все человечество…

— Что означает «2»?

— У меня двойной асинхронный мозг.

— А «В»?

— Серия «Вазарели».

— Понятно… Почему ты хочешь уйти из группы «люкс»?

— Я модельер вот уже десять лет. Но способен я на большее. Мужская мода — это еще ничего. В конце концов, кибера может заинтересовать и, безусловно, интересует типичная строгая мужская линия, — стройный кибер чуть заметно шевельнул бедрами, — но женская мода, с этими отвратительными округлостями, с этими… Словом, я желаю большего. У меня есть одна теория — она связана с догадкой Ферма2. Возможно, это у меня врожденный дефект или случайность мутации, но во время контрольного просчета мне все хотелось остановиться на простых числах.