Ольга Безмирная - Танец стихий

• Название: Танец стихий
• Автор: Ольга Безмирная
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Есть древняя восточная притча: «Пришел человек к мудрецу и сказал ему: «О, мудрец, научи меня отличать истину ото лжи, красоту от безобразия. Научи меня радости жизни». Подумал мудрец и научил человека танцевать». Эта книга о том, как природный талант, наработанное мастерство и уверенность в себе открывают двери в сказку. Роман чиста женский, местами даже любовный.

---

— Ты думаешь, я дура? — тихо спросила я, пытаясь утихомирить бешеный ритм сердца.

Глаза подруги странно блестели:

— Ты знаешь, я не сильно поражена. Уж прости, — не удержалась Леля от усмешки. — История необычная, но не эксклюзивная. Если, конечно, отбросить фантастические персонажи, все становится рядовой эзотерической практикой.

— А вот с этого места попрошу поподробнее. — Я искренне заинтересовалась тем, как Леля видит эту историю.

— Понимаешь, это философия. Философия танца…

Мое недоумение позабавило подругу:

— Я не говорила об этом, потому как считала, что тебе будет неинтересно… Ты всегда была такой практичной: школа, балет, театр. Как ты думаешь, возник танец живота?

— Ну, вроде как есть легенда, что девушке под платье залетела пчела, и она волнообразными движениями попыталась прогнать нахалку. А окружающим понравилось… — растерянно пробормотала я: как пчела может быть связана с эзотерикой?

Леля искренне расхохоталась:

— Потешно! Но таких историй сотни, а правда одна. Это искусство, такое же, как каратэ, йога и прочая лабуда. В каждом направлении есть практическая часть, а есть духовная. Сейчас народ не желает постигать знание, все хотят сразу результат. Но нет на свете известной танцовщицы, которая изучала бы только физическую сторону дела. Это очень заметно… Два притопа, три прихлопа не сделают тебя знаменитой, нужна еще и духовная составляющая танца. Не делай такое страдальческое лицо, сейчас попытаюсь объяснить.

Подруга немного помолчала, собираясь с мыслями.

— Каждое движение, такое красивое и невинное на самом деле несет с собой энергетическую линию. Если смотреть иным взглядом, меняется даже аура танцовщицы. А сам танец и есть создание структурного энергетического поля. И площадь этого поля зависит от вкладываемого в танец потока энергий. Так ты можешь оздоровить либо себя, либо кого-то другого, надо только, чтобы объект попал в созданную структуру. А ты рассказываешь по сути об огромнейшем поле и влиянии его на сознание множества людей… Так что в произошедшем с тобой нет ничего неизвестного и странного. Древнее искусство танца трепетно передано нам поколениями. И не только восточными. Ката в каратэ — тот же танец. Можно просто выполнять движение, а можно постигать высшее искусство, неся поток энергий. Вот тебе сейчас кажется, что все это — из разряда запредельного, а между тем тело твое знает больше моего. Только не хватает теории: так что этот случай как раз из тех, когда ученик превосходит своего учителя. А сейчас тебе так плохо видимо потому, что ты выложилась больше, чем имела право. Задействовала поток своей жизненной силы, энергии собственного здоровья. И, видимо, как умирающая лиса, вернулась в свою нору. Или восстановиться или окончательно сдохнуть. Но ведь последнее не так уж обязательно?

Леля подмигнула мне самым легкомысленным образом:

— Набирайся сил, восстанавливайся. Если ты смогла один раз, сможешь еще. Главное — не бояться перемен и верить в свою судьбу. И поменьше читай желтой прессы и фентезийных романов, тогда не будет глюков с голубыми инопланетянами! Я всегда говорила, что твой вкус повергает меня в шок… но синие мутанты переплюнули и негра, и китайца…

Подруга ушла вести тренировку, оставив меня переваривать полученную информацию. Я была благодарна Леле, что она не настаивает на работе, взяв на себя мои группы. И насчет выступлений пока не заикается. Хотя, тут уж все равно придется повременить — костюмы мои остались в Кеприи, а новые портниха пошьет еще не скоро…

Леля не верит, что я могла влюбиться. Хотя, скорее, просто думает, что это просто блажь и пройдет через недельку-другую. Примерно, как с пресловутым китайцем, в которого я влюбилась на тренировках по самообороне. Желтокожий молчаливый парень всегда тренировался в то же время, когда приходили мы с Лелей. В моих глазах он был таким таинственным, таким необыкновенным… словно киношные герои Брюса Ли. А все оказалось проще: парень был начинающим и не очень способным учеником и сенсей всегда оставлял его дополнительно, чтобы тот не ленился отрабатывать ката.

Но Роже не был таким: он никогда ничего не скрывал, не пытался произвести на меня впечатление. Что и говорить: с тех пор, как я вернулась, я жажду снова попасть в Кеприю. Конечно, надеялась, что магия еще при мне, и я смогу вернуться с её помощью, но при этом очень боялась разочарования.

