Влад Савин - Поворот оверштаг

• Название: Поворот оверштаг
• Автор: Влад Савин
• Издательство: Издательский дом «Ленинград»
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906017-55-0

Продолжение истории атомной подлодки «Воронеж», попавшей из нашего времени в 1942 год. Атомный подводный крейсер включен в состав Северного флота СССР — и боже, спаси кригсмарине! Но информация, которой владеют люди из 2012 года, оказывается еще более страшным оружием, чем торпеды.

Как поступит Сталин, узнав про XX съезд, перестройку и распад СССР? Появится ли шанс не только сохранить миллионы жизней советских людей, но и предотвратить гибель Советского Союза через полвека?

Но сначала нужно выиграть войну. И решающим сражением будет Сталинградская битва, которая начнется 19 ноября 1942 года, как и в нашей истории. Чтобы история сделала поворот оверштаг. Так называют моряки проход судна носом через линию ветра. И каким будет новый курс?

---

В принципе, можно и отсюда бочки достать из СВУ, бронебойно-зажигательной. После чего вон те зенитки опустят стволы и прочешут сопку частым гребнем. Так что оставим как резервный вариант.

Главное, нет ли тут «секретов»? Сидят в засаде такие же спецы-егеря, замаскировавшись, сами все видят, ждут таких, как мы. Это, между прочим, самое опасное, с чем может встретиться диверсант. И ничего не сделать, если только не наблюдать сутками, ведь спецы тоже люди, а не роботы, им надо спать, есть и все прочее, значит, меняться они должны. Но нет у нас лишних суток, зато есть тепловизор, как раз на такой случай прихваченный. До теплозащитных костюмов додумаются лет через пятьдесят, так что засада будет как на ладони, если только они в рептилий не превратились, как в Голливуде.

Засады нет. Стемнело. Можно выдвигаться.

Идем мы с Андрюхой и двое разведчиков-гвардейцев. Саперы, как я просил, «с собачьим чутьем, чтобы мины видели сквозь землю и в полной темноте». Еще тащим две резиновые лодки, какие летчики при полетах над морем берут, одноместные. Зачем, если можно просто плыть, речка-то совсем не широка? Можно, конечно, вот только если после в мокром бежать, то расход сил будет много выше. Нам это надо, если можно избежать?

Мин нет. Ну, фрицы, вы обнаглели! На Хебуктене и то охрана была внушительнее, а здесь, когда до фронта можно пешком дойти? Саперы остаются, а я и Андрей перебираемся на тот берег, вытягиваем лодки и ползем наверх. Медленно и осторожно. Тут склон крутой, мины поставить сложно, а дальше уже проволока. И за ней часовой у бочек — шагах в ста. Место открытое, вплотную не подобраться — заметит. Но нам подбираться и не надо. Окончательно убедившись, что в пределах видимости больше никого нет, стреляю из «винтореза», целясь в голову. Сто шагов с ПНВ — не промазать.

Пошло время — и адреналин. Режем проволоку, ныряем в дыру. Затененные участки преодолеваем бегом, лишь пригнувшись, хоть сколько-то освещенные — ползком. Андрей прикрывает, я ставлю мины, еще из числа тех, века двадцать первого — на радиосигнал, на время, на неизвлекаемость. Две на бочки. Еще одну решаю рискнуть поставить на ящики: не зря же часовой ходил вокруг и бочек, и ящиков. Вдруг огнем не достанет? Набрасываю шинель часового, надеваю его каску. «Винторез» на «кар. 98» не похож, но издали сойдет, если у зениток оглянется кто, — до них метров двести. Прохожу до ящиков — точно, судя по маркировке, боеприпасы! Прилепляю мину — и так же назад.

Труп часового быстро подтаскиваем к бочкам. Бросаю тут же его каску и шинель. И обратно, как пришли.

Назад добрались рекордно быстро — за сорок минут. Уже с этого берега реки посылаю щелчок по гарнитуре Владу, засекаем время. Вот мы уже на сопке, все в сборе.

— Связь?

— Прошла. Подлетное… Минут через двадцать будут!

Началась вторая часть плана, цель которого вывести нас из-под преследования и причинить немцам еще больший ущерб. Ждем. Наконец слышу далекий звук моторов. Маяк давай!

Шестерка Ил-2 подходит с востока. У ведущего на приборной доске — простейший маячок, буквально на коленке сделанный умельцами с «Воронежа». На фиксированной частоте показывает направление и дистанцию до нашего передатчика, тоже из тех, иных времен. Привязка к местности, что цель от нашей точки находится по такому-то курсу, на дистанции… Достаточно, чтоб сошло на первый заход. А на второй уже будет хорошая подсветка.

Штурмовики проскакивают буквально над нашими головами. Невидимые в ночи, мы находим их лишь по звуку. И сразу, пройдя наш «привод», начинают стрелять. Влад нажимает кнопку, и внизу, на краю аэродрома, вспыхивает солнце. Не ядерный взрыв, конечно, но тоже впечатляет. Гадайте теперь, фрицы, как это русские самолеты вышли на вас и ударили так точно!

Блин, никого из «горбатых» не задело? Нет, идут на второй заход! Теперь их цель — стоящие у полосы истребители. Слышен вой фрицевской сирены: алярм! И идут вверх трассы с позиции зениток… А ведь ближняя батарея тоже попадает в сектор обстрела «Илюшиных»?! Поможем! Влад, работаем, Андрей, корректируй по времени, остальные — не стрелять!

