Лиза Дероше - В объятиях демона

• Название: В объятиях демона
• Автор: Лиза Дероше
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56886-4

Старшеклассница Фрэнни Кавано еще ни разу не влюблялась по-настоящему — пока в школе не появился новичок, загадочный красавец по имени Люк Кейн. При этом Фрэнни даже не подозревает о том, что Люк не просто так возник в ее жизни и сама она не совсем обычная девушка. У нее есть таланты, да столь сверхъестественные, что могущественный владыка ада Люцифер решил предъявить права на ее душу. Люку нужно лишь добиться, чтобы она согрешила. Чары его очень сильны, и задача кажется легкой, но у рая, оказывается, совсем другие планы, и в игру высших сил вступает ангел Габриэль…

---

Мне кажется, или ее голос дрожит?

— Без понятия.

— А когда они обычно приходят домой?

— Без понятия, — повторяю я. Она лишь неотрывно смотрит на меня. — Я не знал своих родителей.

И я не лгу. Демоны не слишком заняты вопросом воспитания.

— Ах. Извини. — Она опускает взгляд на пол, на нелепый желтый линолеум, где сквозь въевшуюся грязь проступает рисунок с маргаритками.

— Так с кем ты живешь?

— Ни с кем.

Она снова переводит на меня взгляд.

— Ты живешь один?

Воздух наполняется ароматом грейпфрута — страх Фрэнни. Мм…

— Ага.

Она снова утыкается взглядом в пол, наверное планируя побег.

— Если хочешь поехать к тебе, я не против, — вкрадчиво говорю я.

— Э… — Она явно не готова наступить на те же грабли. — Нет, все отлично.

Я иду к холодильнику и открываю его.

— Вот и хорошо. Пива хочешь? — Я закрываю пустой холодильник, когда в руке материализуются две холодные бутылки.

— Может, сначала позанимаемся?

Я открываю обе бутылки и протягиваю одну ей.

— У меня лучше получается заниматься, когда можно расслабиться, — говорю я, делая большой глоток.

Она смотрит на бутылку в руке и осторожно делает глоток, затем осматривается.

Я демон, а не свинья, поэтому содержу квартиру в чистоте. На кухне опрятно — нет грязной посуды или испорченной еды, — возможно, потому, что мне не нужно есть. Но по той же причине у меня нет стола. Только стулья. Кухонные шкафчики, выстроенные в небольшую линию, покрашены в черный цвет. Потолок когда-то был белым, но теперь стал серым, кое-где отошла краска, обнажив штукатурку.

Сама студия небольшая, и помимо кухоньки в правом углу и находящейся рядом уборной — также чистой, ведь я не использую ее по назначению — там стоит огромная, занимающая большую часть комнаты кровать с черными простынями, черным одеялом и множеством черных подушек. На полу лежит огромный толстый черный ковер.

— Большая кроватка, — говорит Фрэнни, глядя на черную груду посреди комнаты. Наши взгляды встречаются, и девушка покрывается румянцем.

— Ага, — соглашаюсь я. — И очень удобная.

Фрэнни утыкается глазами в пол, затем снова смотрит на меня, прежде чем приступить к изучению остального пространства, старательно избегая кровати. Делает круг по студии, останавливается рядом с кухней и переводит взгляд на три гравюры Доре[22] к «Аду»[23] Данте, изображающие различные уровни, и гравюру Уильяма Блейка «Искушение Евы»[24] — лучшую в творчестве владыки Люцифера.

Фрэнни идет мимо ванной, и я замечаю, как она украдкой ловит мое отражение в огромном зеркале. Продвигается к полкам напротив кровати, идущим от пола до потолка, и подбирает лежащую на полу книгу — очень старый и потертый томик, оставленный мною открытым: «Чистилище»[25] Данте. Я неравнодушен к Данте, ведь это я вдохновил его. Она проводит пальцем по книге и поднимает бровь.

— Это на испанском.

— На итальянском, — поправляю я.

— Ты говоришь по-итальянски, — не верит она моим словам.

— Si.

— Скажи что-нибудь.

— Si la mia schiava d’amore, — мурлычу я.

Она настороженно смотрит на меня.

— Что это значит?

На моих губах появляется игривая улыбка.

— Ха, ни за что не скажу.

Думаю, вряд ли бы она согласилась стать моей рабой любви.

Фрэнни некоторое время смотрит на меня большими, как блюдца, глазами, затем кладет Данте обратно на пол. Достает с полки и открывает другой том — Пруста.

— По-французски? — говорит она с явным недоверием.

— Oui.

— Ты шутишь, — хмурится она. — И сколько языков ты знаешь?

Все.

— Парочку.

Она отворачивается и медленно идет мимо окна, выходящего на стоянку, выглядывая в него по пути. Когда Фрэнни поворачивается и понимает, что подошла слишком близко к кровати, то сразу же тормозит. Устроившись в простенке между музыкальным центром с высокими колонками и стойкой для CD, где собраны, наверное, все ныне существующие диски, она внимательно осматривает стену за изголовьем кровати из кованого железа. От пола до потолка ее занимает темная фреска с изображением моего дома — не слишком населенный район преисподней, самый дальний от врат, где огненное озеро вплотную подступает к высокой каменной стене ада.

