Лора Каннингем - Прекрасные тела

• Название: Прекрасные тела
• Автор: Лора Каннингем
• Издательство: Ред Фиш, Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00035-8, 0-7475-5942-2

Роман Лоры Каннингем «Прекрасные тела» был восторженно принят американской критикой. Книгу отличает редкое для нашего времени сочетание тонкого психологизма, искренности и доброй иронии.

Холодным зимним вечером шестеро подруг собрались в Манхэттене, на квартире у писательницы Джесси Жирар. Одна из них ждет ребенка. Однако, поскольку беременность Клер неожиданна и загадочна, да и личная жизнь остальных подруг тоже весьма непроста, вечер оборачивается трагикомической ночью откровений.

---

Конечно, Лисбет еще и очень мила — нежна, утонченна. Даже Нине хотелось защитить Лисбет, взять ее на руки, словно красивую, угловатую раненую птицу. Стоя рядом с подругой, Нина казалась себе гигантом. Подумать только — в «Тереза-хаусе» они носили одни и те же вещи, а теперь Лисбет могла целиком уместиться в одной Нининой брючине.

Нина твердо знала: она не должна прикасаться к твердой пище до четверга, когда «Диетическая система доктора Дюваля» позволит ей съесть куриную грудку без кожи. И тут вдруг она поймала себя на том, что пристально рассматривает помидор, маленький, но спелый, фаршированный сыром горгондзола.[54] В сущности, она даже не любила этот сыр (своими темными прожилками он напоминал ей ноги с варикозными венами), но вдруг испытала почти непреодолимое желание съесть кусочек. Казалось бы, истощенность Лисбет должна была укрепить Нину в ее борьбе, но, напротив, глядя на подругу, Нина понимала всю безнадежность своего предприятия. До такой степени она никогда не похудеет. Тощая корова все равно не лань. Так зачем себя изводить? Крошечку того, капельку этого. Видимо, из-за диеты у Нины во рту возник какой-то странный вкус — почти металлическая горечь. Интересно, а вдруг эта горечь означает, что ее организм достиг более высокой стадии сжигания жиров? Тогда это, без сомнения, хороший знак.

Но вместо того, чтобы слегка перекусить, Нина почти машинально принялась поддразнивать Лисбет:

— По-моему, тебе нужно поесть…

Взаимная поддержка между Лисбет и Джесси несколько ослабла, когда Нина обратила внимание Джесси на то, как истощена Лисбет.

— Я ем, — попыталась защититься Лисбет.

— Что ты ешь? — поинтересовалась Нина.

— Хлебцы, — ответила Лисбет.

Ей опять непреодолимо захотелось покурить. Неужели они снова начнут пытать ее на предмет анорексии и закармливать насильно, как гуся, чья печень должна пойти на паштет? Вообще-то, Лисбет ела, причем ела много. Иногда она питалась сплошным жиром. Она все намазывала маслом, ела шоколадные конфеты — леденцы, батончики, трюфели. Она не страдала анорексией, просто у нее был сверхскоростной метаболизм. Правда, порой она забывала поесть, но зато могла вскочить в два часа ночи, чтобы приготовить себе феттуччини[55] в сливочном соусе или уничтожить целую пинту мороженого «Французская ваниль». Лисбет даже специально покупала молочные продукты с повышенным содержанием жира. К примеру, она обнаружила новый сорт мороженого, в котором попадались здоровенные куски высококалорийного печенья. На самом деле она очень беспокоилась о своих крошечных ягодицах, становившихся все меньше. Одна ее приятельница, модель по имени Анук, исхудала настолько, что вообще осталась без зада, и в результате ей пришлось раскошелиться на силиконовые имплантаты.

— Не хотелось мне этого говорить… — начала Нина.

«Вот и не говори», — мысленно попросила ее Лисбет.

— …но, знаешь, ты слишком худа для «Вог».

— Нина, для «Вог» нельзя быть слишком худой, — вступилась за подругу Джесси.

— Вообще-то, в худобе этих моделей есть своя изюминка. Когда они выезжают на пленэр, то прямо-таки разбрасывают конечности по валунам… На пляже у них можно все ребра пересчитать.

— Я уже год не снималась для «Вог», — объявила Лисбет. — Теперь мой основной работодатель — «ЖАМА».

— Какая еще пижама? — не поняла Нина.

— Я говорю «ЖАМА» — «Журнал Американской Медицинской ассоциации», — пояснила Лисбет.

Заметив испуганные лица подруг, Лисбет добавила:

— Я рекламирую прозак. — Она дурашливо обмякла всем телом, а ее длинные волосы вуалью закрыли лицо. — «Когда самые простые проблемы в жизни становятся неразрешимыми, попробуйте прозак…»

Подруги расхохотались: она шутит!

— Нет, правда, — настаивала Лисбет. — Медицинские компании хорошо платят. Надеюсь, скоро доберусь до торазина. Раньше я еще золофт рекламировала — пролетала сквозь облако… За квартиру-то платить надо.

