Александр Егоров - Колеса фортуны

• Название: Колеса фортуны
• Автор: Александр Егоров
• Жанр: Детектив

Россия, конец 90-х. Петр Раевский, восемнадцати лет от роду, втянут в опасную игру собственным отцом — крутым бизнесменом. Парню предстоит отыскать громадные деньги, которые отец спрятал в одном из приморских городков — прежде чем уехать за границу, скрываясь от мафии.

Раевский с друзьями отправляются на поиски. Их ждут опасные приключения, любовь и предательство. Они верят в свою удачу.

Но готовы ли они играть до конца?

---

Я ошибался. Никакие не радушные люди здесь жили. Скорее просто душные. Именно так, с пробелом.

Шел дождь. Ирка сидела на скамейке у автобусной остановки, накинув на голову дешевую куртку-ветровку. Она промокла насквозь.

Проехав метров сто, я решился. Затормозил. Врубил заднего. Макс и Костик, задремавшие было под утомительный шум дождя, поглядели на меня с недоумением. Шериф загадочно усмехнулся.

Ирка подняла голову. Попыталась пригладить темные от дождя волосы. У нее были тонкие пальцы с небрежно накрашенными ногтями. И свежий синяк под глазом. Но она не плакала. Мне показалось.

Шоссе было пустынным. Никакого автобуса не было и в помине.

Я дотянулся до ручки и открыл переднюю дверцу.

— Тебе куда? — спросил я.

— Я хотела к тетке уехать, — сказала Ирка, забираясь внутрь. — Не хочу дома оставаться.

— Кто тебя так?

— Так… Козел один.

— Этот мент, что ли?

— Он вообще озабоченный какой-то, — пожаловалась Ирка сквозь зубы. — К матери пришел, посидел-посидел, а потом…

Я кивнул.

— А что мать-то смотрит?

— Да эта сука только рада. Она же вечно под статьей ходит. За воровство, за самогонку. А так он ее не трогает.

— Как это — так?

Ирка не ответила. Оглянулась, неловко прикрыв синяк ладонью.

— А Мишка где? — спросила она.

— Домой поехал.

— Есть хочешь? — спросил Макс с заднего сиденья. — На, колбасы поешь. Уже нарезанная.

Несколько минут Ирка с плохо скрытой жадностью жевала колбасу. Я же глядел на дорогу. Вокруг тянулась холмистая равнина. На пригорках зеленели березки. С раскисших полей тянуло русским духом. Всё это казалось до странности знакомым и близким, и уже невозможно было представить, что люди могут жить иначе.

— Тетке твоей сколько лет? — спросил я у Ирки.

— Тридцать восемь, — отвечала она с полным ртом. — Она мне не родная тетка, а двоюродная. Не работает нигде. Пособие на детей получает.

— Ну и чего ты к ней едешь тогда?

— Так…

Я не стал уточнять. Дворники сгребали воду с ветрового стекла и со стуком возвращались на свое место. Чтобы не запотевали окна, я включил обогрев. Двигатель мирно постукивал, сзади под полом привычно выл редуктор. Меня начало клонить в сон, и я понял, что после ночи в Мишкиной сауне нам просто необходимо нормально выспаться.

— Ирка, а у твоей тетки места много? — спросил я. — У нее можно до завтра перекантоваться?

— Вчетвером? — усмехнулась она. — Ты серьезно?

— Я денег дам, — уточнил я.

— На чердаке можно спать, — сказала она. — Внизу ты и сам не захочешь.

— Нормально на чердаке, — откликнулся сзади Макс. — Там хоть ноги вытянуть можно.

— Только денег ей не надо, — добавила Ирка. — Пропьет. Купим лучше детишкам пожрать чего-нибудь.

Я умилился. А после призадумался.

Вскоре мы были на месте. Название этого поселка не запечатлелось в моей памяти, а может, люди просто постыдились дать ему имя. Был там какой-то длинный бетонный ангар с просевшей крышей, кирпичный трехэтажный дом казенного вида и несколько деревянных избушек, окруженных огородами — а больше и ничего. «Это называлось совхозом, — подумал я. — Совковым хозяйством. Вон там, наверно, был свиноконвейер. Свинки сняты с производства, а люди-то остались».

Дождь продолжал лить. Съехав с дороги, я едва не посадил наш крейсер на мель. Пробуксовав с полминуты в жирной грязи, мы подплыли к крайней избе. Тут и жила Иркина тетка.

Ирка осторожно поднялась на крыльцо, постучалась. Я заметил, что она немного нервничает. Дверь отворилась, и на порог вышла простоволосая баба в застиранном домашнем халате, похоже, навеселе. За халат ее цеплялась девчонка лет пяти. Тетка перекинулась парой слов с племянницей, ухмыльнулась, потом с пьяным изумлением поглядела на наш автобус.

Я вышел и захлопнул дверцу.

— Здравствуйте, — сказал я вежливо.

— Здорово, коль не шутишь, — ухмыльнулась баба. «Здравствуйте», — старательно выговорил ребенок.

— Это Петр, — представила меня Ирка. — Нинка, отойди. Мы в дом пройдем. Чего на дожде-то стоять.

Нинкой оказалась девочка. Она сунула грязный палец в рот и исчезла.