Наконец любопытство пересиливает страх приблизиться к кровати, и она подходит к фреске, поднимая кисточку с палитры в углу.

— Кто разрисовывает твою стену?

— Ваш покорный слуга.

Она разворачивается, глядя на меня.

— Не может быть!

Я еле сдерживаю улыбку, когда Фрэнни поворачивается к фреске и проводит пальцем по контуру синего пламени, поднимающегося с раскаленной поверхности озера.

— Действительно очень мрачно… пугающе, но классно. Что это?

— Ад.

Она отворачивается от стены и стоит, несколько секунд неотрывно глядя на меня.

— Так где ты собираешься работать? — наконец спрашивает она, осматриваясь.

Я бросаю взгляд на кровать и улыбаюсь.

По телу Фрэнни пробегает дрожь, хотя здесь совсем не холодно, и она делает большой глоток пива. Открывает сумку, достает тетрадь для сочинений и садится на ковер рядом с кроватью, делая еще глоток.

Я подхожу к стерео, врубаю «Linkin Park» и добавляю громкости, пока музыка не начинает вибрировать в моих костях.

— А где твой телик? — спрашивает она.

Я сажусь на ковер рядом с ней.

— У меня его нет.

— А как же ты в таком случае смотришь канал «История»?

Мне действительно стоит быть поосторожнее.

— У меня он был. Но сломался.

— А, — протягивает она, доставая из сумки «Гроздья гнева». — И как, на твой взгляд, следует поступить Тому?

— Отправиться прямо в тюрьму. — А затем сразу же в ад. — Не проходить «Старт». Не получить двести долларов.[26]

Она нервно потягивает пиво. Я поднимаюсь и иду к холодильнику, возвращаясь еще с двумя бутылками. Когда я открываю крышку и передаю ей бутылку, то «случайно» касаюсь пальцами внутренней стороны ее запястья. Глаза Фрэнни на секунду расширяются, а дыхание замирает. Реакция на жаркое прикосновение? Или здесь что-то большее? Имбирь… мм.

Да, прямой подход намного лучше. Последний план, с косвенным подходом, провалился. Мне пришлось все улаживать, поэтому после урока английского я применил к Фрэнни немного силы. И вот она здесь. Со мной.

Наедине.

По венам пробегает электричество, когда я думаю обо всех возможностях.

Фрэнни смотрит на меня и отпивает еще немного пива.

— Почему ты так суров к Тому? Что он тебе сделал?

Я смеюсь. Если бы он не был вымышленным персонажем, мы бы, возможно, скорешились.

— Ну… мне — ничего. Что до остальных, он воровал и убивал. А так ничего особенного.

Она скептически смотрит на меня.

— Ты вообще читал книгу? У него были причины поступать так.

Обожаю этот огонь.

— Ах, значит, есть причины для убийства… Не знал, извини.

— Иногда. Даже в наших судах людей отпускают при смягчающих обстоятельствах.

— Да уж, наши безупречные суды.

— И церковь. Она прощает тех, кто совершил убийство, когда у них не оставалось выбора.

— Про церковь я лучше промолчу.

— Ты самый циничный человек, которого я когда-либо знала.

— Я просто реалист.

— Может, в этом проблема с моими родителями. Ты им эту чепуху рассказывал?

Взволнованная, она произносит слова невнятно, а я стараюсь не выдать улыбки, которая грозит появиться на моих губах.

— Я им и «здравствуйте» сказать не успел.

— Просто моим родителям все нравятся — даже Тейлор. Они никогда себя так раньше не вели.

Но раньше ты не приводила домой демона.

— Даже не знаю, что сказать. Просто иногда я вызываю в людях такую реакцию.

Я вижу, как она краснеет. Реакция Фрэнни прямо противоположна, что очень кстати. А пиво ее слегка раскрепостило.

Мы долго сидим так, она неотрывно смотрит на меня, а я на нее.

— Так твоим родителям нравится Тейлор? — наконец спрашиваю я.

Ее веки тяжелеют.

— Она им дифирамбы поет. Им нравятся ее розовые волосы.

Теперь я позволяю себе улыбнуться.

— Может, в этом моя проблема. Мне нужно покрасить волосы в розовый цвет.

Фрэнни смеется — даже хохочет, задевая нечто внутри меня… заставляя почувствовать себя живым. Она опирается о кровать, теперь просто хихикая, и закрывает глаза. Запьянела с двух бутылок пива — слабовата.

— Ага. Вот только не подойдет к твоим красным глазам, — говорит она, начиная клевать носом.

Красные глаза? Она очень наблюдательна. Я не могу оторвать от нее взгляда. Дыхание Фрэнни замедляется, когда она проваливается в сон, а я по-прежнему пялюсь. И снова это чувство — вожделение, видимо ставшее в последнее время моим спутником. Но есть еще что-то, оттенок другого чувства, которому я не знаю названия.