Артур Уэйт - Каббала

• Название: Каббала
• Автор: Артур Уэйт
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9524-4965-7

Артур Эдвард Уэйт – один из лучших английских специалистов в области оккультных наук. Его книга – это всестороннее и богато документированное исследование Каббалы, учения о сокровенной еврейской мистической традиции. В ней рассматриваются основополагающие трактаты «сокровенного предания» Сефер Йецира, Зогар и другие, а также труды выдающихся ученых-раввинов. Немало внимания автор уделяет тому влиянию, которое Каббала оказала на крупнейших представителей христианского мира и на всевозможные направления европейской оккультной мысли.

---

Вместе с тем следует признать, с другой стороны, что легенда, приписывающая происхождение Зогара рабби Шимону бар Йохаю, сделала не очень удачный выбор, поскольку этот великий ученый авторитет Талмуда представляет собой реакцию на тенденции, инициатором которых считается – правильно или ошибочно – рабби Акива, и есть основания полагать, что он открыл не мистический смысл Писания, а его рациональные принципы. В описании современного автора он предстает перед нами холодным, замкнутым и аскетичным. В то же время, если принимать гипотезу существования аутентичной Традиции, воплотившейся в Зогаре, трудно обойти эту исключительно важную фигуру15.

Если же теперь мы на минуту обратимся к ненаучному подходу так называемого современного оккультизма, мы увидим, что до сих пор у нас нет данных, позволяющих связывать великий кодекс каббалистической литературы с той седой стариной, о которой нам твердят оккультисты16. Предоставив им в их полное распоряжение особые мистические свойства Божественных Имен, за которые они так держатся, и, может, отдельные элементы мифологии об ангелах и демонах, мы вынуждены все оставшееся отнести к христианской эре, к более близким к нам временам. Но Зогар, хотя в нем нашла воплощение вся каббалистическая доктрина, не является единственной или древнейшей сокровищницей этой доктрины, и далее мы должны ответить на вопрос, возможно ли древность метафизической Традиции вывести из его контактов и перекличек с другими теософскими системами, превалирующими в прошлом.

Примечания

1 Баснаж относит происхождение Зогара к X в. и вслед за Бартолоччи (Bartolocci. Bibliotheca Magna Rabbinica. T. IV. P. 82) считает, что рабби Моше де Леон сделал несколько копий, значительно им расширенных.

2 Противоположной крайностью был Christianus Schottgenius в своем значительном труде Horae Hebraicae et Talmudicae // Theologiam Judaorum Dogmaticam antiquam et orthodoxam de Messia impensa. 2 vols. Dresden; Leipsic, 1733. См. также: Vol. II. Rabbinicorum Lectionum Liber Secundus. Col. II. Docens R. Simeonem filium Jockai, auctorem Libri Sohar, Religionem fuisse Christianam. Аргументации посвящено восемь пунктов, главный из которых сводится к тому, что в Зогаре изложена в совершенно ортодоксальном виде доктрина о Мессии, Его божественной и человеческой природе, и это якобы не в одном месте и не в завуалированном мистическом духе, а во многих местах и открыто. Что касается Самуэля Кагена, то я знаю его фантастическую гипотезу из вторых рук и не смог найти ее источники, однако они погребены где-то в его труде, известном как «Великая Французская Библия».

3 Он настаивал на апокрифическом характере рассказа рабби Ицхака из Акко и считал, что Зогар приобрел широкую известность значительно позднее. См.: Landauer M.H. // Orient Lit. 1845—1846. Vol. VI. P. 710—713.

4 Пророк и Мессия своего времени (1240—1291) который, по преданию, называл свою систему «профетической Каббалой».

5 Считался главным талмудическим авторитетом этого периода в Южной Франции, но большая часть его трудов до нас не дошла.

6 То есть рабби Ицхак бен Авраам, также из Поскьера. Его называли «отцом Каббалы», ему же приписывают создание термина «сфира-сфирот» в учении о десяти сфирот. (Этот термин существует уже в Сефер Йецире. Предание приписывает ему создание термина Эйн-Соф. – Пер.)

7 Среди воинственных критиков Каббалы самым типичным является Грец, и остается только гадать, какими критериями пользуется он в своей оценке рабби Моше де Леона. Он рисует столь гротескный портрет, что все детали из рассказа Сефер Йохасин с трудом можно узнать.