Защипало в горле, и тяжесть подкатила к вискам… надо отвлечься. Лучше я подумаю об этом потом, когда немного успокоюсь. Уже сидя на кухне с чашкой свежесваренного черного кофе без сахара, я позволила себе немного расслабиться. Тоска обрадовалась и принялась грызть меня с удвоенной силой. Что-то эта стерва уж совсем разбуянилась! Я уже почти решилась на эксперимент, но надо было все тщательно взвесить, а таким тонким делом надо заниматься на светлую голову, причем обязательно с легким сердцем. В любой, даже самой страшной ситуации, которая только случалась в жизни, легче мне становилось только в одном состоянии. И я отправилась на пробежку.

На улице ярко светило по-городскому удушливое летнее солнце: я вдруг затосковала по оранжевым близняшкам из мира Роже. Одинокие прохожие с по-утреннему хмурыми лицами торопились на работу. Бегать мне всегда нравилось, это поднимало настроение с отметки «хуже некуда» до вполне сносного «терпимо». Так как прежние мои вещи остались валяться где-то в чужом мире, пришлось доставать из закромов старый, — полинявший и растянутый, — комплект. Я мягко бежала в коротком топике, хлопковых трико и легких стоптанных кроссовках. Зато было не жарко.

Через пару километров я начала замечать красоту природы и пение птиц. Это было хорошим знаком. Как раз где-то к этому моменту я выбегала из душного города и бежала вдоль реки, наслаждаясь свежим ветром. Солнечные блики носились толпами по волнам. Это мельтешение сильнее подняло настроение, почти до отметки хорошего. Видимо из-за того, что утром мне было хуже обычного, некто добрый сверху решил мне дать небольшую передышку. Я горячо возблагодарила небеса, распугав всю местную живность своим дурным голосом. Хорошо хоть людей не было.

Солнечные зайчики бегали по лицу, я чихнула, и с все возрастающим удивлением заметила, что мне так похорошело, что даже захотелось искупаться. Решив не испытывать такую добрую сегодня тетушку судьбу, сбежала вниз по крутому склону к воде, на ходу раздеваясь и со всего размаху нырнула в еще прозрачную с утра воду. Прохладные волны подхватили меня и нежными струями обвились вокруг тела, щекоча кожу пузырьками воздуха. Вынырнув на поверхность, я мощными гребками поплыла поперек реки, чувствуя под собой все возрастающую глубину. Настроение зафиксировалось на отметке «стабильно хорошее».

Наплававшись вдоволь и повернув назад, я вдруг поняла, что отплыла на довольно приличное расстояние. И мой ориентир на берегу уже не видно. Видимо меня отнесло течением вниз по реке. Дорога назад отняла гораздо больше сил, так как пришлось плыть против течения. Наконец, увидев приметную березку с развешанной одеждой, я буквально выползла на берег, еле живая от усталости. Рухнув на мелкий шершавый песок, попыталась восстановить дыхание. Через несколько минут мне это удалось и я с наслаждением перевернулась на спину.

Над головой проплывали белоснежные облачка. Небо было глубокое, оно так и манило к себе, захотелось стать птицей. Взмахнуть крыльями и улететь в синий омут, как напоминающий чудной цвет кожи насмешливого мужчины, при воспоминании о котором сердце сжимала сладкая грусть.

Вдруг мир вокруг разорвался на тысячи цветных бликов. Стало трудно дышать, — словно под водой, — сдавило грудь, все больше усиливался звон в ушах. Перед глазами возникла картина, и я в панике вскочила на ноги. Роже… истощенный, в разодранной одежде с многочисленными кровоподтеками, будто только что подрался с тысячей бешеных кошек. Он был прикован, да практически вмурован в скалу, на которой явно различались какие-то магические письмена и знаки. Казалось, он без сознания… Но неожиданно анах поднял голову и посмотрел прямо на меня. Его глаза горели огнем, темно-синие губы сложились в подобие улыбки:

— Кира… — раздался его тихий шепот, больше похожий на дуновение ветра.

Привычный мир возвращался ко мне медленно, словно нехотя. Он, со всеми зелеными красками шепчущихся сосен, задорным пением утренних птах, как будто говорил мне, что ничего и не было.

— Было, — прошептала я, пребывая в полной растерянности. — Ну уж нетушки — было!

Сознание упорно шептало, что это лишь шутки воображения, что такого просто не может быть. Ощущение было такое, словно в кинопленку случайно вмонтировали кусок из другого фильма… фильма ужасов.

Миллион вопросов крутились вокруг меня, как пчелы: что с ним произошло, почему маг беспомощен, кем повержен? Паника нарастала с каждой секундой, тело все сильнее била нервная дрожь. Я пыталась себя образумить: спокойно, он жив, а это самое главное, ведь все остальное можно исправить. Быстро натянув одежду прямо на мокрое, щедро облепленное шершавым песком тело, я бросилась вперед, не осознавая, что делаю. Дыхание во время бега участилось, в голове зашумело. Зато дрожь в теле чуть поутихла. Но я все бежала вперед, не разбирая дороги. И вдруг резко остановилась: а куда я, собственно говоря, так мчусь? До него мне не добежать, даже если я буду всю жизнь наматывать круги по планете.