Николай Наволочкин - «Бор-Бос» поднимает паруса

• Название: «Бор-Бос» поднимает паруса
• Автор: Николай Наволочкин
• Издательство: Хабаровское книжное издательство
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1985

Приключения фрегата Бор-Бос и его экипажа — мальчиков Кости и Павлика.

---

— Ложись, — с присвистом шепнул Павлик. — Это он!

— Кто «он»? — повалившись рядом, спросил Костя.

— Браконьер…

Прижавшись к земле, Костя взволнованно думал: дело нешуточное, они выследили живого браконьера и, может быть, поймают его и под конвоем приведут в лагерь. Ясно, что после этого сам начальник лагеря не посмеет их ругать, а если догадается, то на линейке, перед строем, даже объявит им благодарность. А вдруг и в газете напечатают заметку: «Пионеры задержали браконьера…» Любил помечтать Костя Борисов.

Браконьер же, перестав грести, перегнулся через борт и что-то там рассматривал или собирал.

— Видишь, — шепнул, не отрывая взгляда от человека на лодке, Павлик, — он не стрелял, а глушил рыбу, а сейчас собирает.

— Что, будем его ловить?

— Придется, — вздохнул Киле.

А двое в черных трусах, больше на них ничего не было надето, добежали до того места, куда приставала лодка, запрыгали там, замахали руками и закричали: «Стой, стой! Отдай!» — и что-то еще, а потом кинулись вдоль берега, огибая залив.

Да, странные события разворачивались на пустынном берегу залива… Костя Борисов и Павлик Киле теперь не сомневались, что человек в лодке и те двое — одна шайка. Что-то не поделили и теперь гоняются друг за другом.

А тот, что находился в лодке, удобно уселся и сильными гребками погнал ее как-раз к тому месту, где затаились пионеры. Чем ближе подъезжал человек, тем меньше это нравилось Косте. — Какой он, молодой или старый, сразу не разглядишь, браконьер сидел спиной к мальчикам, но спина эта казалась широкой и сильной, попробуй захвати такого. А тут еще Борисов рассмотрел на носу лодки ствол ружья и тихонько начал отодвигаться за талину с длинными густыми корнями, висевшими нечесаными космами.

Совсем немного не доехав до притаившихся ребят, человек повернул лодку и поплыл вдоль берега. И тогда изумленные друзья узнали в браконьере так гостеприимно приютившего их старика.

— Давай за ним! — шепнул Павлик.

Приятели отползли немного от берега и, пригибаясь, стали пробираться вслед за лодкой.

— Так вот зачем он избушку в стороне от людей поставил, Кащей бессмертный! — ругался Павлик. — Это он здесь рыбу глушит. Кету, наверное, ловит, когда она икру метать идет. Ну погоди…

— Павлик, а как мы его, Кащея этого… схватим?

— Не отставай, там увидим…

Лодка пристала к пологому, поросшему камышом мыску. Ребята залегли за кустом колючего боярышника, от которого до лодки оставалось шагов двадцать, и замерли.

Костя посматривал то на старика, то на его ружье и думал, что лучше не связываться с дедом. Как такого захватишь? Полезешь — он надает по шеям. И на другую сторону Морошки не перевезет. Какой уж тогда лагерь, лишь бы ноги унести. А то возьмет и пристрелит. Место здесь глухое…

Отсюда, из-за густого куста боярышника, хорошо было видно, как двое в черных трусах все еще пробирались вдоль берега. Сейчас они уже не бежали, а устало брели через кочки в самом конце залива.

Старик торопился. Он достал было кисет с табаком, но, увидев уже обогнувших залив тех двоих, сразу сунул кисет в карман. Перейдя в нос лодки, он выбросил на берег башмаки, штаны, рубашки, котелок, что-то еще. Потом сам перешагнул из лодки на песчаный мысок и принялся укладывать все эти вещи, в мешок.

Павлик тронул Костю за руку и зашептал:

— Давай так: как он взвалит мешок на плечи и пойдет — мы за ним. Выберем место и набросимся сзади, свалим и свяжем.

— Ладно, — нехотя согласился Костя. — Только куда мы его потом денем?

«Да-а, — подумал Павлик, — куда потом девать деда? Такого здорового далеко не утащишь. Может, лучше закрыть его, когда он вернется в избушку, а самим скорее в лагерь? Так он дверь выломает и уйдет. Да и как в лагерь попасть?»

Закусив губу, Киле со злостью смотрел на старика. «Хоть камнем в него запустить, что ли?» И тут взгляд Павлика остановился на ружье. Мальчик чуть не вскрикнул.

— Слушай, капитан, — в самое ухо товарищу зашептал он. — Как только Кащей отвернется, я выскочу и схвачу ружье. Тогда он у нас никуда не денется. Под ружьем-то он нас до самого лагеря довезет.

Отчаянный план Павлика понравился Косте.

— Здорово! — одобрил он. — Вот это будет приключение! Давай выскакивай!

