Ольга Лобанова - Любовь как спасение

• Название: Любовь как спасение
• Автор: Ольга Лобанова
• Издательство: Известия
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-206-00852-4

Кажется, еще царь Соломон сказал, что человек любит много раз, но… только один раз человек любит. Полюбить один раз и на всю жизнь — разве не об этом мечтает каждый из нас? Есть избранные, которые способны любить только раз. Таких, к сожалению, меньшинство и они — исключение из общего правила в нашей сумасшедшей и суматошной жизни.

---

— Не бойся, сейчас начнется метель, а потом мы сразу же найдем дорогу.

Сергей подошел к какому-то дереву, в сумерках Надя не поняла, к какому именно, — и метель действительно началась. Сказочная — черемуховая — метель, такой больше никогда не будет в ее жизни. И дорога действительно нашлась…

Сергей познакомился, более того, подружился с ее мамой. А она все равно не понимала, что происходит. Однажды Надежда спросила у Сергея, как у него дела с Бэлой.

— К нам с тобой это не имеет отношения. Все в прошлом, у меня есть только ты. Разве ты этого еще не поняла?

Надя не знала, что ответить, отвела глаза, что, по всей видимости, Сергей принял за стыдливое девичье согласие. Эта его определенность пугала ее больше всего. Она все еще жила верой в то, что этот кошмар, это ее бесконечно растянувшееся во времени задание когда-нибудь кончится. Что совсем скоро, может быть, завтра, она снова увидит Марата, и у них все будет, как раньше. Но шли дни, утром она слышала «потерпи еще чуть-чуть», и на месте точки все чаще стал вырисовываться жирный вопросительный знак: будет ли все, как раньше?

Как ни странно, первым сдался Марат. В середине мая, накануне Надеждиного дня рождения, он предложил ей новый план. Она приглашает Сергея к себе, Марат тайком фотографирует их вместе, потом он показывает фотографии Бэле. Если уж это ее не убедит, тогда все: он, Марат, умывает руки. Пусть родители сами, как хотят, с ней разбираются. В конце концов он может потерять любимую девушку. Надежда слушала его и не верила своим ушам: Марат собирается фотографировать ее с Сергеем, да так, чтобы окончательно скомпрометировать его в глазах Бэлы? Как же она, Надежда, должна вести себя в кадре, чтобы компромат получился убедительным? Скорее всего, Марат уже потерял любимую девушку, только не хочет себе в этом признаться. Или отказался от нее? И причем тут родители? В тот день Марат проговорился, впервые сказав об их участии в заговоре, и Надя это услышала. Вот тогда ей стало страшно по-настоящему: значит, это и не шутка вовсе, вполне взрослая игра?

Как бы там ни было, история требовала развязки, и Надежда согласилась. И опять все продумали до мелочей. Надежда встречает Сергея у подъезда, Марат сидит в кустах и снимает начало главного сюжета. Потом он будет фотографировать в квартире всякий раз, когда удастся сделать это незаметно. Надежде отводилась роль не только героини-любовницы, но и режиссера: выстраивать мизансцены так, чтобы Сергей не увидел Марата.

Сергей вышел из такси в элегантном темном костюме с роскошным букетом ее любимых роз — странного цвета, словно в розовый добавили пепла. Надежда стояла возле подъезда, не в силах сделать ни шагу, и, не отрываясь, смотрела на Марата, затаившегося в кустах. Он махал ей руками — мол, отвернись, не смотри сюда, не получалось — словно оцепенела. Как она ни готовилась к этому дню, как ни уговаривала себя, что это последнее ее выступление в этой грязной затее, ничто не помогло. Ей казалось, стоит пошевелиться, и ее вытошнит от омерзения, от лжи, в которой она жила последнее время, от ненависти к ним обоим… Сергей невольно проследил ее взгляд. Объектив был направлен прямо на него. Он все понял. Схватил ее за руку, силой втолкнул в такси, которое не успело отъехать, и с остервенением захлопнул дверцу. Бывалый, видимо, шофер, безропотно включил зажигание. В окне маячила растерянная фигура Марата с фотоаппаратом в руках. Машина уже тронулась, когда Сергей открыл дверцу и швырнул розы в огромную грязную лужу. Надежде показалось, что все лучшее, что было в ее жизни — в их с Сергеем жизни, — полетело в грязь.

Надежда не слышала адрес, который Сергей назвал таксисту, не узнавала улиц, по которым тот на огромной скорости гнал машину, не знала и даже не пыталась узнать, куда и зачем ее везет Сергей. Ей хотелось только одного: уснуть крепко-крепко. И чтобы потом, когда проснется, все было в прошлом. И они — Сергей и Марат — больше никогда бы не появлялись в ее жизни. Сколько времени прошло в полудреме? Взвизгнули тормоза, и она опять почувствовала на запястьях сильные пальцы Сергея. Он зря старался, она и не пыталась сопротивляться. На каком-то этаже он открыл ключом какую-то дверь и втолкнул ее внутрь. В квартире было темно и душно, плотно задернутые шторы надежно отгородили ее от остального мира. Только свет, вспыхнувший под потолком, привел ее в чувство. Сергей, бледный, с горящими темным свинцом глазами, срывал с себя одежду. На полу уже валялись пиджак, рубашка…

— Ах ты, дрянь, Мата Хари сопливая! Меня, тридцатилетнего мужика, провести решила. Я с ней, как с принцессой, к маме ехал руки просить… — «Молния» на брюках никак не хотела расстегиваться, он рвал ее изо всех сил, но она не поддавалась. — Раздевайся! Я тебе покажу принцессу! — голос Сергея то гремел, то срывался на фальцет.

