Ли Бо - Поэзия в переводах А.И. Гитовича

• Название: Поэзия в переводах А.И. Гитовича
• Автор: Ли Бо
• Жанр: Древневосточная литература

---

Весенние думы

У вас еще зеленеют едва
Побеги юной травы,
А у нас уже тополь ветви склонил,
Тяжелые от листвы.
Когда ты подумаешь, государь,
О дальнем ко мне пути,
У меня, наверное, в этот день
Разорвется сердце в груди.
Весенний ветер[156]  я не зову
Он не знаком со мной,
Зачем же в ночи проникает он
Под газовый полог мой?

Ночной крик ворона[157]

Опять прокаркал
Черный ворон тут
В ветвях он хочет
Отыскать приют.
Вдова склонилась
Над станком своим
Там синий шелк
Струится, словно дым.
Она вздыхает
И глядит во тьму:
Опять одной
Ей ночевать в дому.

Песня обиженной красавицы[158]

Узнав о том, что одна из наложниц императора в Чанъане была отпущена из дворца и выдана замуж за простого человека, один мой друг просил меня написать от лица этой женщины «Песню обиженной красавицы».

Когда я входила в ханьский дворец[159],
Мне было пятнадцать лет
И молодое мое лицо
Сияло, как маков цвет.
И восхищался мной государь
Яшмовой красотой,
Когда я прислуживала ему
За ширмою золотой.
Когда я сбрасывала в ночи
Пену одежд своих,
Он обнимал меня, государь,
Словно весенний вихрь.
И разве могла я думать тогда
О женщине Чжао Фэй-янь[160]?
Но ненависть вместо любви пришла,
И ласку сменила брань.
И стала так глубока печаль,
Так горести велики,
Что, словно в заморозки траву,
Иней покрыл виски.
И ясное утро такое пришло,
Когда опустилась мгла,
И стали немыслимо тяжелы
Мирские мои дела.
И драгоценную шубу свою
Обменяла я на вино,
И с одежды спорола драконов я,
И было мне все равно.
О душевном холоде и тоске
Говорить невозможно мне
Для тебя, государь, я лютню беру
И пою в ночной тишине.
Но разрывается грудь моя,
За струною рвется струна.
И душа болит, и сердце болит
В смятенье живу одна.

Тоска у яшмовых ступеней[161]

Ступени из яшмы
Давно от росы холодны.
Как влажен чулок мой!
Как осени ночи длинны!
Вернувшись домой,
Опускаю я полог хрустальный
И вижу — сквозь полог
Сияние бледной луны.

Горечь

Цветку подобна новая жена,
Хотя бы и достойная любви.
Я — старая — на яшму похожу
И не скрываю помыслы свои.
Цветок непостоянен. Непрочна
Его любви блистающая нить.
Но яшмовое сердце никогда
Не сможет разлюбить иль изменить.
И я была когда-то молодой,
Но, постаревшая, живу одна.
А ты увидишь: время пролетит
И станет старой новая жена.
Не забывай же о царице Чэнь[162],
Той, что была любимою женой,
Ее покои в Золотом дворце
Покрыты паутиною седой.

Печаль

За яшмовою шторою
Одна
Красавица
Томится у окна.
Я вижу влажный блеск
В очах печальных
Кто ведает,
О ком грустит она?

Чанганьские мотивы

I

Еще не носила прически я
Играла я у ворот.
И рвала цветы у себя в саду,
Смотрела, как сад цветет.
На палочке мой муженек верхом
Скакал, не жалея сил,
Он в гости ко мне приезжал тогда
И сливы мне приносил.
Мы были детьми в деревне Чангань[163],
Не знающими труда.
И, вместе играя по целым дням,
Не ссорились никогда.

II

Он стал моим мужем, — а было мне
Четырнадцать лет тогда,
И я отворачивала лицо,
Пылавшее от стыда.
Я отворачивала лицо,
Пряча его во тьму,
Тысячу раз он звал меня,
Но я не пришла к нему.
Я расправила брови в пятнадцать лет,
Забыла про детский страх
Впервые подумав: хочу делить
С тобой и пепел, и прах.[164]
Да буду я вечно хранить завет
«Обнимающего устой»[165],
И да не допустит меня судьба
На башне стоять одной![166]
Шестнадцать лет мне теперь — и ты
Уехал на долгий срок,
Далеко, туда, где в ущелье Цюйтан[167]
Кипит между скал поток.
Тебе не подняться вверх по Янцзы
Даже к пятой луне.
И только тоскливый вой обезьян
Слышишь ты в тишине.