Мы не видим сквозь поле зрения прицела, когда штурмовики заходят на позиции зениток. Зато это хорошо видит Андрей и командует нам. У меня уже на перекрестье офицер, похоже, что командир батареи. Готов! Влад успел выбить наводчика одного из автоматов. Ищем цели, но Андрей команды не дает. Штурмовики утюжат уже что-то на той стороне аэродрома, там тоже что-то горит. Сделав третий заход, пропадают в темноте.

Кстати, в нашей истории Ил-2 появились на СФ лишь в сорок третьем. И оказалось, что им трудно летать в полярную ночь: пламя из выхлопных патрубков слепило пилота. Пришлось порядком повозиться с пламегасителями, удлинением труб, пока эту проблему решили. Сейчас же полк штурмовиков был переброшен на Север еще месяц назад. Причем, что интересно, они пришли уже с заводскими изменениями, «ночной вариант», не роскошь, а необходимость. Сколько в этих широтах светлого времени в зимние полгода? Читают, значит, те кто надо, нашу информацию о войне и учитывают оперативно, что весьма поднимает нам самоуважение и моральный дух.

Сейчас же нам тут делать нечего — поработали хорошо! Теперь и у истребителей фрицевских проблемы начнутся: как без бензина летать? Придется им снизить активность, если конвой не прорвется. Ну тут я на «Воронеж» крепко надеюсь, чтоб не пропустили. Чтобы Печенга стала нашей в сорок втором году!

А мы уходим в ночь, чтобы с рассветом, встав на дневку, быть как можно дальше. ПНВ и знание местности дадут нам преимущество, будем идти быстрее, чем фрицы могут от нас ожидать. Когда они поймут, что тут не только наша авиация работала, мы будем далеко, а дорог тут нет, как и вертолетов. И поймут ли, что за следы мы оставили? Труп часового, отдельно от шинели? Так сгорело все до головешек, зря что ли я тушку к самым бочкам приткнул? Пули в башку зенитчиков? А что, будут по каждому жмуру судмедэкспертизу после авианалета делать? Проволока порезанная — это да, след. И невероятная для ночи точность удара. Короче, если самый главный фриц очень умный, то может догадаться. А если служака, спишет все как есть. Хотя очень умный после появиться может, ведь должно же быть какое-то расследование у них по данному поводу? В общем, делаем ноги, мужики!

Земля подмерзла, идти легко. И не белая еще, хотя погода мерзейшая, то ли дождь, то ли снег. За остаток ночи мы отмахали не меньше тридцати километров. Хочется, знаете, дожить до Победы. Коли задание выполнено, нам в немецких тылах делать нечего. Домой, отдохнуть, и снова…

Хорошо день короткий. Замаскировались, часовых выставили, спим. Днем и ПНВ не поможет — попадемся на глаза фрицевскому патрулю, на открытой местности, не тайга все же. А вот ночью козыри наши. Бегать по камням в темноте, где сам черт ногу сломит? Так мы не бегом, а ходом маршевым, четыре-пять километров в час, и то выйдет быстрее, чем днем ползком и озираясь. У идущего головным — ПНВ, у замыкающего — тоже, не потеряется никто. Ночь — идем дальше.

И еще день, и еще ночь. А вот на следующий день мы попали. Обошлось. А ведь могли и крупно влипнуть!

Место впереди было не очень приятное. С одной стороны — озеро, с другой — болото непроходимое, не промерзло еще, и дефиле между ними где-то километр ширины и четыре-пять длиной. И проскочить его затемно мы не успели. А обходить выйдет лишних километров двадцать. Как обычно, встали на дневку, ждем. Даже если там и засада, ночью проскочим: чтобы километр фронта плотно перекрыть, и роты будет мало.

Сплю. Снится мне река Волга из той, довоенной жизни. Город какой-то, старорусский, но не Звенигов, другой какой-то, люди гуляют по набережной. Со мной рядом девушка красивая, волосы русые, платье в цветах, а я вспомнить ее не могу, хотя за руку держу, и она мне говорит что-то и смеется. И звук в воздухе, сначала как от комара, затем громче, тон меняет. Над рекой вертолеты, «Апачи» штатовские, явно на боевой заходят, я кричу «ложись!», но не слышит никто! И ракеты залпом, прямо в толпу, и пушки очередями. Тут у меня в руках откуда-то появляется «Игла», и злость, ну получите сейчас…

— Тревога! К бою!

Что за черт! Проснулся, а вертолеты слышу? Какие вертолеты, где я?

Выглядываю. Прямо над нами проходит одиночный Ю-52, высота где-то меньше километра, может, восемьсот. И парашюты за ним, десятка два. Накаркал, блин. Вот вам и вертолеты со спецназом, в преследование. Значит, нашелся у фрицев кто-то умный в штабе, слепил эрзац из того, что было.

Стоп. Будь я главным фрицем, по-другому бы организовал. Первым делом разведку — уж «Шторх» бы у фрицев нашелся точно. Аналог нашего У-2, хотя внешне больше на послевоенный Як-12 похож. И по мемуарам, главным воздушным врагом наших партизан являлся «Шторх». Эскадрилья «юнкерсов» пролетела — смех, опять болото бомбить будут, страх на лягушек наводить, а вот если «Шторх» над лесом крутится, ой мля, все под деревья быстро, тотчас увидит, карателей наведет! Так что на месте их герр генерала сначала пустил бы я таких разведчиков, а вот когда обнаружат, то сначала еще звено пикировщиков, чтобы бомбами обработать, а уж после — парашютистов, добить и захватить тех, кто уцелел. А значит, эти конкретные фрицы не прямо за нами, по наводке, а просто команда охотников, еще одну фигуру на доску, прямо в нужное поле.