Но, странное дело, Надежде не было страшно. В ней опять, как пару месяцев назад, проснулась умная и коварная женщина. Она точно знала, что ее спасет в такой ситуации — спокойствие и расчет.

— Не волнуйся, я сейчас разденусь, сейчас-сейчас… — Она спокойно расстегнула и сняла блузку, взялась было за юбку. На какое-то мгновение Сергей отвернулся от нее, чтобы лучше рассмотреть, что же случилось с «молнией». Этого было достаточно: она опрометью бросилась к двери, которую Сергей, на ее счастье, забыл запереть. Она неслась вниз как сумасшедшая. Ступеньки, перила — один пролет, ступеньки, перила — второй, третий. Входная дверь, сзади голос Сергея: «Стой! Кому говорю — стой!» А потом дерево, огромное, раскидистое. Она спряталась за стволом, в тени, и боялась дышать. Сергей, застегивая на ходу рубашку, метался рядом. А потом, словно что-то решив для себя, резко повернулся и ушел в подъезд.

Домой Надежду привез владелец новеньких белых «Жигулей». Он не спрашивал, почему молодая девушка бродит по Москве в одном бюстгальтере, не спрашивал, нужна ли помощь. Он дал ей выплакаться, проводил до квартиры и даже нажал на звонок. Мама, добрая, умная мама, тоже не стала задавать вопросы. Накапала валерьянки, отправила в душ, а потом в постель. И долго-долго, пока не затихли всхлипы и Надежда не уснула, сидела рядом.

И опять наступило утро — время платить по счетам. На этот раз она сама позвонила Сергею и попросила привезти ее сумочку и блузку к Марату. Потом позвонила Марату и велела сидеть дома: она приедет для серьезного разговора. Все были в сборе — Сергей, Марат и Бэла Надежда дала волю своим чувствам. Каждый получил по заслугам. Марат — предатель и сутенер, пытался подложить ее под другого. Лишь бы помочь своей дуре-сестре, которая позволяет манипулировать собой своим родственникам. И Сергей — мерзавец, бросил чудную чистую девушку ради первой же попавшейся юбки. А когда понял, что проиграл, опустился до насилия. Она не щадила никого, в том числе и себя — глупую игрушку в чужих руках Она не видела их лиц и не слышала их ответов. Только глаза Бэлы — огромные, абсолютно спокойные. Даже больше чем спокойные — мертвые. Они смотрели ей в самое сердце и ни в чем не упрекали. Больше Надежда никогда не была в этом доме.

…Она опаздывала. Обещала приехать к шести, но задержали на работе. А тут еще длинный алкаш никак не хотел отходить от таксофона. Надежда второпях забыла мобильник на работе и теперь не могла позвонить домой. Маша уже большая — десятый год, но все равно будет волноваться, если не предупредить. За столом, поди, уже шампанское налили, за новоселов тост сказали, а она все тут, в метро, торчит — пьяные бредни слушает. Конечно, можно позвонить от друзей — мобильники есть у всех, но это еще как минимум полчаса, а Маша дома одна. Мама обещала приехать, но только если будет себя хорошо чувствовать. Как она? Тоже неизвестно. И не позвонишь…

Наконец алкаш повесил трубку. Если бы не умные серые глаза, она ни за что не узнала бы Сергея. Годы, которые они прожили в бесконечной дали друг от друга, стерли с его лица все, что ей так нравилось пятнадцать лет назад. Неправда — все, что она так любила все прошедшие пятнадцать лет. Жизнь научила ее не лукавить с собой. Она любила Сергея все эти годы. Надежда поняла это не сразу. Поначалу сердце рвала обида, оскорбленное самолюбие. А потом началось: всех юношей, а потом мужчин, которые появлялись на ее пути, она сравнивала с Сергеем. И никто не выдерживал сравнения — никто. Она даже поддалась маминым уговорам, что надо же наконец-то строить семью, и вышла замуж, родила Машеньку, но вскоре развелась. Решила, что уж лучше одной, чем с бледной тенью. Саша, муж, действительно чем-то напоминал Сергея — спокойные манеры, серые глаза, но и только. Он работал не на «Мосфильме», а в скучной конторе, каким-то инженером по эксплуатации самолетов, не умел сочинять стихи и устраивать метель из черемухи, называл ее просто Надюшей и очень любил Машу. Любил так нежно, так щедро отдавал себя этому маленькому беспомощному существу, что на какое-то время Надя смирилась — наверное, это не худший вариант для мужа. Но не худший вариант — еще не любовь. Будь ее сердце свободно, она бы, скорее всего, увидела и оценила, какое сокровище подарила ей жизнь. И что в его безоглядной любви к дочери так много неизрасходованной, безответной любви к ней самой. Но увы, холодное сердце редко обостряет зрение. Так и жила, терпела, притворялась, ненавидела даже — просто за то, что не любила… Потом устала, да так, что даже взаимная привязанность Маши и отца не остановила.