8 Согласно Эдерсхайму, в ту эпоху, «несомненно, существовала масса доктрин и спекуляций, которые тщательно скрывались от простонародья» и даже, добавляет он, от обычных раввинов. При этом он утверждает, что это явление и тогда носило имя Каббалы (Edersheim. Jewish Society at the Time of Jesus Christ).

9 Следует, впрочем, заметить, что их значение и ценность могут быть столь высоки и безусловны, что сама проблема датировки происхождения отходит на задний план.

10 К этой точке зрения без всякого на то основания склоняются некоторые историки церкви. Так, в компилятивном труде Хука (Hook D. A Church History. 14-d ed. London, 1887) мы встречаемся с утверждением, что главным каббалистическим автором был рабби Шимон бар Йохай и что большинство еретиков первых веков христианства попали под обольщение Каббалы, в первую очередь гностики, валентиниане и последователи Василида. Ни первое, ни второе не имеет достаточных оснований, однако оба положения были тепло приняты читателями трудов Маттера (Matter. Histoir du Gnostocisme) и Кинга (King. Gnostics). Вместе с тем ясно, что дни подобных трудов (хотя трудно говорить о днях второго) сочтены.

11 Другими словами, можно идти по стопам ученого автора статьи о мидрашах в Британской энциклопедии, настаивающего, что основное ядро кодекса восходит к эпохе Мишны и что рабби Шимон его автор в том же смысле, как рабби Йоханан, автор Палестинского Талмуда, то есть что он дал первый импульс к его составлению.

* «Сифра ди-Цниута – это просто арамейский парафраз ивритского выражения «Мегилат старим» («Свиток тайн»)» (Шолем Г. Указ. соч. С. 211. Сн. 9).

12 Я выдвигаю эту гипотезу, потому что Шиллер-Шинесси не разъяснил, почему невозможно, чтобы она появилась позднее VII в., и принимаю на веру его выводы. Можно только гадать, что подумал бы доктор Шиллер-Шинесси об Израиле Цангвиле, если бы прочитал его эпилог к «Детям гетто», где черным по белому написано, что Зогар «подделан евреем в XIII в.». Кстати, правда ли, что копии Зогара были найдены в крошечной комнатушке, используемой в качестве синагоги под Иерусалимом, столь бедной, что там не было даже лавок, чтобы сидеть?

13 В своей интересной статье М. Николас (Lindberg. Encyclopedia des Sciences Religieuses. Vol. XI. S. v. Cabale. Paris, 1877) считает доказанным, что философские спекуляции, составляющие Каббалу, в общем начали формироваться в последнем веке до н. э.; но они были устными и сообщались немногим, да и то под большим секретом. К сожалению, статья не очень надежна, поскольку в ней утверждается, что доктрина об Эйн-Соф является частью Сефер Йециры.

14 Ср.: Blunt. Dictionary of Doctrinal and Historical Theology, где выдвигается мнение, что стилистическое разнообразие и нестыковки между пассажами доказывают, что Зогар складывался на протяжении столетий. Однако текст Бланта не свидетельствует о реальном знании Каббалы и критического материала о ней.

15 Автор статьи «Каббала» (Herzog. Real Encyclopadie) выбирает средний путь, а именно что Зогар не есть произведение рабби Моше де Леона, но он не относит его и к эпохе рабби Шимона бар Йохая, хотя связывает с его именем доктрины Зогара. Однако эта позиция недостаточно обоснованна.

16 Вот, например, типичный образчик высказывания адептов оккультизма на сей счет со всеми его преувеличениями и передергиваниями: «Происхождение Каббалы теряется во тьме времен. Индия это или Египет? Мы не знаем; но ясно одно: и индусам, и египтянам она была ведома. Пифагор возвратился с ней в Грецию из своих путешествий на Восток, тогдашнюю обитель света. И напрасно задаваться вопросом, была ли она Божественным откровением, или это плод вдохновения» (Desbarroles. Les Mysteres de la Main. 14-d ed. Paris. N. d.). Дебарроль ничего не знает о Каббале, но говорит о ней со слов Элифаса Леви, который притязал на знание, но часто писал в таком же фантастическом духе.