— А чего в доме? — поинтересовалась тетка. — В доме ничего. Или у вас что-то с собой есть?

— Понял, — развязно подмигнул я, сделав над собой определенное усилие. — Щас будет. Сельпо где тут?

«Наверно, так нужно себя вести с деревенскими?» — решил я.

— Магазин за углом, — величественно указала тетка. — Рекомендую взять портвейну. Или «Изабеллы». Даже предпочтительнее — «Изабеллы».

Я широко раскрыл глаза и оглянулся на Ирку.

— Наша Клавка городская, — рассказывала она, пока мы вместе с парнями шли к магазину. — В институте училась. Она всегда так говорит, когда подопьет.

— Клавка, — усмехнулся Костик. — Клавка — это клавиатура.

— Чего? — не поняла Ирка.

— От компьютера, — пояснил Костик. — Буквы набирать.

— А-а, — протянула Ирка. — Компьютер. Понятно.

— А чего это ее из города сюда занесло? — спросил я.

— В совхоз распределили. Зоотехником или кем-то. А она, дурища, и осталась. Замуж выскочила. Лет пятнадцать назад.

— А муж-то где?

— Муж-то? — Ирка зло рассмеялась. — А он почти и не заходит. Он, как третьего заделал, к молодой сбежал. У нас тут, чтоб вы знали, с мужиками совсем х…ево.

— А без мужиков-то еще… хуже, — заржал Макс, но сразу умолк.

Мы долго шлепали по грязи, обходя лужи, и наконец ввалились в магазин. Это был низенький кирпичный домишко с окнами, защищенными толстой сварной решеткой. «От алкашей», — понял я. В лавке воняло керосином, хлебом и рыбой. Три эти запаха не смешивались и били в нос попеременно, как бы на разных уровнях. У рыбного прилавка дремал кот; в дальнем углу стояли косы, вилы, корыта из оцинковки и много других удивительных вещей. Я толкнул локтем Костика. Он только языком щелкнул.

— Не хватает игр для playstation, — сказал он.

Ирка оглянулась на него, но ничего не сказала.

За продавца был какой-то мужик нерусской внешности. Он тупо посмотрел на нас, на Ирку и отвернулся. Мы взяли крепленой «Изабеллы». Честно признаться, когда-то мы с Максом пробовали такую Изабеллу и остались довольны. Костик повертел головой и попросил себе пива. Ирка оказалась хозяйственнее: она, не глядя на продавца, набрала каких-то продуктов и даже конфет подешевле. Посмотрела на меня, и я полез в карман за деньгами.

Шериф поступил любопытнее всех. Он переглянулся с лавочником, о чем-то с ним поговорил на непонятном нам языке и помахал нам рукой: «идите». Мы подождали его за дверью, и через пару минут он вышел, таинственно улыбаясь.

— Есть шмаль, — объявил он.

И мы тронулись в обратный путь.

Жилище тети Клавы производило удручающее впечатление. Там воняло подсолнечным маслом. Девочка Нинка за руку таскала по полу младшего брата — тому было года два. Старшего сына не было дома. «Где-то шляется, опарыш, — так выразилась про него мамаша. — Может, и до утра не придет». В наиболее чистой комнате стояла кое-какая мебель и сломанный советский телевизор, накрытый сверху салфеткой. Ирка отнесла продукты на тесную кухню, и они с теткой принялись что-то готовить. Запахло жареным. Потом я услышал отчетливый хлопок: так отлетает пластиковая пробка от винной бутылки, если ее открывать тупым ножом. «Начинается», — подумал я.

— Ой, бл…дь, я-то думал — это у родителей на даче полный п…дец, — промолвил Макс, глядя в окно на убогий огород. — А тут вообще что-то необыкновенное.

— Даже радио нет, — сказал Костик.

— У нас тоже было бедно. Но не так, — оценил Шериф. — Пьют много?

— Так ведь везде пьют, — предположил я.

— А здесь — только пьют.

Сказав это, Шериф вытащил из кармана пачку беломора и занялся некими специальными приготовлениями.

— Мальчишки, садитесь жрать, пожалуйста, — пропела Клава чуть погодя. Она вошла в комнату, сжимая в одной руке бутылку, а в другой — кухонный нож, как разбойничья атаманша. — Пошли, пошли. У меня гости… Да все такие славные… а? Кому рассказать?

Дети получили одну миску на двоих, а нам досталось каждому по тарелке жареной картошки с колбасой. На столе стояли сразу три бутылки «Изабеллы». «Изабелла» пахла искусственной земляникой. Граненые стаканы наполнялись.

— Я говорю — на это государство, бл…дь, трудишься, трудишься… И чего? Что я с этого имею? — пьяная Клава уже забыла о городских манерах. Она закрывала лицо руками, мотала головой, указывала на Ирку: — Вот, смотрите. Девке семнадцать лет. А? Щас залетела — и пошло-поехало. Прощай, молодость. Гляди, Ирка! Двадцать лет просвистит — не заметишь! Не заметишь!

— А мне сейчас жить хочется, — нагло замечала Ирка, ковыряя вилкой в своей тарелке. — Особенно глядя на тебя.

— Что-о? Что ты мне говоришь?