III

У нашего дома твоих следов
Давно уже не видать,
Они зеленым мхом поросли
Появятся ли опять?
Густо разросся зеленый мох
И след закрывает твой.
Осенний ветер весь день в саду
Опавшей шуршит листвой.
Восьмая луна — тускнеет все,
Даже бабочек цвет.
Вот они парочками летят,
И я им гляжу вослед.
Осенние бабочки! Так и я
Горюю перед зимой
О том, что стареет мое лицо
И блекнет румянец мой.

IV

Но, рано ли, поздно ли, наконец,
Вернешься ты из Саньба.
Пошли мне известье, что едешь ты,
Что смилостивилась судьба.
Пошли — и я выйду тебя встречать,
Благословив небеса,
Хоть тысячу ли я пройду пешком,
До самого Чанфынса.

Примечания

1

Горы Лушань в современной провинции Цзянси славятся своей живописностью. Здесь в эпоху династии Тан (618–907) было много храмов, монастырей и скитов отшельников.

Стихотворение написано в 726 г. (Дата написания здесь и дальше дается по вышедшей в 1958 г. в пекинском «Издательстве писателей» работе литературоведа Чжань Ина «Ли Бо шивэнь си нянь», устанавливающей датировку около 700 стихотворений Ли Бо.)

2

Стихотворение написано в 726 г.

3

пик Пяти Стариков — находится к юго-востоку от главной вершины гор Лушань, на территории современной провинции Цзянси.

4

Храм на вершине горы. — По преданию, это стихотворение Ли Бо якобы написал на стене горного храма Фэндинсы, находившегося в области Цичжоу, на территории современной провинции Хубэй.

5

Навещаю отшельника на горе Дайтянь, но не застаю его — гора Дайтянь или Дакан находится на территории современной провинции Сычуань.

Стихотворение написано в 719 году, когда девятнадцатилетний поэт отправился странствовать по родной провинции и подолгу жил в горах, дружа с отшельниками.

6

Юань Дань-цю — известный даоский алхимик, живший отшельником на горе Хуашань в современной провинции Шэньси. Император Сюаньцзун (712–756), увлекавшийся даосизмом, высоко ценил и почитал его, неоднократно приглашал ко двору для бесед и выслушивал его поучения. Ли Бо связывала с Юань Дань-цю крепкая дружба. Многие стихотворения поэта посвящены этому отшельнику.

Стихотворение написано в 734 г.

7

Шу — древнее название современной провинции Сычуань.

Стихотворение написано в 753 г.

8

Эмэй — гора в современной провинции Сычуань. На ней были расположены храмы и скиты отшельников.

9

Дальних деревьев таинственный стон — здесь содержится намек на предание о Юй Бо-я, древнем мастере игры на лютне, жившем в эпоху «Борющихся царств» (481–221 гг. до н. э.). Юй Бо-я играл на лютне для своего друга Чжун Цзы-ци, который прекрасно понимал музыку и всегда узнавал, что именно музыкант хотел выразить звуками, — будь то шум леса в горах или журчанье текущих струй. Когда Чжун Цзы-ци умер, Юй Бо-я разбил лютню, считая, что теперь уже не для кого играть, и навсегда забросил свое высокое искусство.

10

Покрытые инеем колокола — согласно легенде, на сказочной горе Фэншань было девять колоколов, которые сами начинали звучать, когда на них оседал иней.

11

Лофутань — ручей в современной провинции Шэньси, названный по имени Ло Фу — целомудренной красавицы ханьских времен (подробнее о ней см. примечание к стих. «Цзые весенняя»).

Стихотворение написано в 745 г.

12

горы Цзинтиншань (иначе Чжаотиншань), знаменитые красотой пейзажей, находятся в современной провинции Аньхуэй, недалеко от Сюаньчэна. Когда поэт Се Тяо (464–499), талант которого Ли Бо и его современники оценивали очень высоко, был губернатором в Сюаньчэне, он часто любовался пейзажами, поднявшись на Цзинтиншань. См. также примечание к стихотворению «Осенью поднимаюсь на северную башню Се Тяо в Сюаньчэне».