V. Предполагаемые источники Каббалы

На основании вышеперечисленных соображений представляется возможным отнести по крайней мере некоторую часть материалов Зогара к периоду более раннему, чем его обнародование. Мы не можем сказать, намного ли старше Сефер Йецира IX в.1 Но оба произведения связаны с талмудическими временами, и, следовательно, в пределах христианской эры, вероятно, существовала эзотерическая традиция Израиля2. Существовало ли оно до христианской эры – следующий этап нашего исследования. И на этом этапе сложности возрастают, потому что поле обзора резко расширяется, и оно во всех направлениях перекрыто последующими поколениями серьезных религиозных мыслителей. Мы должны продвигаться шаг за шагом и начать прежде всего с общего обзора нашей темы.

Источники происхождения доктрин Каббалы видели едва ли не в любой философской или религиозной системе древности, и все предполагаемые точки соприкосновений с каждой из них тщательно фиксировали. Получалось, что они заимствованы из Аккада, из Индии, из Китая, из Древнего Египта3, из платонизма и неоплатонизма, из категорий Аристотеля, из раннего христианского гностицизма4. Наиболее разумное заключение, напрашивающееся, на мой взгляд, из всех этих противоречивых свидетельств, – насколько это может соответствовать термину – таково: дело не в заимствовании из какого-либо из этих источников в прямом и общепринятом смысле, – скорее человеческое сознание, когда оно сосредоточено на определенных фундаментальных и, быть может, неразрешимых проблемах бытия, имеет тенденцию делать умозаключения очень схожие, а подчас и внешне тождественные; Каббала, в сущности, результат такого лишенного всякой опоры вопрошания; эти результаты уникальны сами по себе, но предлагают некоторые точки пересечения с другими подобными попытками всех времен и народов; кое-чем они обязаны другим традициям и памятникам прошлого, отчасти путем фильтрации, отчасти вследствие своей принадлежности этому культурному ареалу и тому факту, что они рождались не в безвоздушном пространстве. Разумеется, здесь необходимо отличать основополагающую часть Каббалы от элементов, развивавшихся на их основе. К первой категории относятся доктрина Десяти эманаций, доктрина Эйн-Соф, Великого Лица (Макропросопос) и Малого Лица (Микропросопос), отдельные мотивы которых, вероятно, восходят к истории еврейской религиозной литературы христианской эры, может быть, даже к эпохе формирования Талмудов. Мы упоминаем их здесь в силу необходимости, хотя подробно будем рассматривать дальше. Темы же, развившиеся на этом фундаменте, отражают многие источники, не исключая средневековую схоластику христианской Европы5. Эйн-Соф – это тот предел в концепции Божества, которого достигает всякая истинная метафизика; вовсе не обязательно предполагать, будто она выведена из Вавилонских инициаций во время семидесятилетнего пребывания там еврейских переселенцев или из греческой спекулятивной мысли александрийской школы: правильнее, вероятно, рассматривать ее как продукт незакончившегося изгнания христианской эпохи, плод самостоятельной рефлексии теософствующего еврейского сознания по поводу открывшихся ему проблем, где, конечно, слышатся отзвуки споров в различных культурных центрах. Это высшая точка теософской спекуляции, до которой может подняться человеческий разум и куда он всегда склонен устремляться. Доктрина сфирот, в свою очередь, умозрительная форма другого древнего как мир способа человеческого познания, когда оно пытается преодолеть мучительный разрыв между конечным и бесконечным, между абсолютной чистотой и наличным материальным миром, который, так или иначе, всегда предстает человеку как нечистый. Концепции Макропросопоса и Микропросопоса, поздние или ранние в еврейской мистической литературе, достаточно поздние, по крайней мере в истории человеческого умозрения. Это попытка разграничения между Богом в Себе и Его отношением со Своими созданиями. Как и можно было бы ожидать, они исключительно характерны для еврейства и, как таковые, наименее связаны с любой внешней системой. И тем не менее точки соприкосновения имеются. Применительно к каждому и всем, времени и обстоятельствам, людям и их местам, они суть особого рода спекулятивная доктрина, которую следовало ожидать а priori. Те же специфические литературные формы, в которые эти концепции облекались, присущи исключительно раввинистическому сознанию, и только ему. Дальше мы увидим, что эти формы подчас грубы и монструозны; однако сокровенную традицию в ее высших взлетах можно отделить от ее экстравагантных и материалистических позднейших образований.