Последняя фраза, встреченная с пониманием, стала переходом к той части беседы, которую Джесси именовала «деловой»: женщины принялись обмениваться впечатлениями о своих последних профессиональных достижениях. Давний ритуал — каждая должна была чем-нибудь блеснуть. Нина сообщила, что ее салон красоты «Венера Милосская» расширился, заняв помещение соседней пышечной. Нинина «территория охвата» (Ривердейл, юг Вестчестера, Пелэмс и Нью-Рошель)[56] была поделена между ресторанами быстрого питания и оздоровительными центрами. Как говорится, рука руку моет.

— Дела идут сами собой, — сказала Нина, — я почти не бываю на месте.

Потом Лисбет и Нина похвалили документальный фильм, снятый по последней книге Джесси «Белые люди Джексона с гор Рамапо». Фильм назывался «Горные люди», а анонс к нему звучал так: «Дикая пустыня в получасе езды от Нью-Йорка».

— К сожалению, рейтинг не очень высокий, — призналась Джесси, — но я хотя бы смогла купить плитку для ванной.

Так разговор перешел в другую фазу: жилищные условия. Нина и Лисбет стали охать и ахать, восхищаясь переменами в квартире.

— Ты так здорово обжила это пространство, — почти в унисон объявили они.

Они стали разглядывать привлекательные детали интерьера: камин, шелковистый персиковый абажур, которым Нина завесила фабричный светильник.

— Это действительно твое, — похвалила Нина.

— И освещение такое приятное, — добавила Лисбет.

— Но мне еще столько предстоит сделать, — неуверенно сказала Джесси.

Возникла минутная пауза, и Джесси почувствовала, что две другие женщины скучают по ее старому жилищу — «4 Б», тесной квартирке с одной спальней. Та квартира была уютной и удобной. Старые диваны в чехлах стояли там под углом друг другу, способствуя особому сближению гостей. Подруги любили скопом заваливаться на эти диваны, как бейсболисты в дагаут.[57]

Теперь Нина и Лисбет стояли у камина, стараясь согреться. Потрескивали дрова, искры летели во все стороны. Джесси посмотрела на причудливые тени, подумав, чувствуют ли другие холод, источаемый темными углами ее жилища. Она вздрогнула и глотнула еще вина.

— Со следующего гонорара, — сказала она Лисбет, — куплю одну из твоих картин с деревом — повешу на ту стену.

Подруга немедленно предложила подарить картину.

— Нет, нет, это же твой заработок.

Джесси знала, что теперь Лисбет живет в основном на деньги от продажи своих полотен, так как ее карьера модели, по-видимому, клонилась к закату… По правде сказать, Джесси не понимала, каково финансовое положение Лисбет. Та всегда одевалась хотя и неброско, но дорого, а при этом в кошельке у нее подчас было всего несколько долларов. К тому же Лисбет то и дело упоминала о все возрастающем долге на банковском счете. Широко раскрыв свои и без того большие глаза, она шептала: «Слишком большой автоматически возобновляемый кредит». Насколько Джесси понимала, Лисбет переводила деньги с одной карты «Виза» на другую, стараясь делать минимальные траты, чтобы поддерживать необходимый баланс.

— Я хочу подарить тебе картину, — настаивала Лисбет.

— Но я не могу принять такой подарок… Позволь мне купить ее у тебя.

Джесси и Лисбет постоянно соревновались в щедрости. Они могли до бесконечности обмениваться репликами типа: «Нет, нет, я не могу» и «Пожалуйста, я прошу тебя».

— Ради Бога, Джесси, возьми картину, — вмешалась Нина. — Надо же чем-то завесить эту голую стену.

Женщины посмотрели на стену: она выступала из темноты, широкая и пустая. Стена была оштукатурена лишь частично, а потому в одной ее части рыбьим скелетом вырисовывались деревянные планки — грудная клетка старого здания. Прямо напротив этой обшарпанной стены были высокие окна, за ними проступали очертания городского пейзажа.

«Должно быть, здесь очень трудно поддерживать тепло», — подумала Лисбет.

Когда-нибудь она бы хотела нарисовать этот вид, хотя он и казался ей несколько враждебным. Освещенные небоскребы в ночи — словно вертикальные штрих-коды. Высокие здания, заоблачные цены.

— Сейчас их освещают не так ярко, — заметила Джесси. — Видимо, экономят электричество.

Она заговорила о том, как бы ей хотелось сделать материал об этих «башнях Дарта Вейдера», об этих пожирателях энергии с наглухо закрытыми окнами. Такие окна создадут большие трудности, если вдруг веерные отключения докатятся до восточного побережья.

— Пожалуйста, обойдемся без социальной озабоченности, — взмолилась Нина. — Мы ведь собрались, чтобы чествовать будущую мамашу, так что не надо про веерные отключения, ладно?

В другой вечер они, вероятно, начали бы обсуждать различные кризисные ситуации на родине и за рубежом, кто-то бы даже предложил составить петицию против уничтожения тропических лесов, «легких планеты». Конечно же, они стали бы критиковать президента, мэра и шумно волноваться по поводу экономики. Но сегодня все было иначе, сегодня они объединились, чтобы отпраздновать личное достижение: Клер, первая из подруг, станет матерью.