Но старик стоял лицом к лодке, и Павлик выжидал. Ребята затаили дыхание и наблюдали, как дед уложил, наконец, вещи, а их оказалось немало, достал кисет и принялся свертывать самокрутку. Ногой Павлика заинтересовались муравьи и бегали по ней, как по родному муравейнику. Ну еще бегали бы просто — ладно, а то щекотали ногу своими усиками. Очень уж хотелось брыкнуть этой ногой или сбросить муравьев другой, но как тут пошевелишься. Косте тоже приходилось терпеть. Ему в бок уперся сучок, но Борисов боялся сдвинуться с места.

Наконец старик накурился, он смотрел уже не на лодку, а вдоль залива. Двое в черных трусах к этому времени преодолели половину дороги от конца залива до места, где стояла лодка, топтался дед-браконьер и томились за кустом пионеры. Они, эти двое, опять бежали и кричали: «Отдай!» и что-то похожее на «будем» или «забудем».

Пока те двое не подбежали, надо было действовать.

— Давай! — подтолкнул Костя друга. — Быстрее!

До этого Павлику казалось, что захватить ружье очень просто: вскочил, подбежал, схватил — и все! Минута сейчас наступила самая подходящая, но Киле медлил. Что ни говори, а страшно нападать на взрослого человека.

— Ну чего ждешь? Беги! — понукал Костя.

Павлик приподнялся и сейчас же снова припал к земле. Старик, ничего не подозревая, приподнял битком набитый мешок, встряхнул его и опустил на траву. Решившись, Киле бросился к лодке.

Услышав топот, дед обернулся и с недоумением уставился на мальчишку, схватившего его двустволку.

В первое мгновение Павлик не мог ничего сказать. Сердце его тревожно колотилось. Он сам удивился своей смелости и не знал, как называть старика: на «ты» или на «вы»? Вообще-то дед — браконьер, нарушитель государственных законов, и с ним честному рыбаку, такому, как Павлик из рода Киле, нечего церемониться. В то же время он — пожилой человек, а старших надо уважать. Потом ведь он приютил их в своей избушке, а мог бы не пустить, прогнал бы — и все. Значит, что-то доброе в душе у деда сохранилось и его еще можно перевоспитать…

Выручил Павлика Костя. Увидев, что настоящее двуствольное ружье, которое могло быть и заряженным, находится в руках у его друга, Борисов почувствовал необычайную смелость. Он выскочил Из-за боярышника и заорал:

— Руки вверх! Вы арестованы!

Грозный окрик Кости привел — растерявшегося старика в себя. Он спокойно уселся на мешок и сказал:

— А, пионеры! Проснулись, значит? А я как раз о вас вспоминал. Думал, закончу тут свои дела, да и пора везти парнишек. В лагере-то, поди, заждались.

Теперь растерялся Костя. Он поглядывал то на своего приятеля, не опускавшего ружье, то на улыбающегося деда и не знал, что дальше делать.

Наглость браконьера разозлила Павлика. Колебания его кончились, и он строго произнес:

— Разве честный человек будет уничтожать уток, когда они высиживают птенцов, а?

— Ишь ты, правильно говоришь, — добродушно сказал старик. — Да ведь я их не убивал. Какой я убивец? А ты отпусти ружье-то, отпусти. Ружье у меня хоть и не заряжено, а ты нанаец, значит, охотник, и должен знать, что даже незаряженное ружье иной раз выстрелить может.

— Ладно, потом разберемся, — продолжал наседать Павлик. — А вам, старому человеку, разве не известно, что рыбу глушить нельзя? Вы браконьер, вот вы кто!

— И мы вас арестовываем, — поддержал из-за спины Павлика Костя.

— Ладно, парнишки, — сказал дед, — мужики вы, я вижу, серьезные. Сейчас мы с вами настоящих браконьеров задержим. Это они в заливе рыбу глушили. Я еще на заре взрывы услышал и пошел посмотреть, кто здесь озорует. А может, они и перемет на уток поставили…

Пока ребята и дед выясняли отношения, двое в черных трусах уже подбегали к лодке. Шагах в десяти они остановились, потоптались на месте босыми ногами и, поглядывая то на мальчишку с ружьем, то на старика, заканючили:

— Дедушка, отдай нашу одежду, мы больше не будем…

Сейчас Костя и Павлик хорошо рассмотрели эту пару в черных трусах. Оказались они тоже мальчишками, только чуть постарше Кости.

— Никуда ваши портки и рубашки не денутся, — строго заметил дед. — А сначала мы с пионерами снимем с вас допрос по всем правилам. А ну, подходи по одному! А ты, парень, — обратился он к Павлику, — в случае чего — пали, не жалей патронов!

— Да мы не убежим, — заверил один из мальчишек и подступил поближе. — Я же, дед, свой… наш — Деревенский. Гошка я. Вы ж меня знаете. Я, когда поменьше был, на вашей калитке любил кататься, а вы меня гоняли. Помните?