Луиза Аллен - Соблазненная подлецом

• Название: Соблазненная подлецом
• Автор: Луиза Аллен
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04342-9

«Королева Бенгалии», прекрасное парусное судно, на котором мисс Эйврил Хейдон следовала из Калькутты в Лондон, потерпело крушение. Эйврил волной вынесло на берег одного из островов Силли. Здесь, раздетую и замерзшую, ее и нашли люди капитана Люка д’Онэ — странного и опасного человека. Соблюдая свои интересы, капитан не позволил девушке покинуть остров, но и не дал ее в обиду. В рискованном предприятии д’Онэ проявил себя отважным и благородным человеком, мисс Хейдон — смелой и находчивой молодой леди. Не признаваясь в этом самим себе, они испытывали друг к другу симпатию и непреодолимое влечение. Но ее в Лондоне ждет жених, а у него свои предпочтения в выборе невесты…

---

Она не услышала выстрела, только почувствовала, как что-то ударило ее в спину напротив сердца. Ударом ее отбросило в море, и все вокруг заволокло темной пеленой. Последнее, что она почувствовала перед тем, как волны сомкнулись над ней, — гнев. «Он говорил, что не убьет меня?.. Лжец!»

Глава 6

— Просыпайтесь.

Казалось, голос звучал над ней уже несколько часов. Возможно, дней. Она не хотела просыпаться. Лучше бы она была мертвой. Вокруг, очевидно, не небеса, если, конечно, ангелы не говорят с таким гневом и нетерпением в голосе. Но даже если она жива, Люк стрелял в нее. Зачем ей просыпаться, когда произошло такое? Очень больно это осознавать.

— Зачем мне просыпаться? — спросила Эйврил.

— Значит, я могу задушить вас? — вопросом на вопрос ответил кто-то голосом Люка.

— Вы стреляли в меня.

Она открыла глаза и с удивлением обнаружила, что не чувствует ни страха, ни сильной боли. Может быть, это последствия шока. Лучше всего лежать неподвижно, ведь она наверняка тяжело ранена и потеряла много крови.

— Я не стрелял в вас. — Он нависал над кроватью яростной тучей, крепко сжав губы. — Всего лишь бросил в вас камнем, и вы, кажется, потеряли сознание.

— О… — Эйврил села на кровати и резко вскрикнула. — Как же больно! Вы убили бы меня, попади в голову!

— Я попадаю туда, куда целюсь, — пояснил он. — И это просто синяк. Кстати, возможно, вы желаете прикрыться.

Эйврил опустила глаза и обнаружила, что полностью обнажена. Снова. Ее одежда была развешана на стульях перед огнем, и от нее шел пар. Схватившись за край одеяла, Эйврил натянула его до подбородка и села, сверкая рассерженным взглядом.

— Что, черт побери, вы собирались делать?

Он повернулся на каблуках и отошел прочь, словно боялся дать волю рукам. Эйврил не обманывалась, думая, что он сдерживал вожделение.

— Я хотела доплыть до ближайшего корабля, — сказала она. — Одно дело — не пытаться бежать, думая, что вы просто дезертиры, и совершенно другое — понять, что вы французский лазутчик. Я должна была что-то предпринять.

Скрестив руки на груди, Люк смотрел на нее без эмоций и не опровергал ее слова.

— Почему вы думаете, что я — французский лазутчик?

— Потому что вы француз, потому что обманули губернатора относительно истинных причин вашего нахождения здесь, где скрываете этих людей, обучая их для совершения какой-то подлости.

— Сказано почти верно, но вы сделали неверные выводы из того, что узнали.

— И что же в них неверного?

Эйврил очень хотела одеться, так легче сопротивляться.

— Я лишь наполовину француз. — Плечи Люка будто ослабли, он сел на край стола и посмотрел на нее с раздражением. — Я вынужден довериться вам.

— Нет необходимости, если вы — мой враг.

— Возможно, я и есть тот, кем вы меня сочли. Но я не враг Англии. Я — английский морской офицер, и я же — граф Люсьен Мэллори д’Онэ.

— Французский граф? Роялист?

У нее невольно вырвался смех.

— Точнее сказать, конституционный монархист. По крайней мере, им был мой отец, пока мадам гильотина не отсекла его голову, тем самым окончив его политические философствования. — Он с силой провел руками по лицу, и, когда отнял их, взгляд его был безмерно усталым и без малейших признаков недавнего гнева. — Эйврил, вы примете мое честное слово в том, что я сейчас скажу вам правду? В противном случае наше положение безвыходно. Я не смогу доказать здесь и сейчас ничего из сказанного.

— Я не знаю, — задумалась она. — Я бы хотела одеться.

— Зачем?

— Я хочу видеть ваши глаза.

— Тогда я сам подойду к вам. — Он встал на колени возле кровати и пристально посмотрел на нее. — Что же вы видите?

— Мое отражение. И ваш цинизм. И усталость. — Она заставила себя расслабиться и погрузилась во взгляд его серых глаз. — Истину. Истину и гнев.

— Ясно. — Он слегка изменил позу. — Я скажу вам нечто, а вы поклянитесь сохранить все в тайне.

— Кому же я смогу рассказать о том, что услышу?

— Кто знает. — Он встал и подошел к столу. — Мою мать звали леди Изабелла Мэллори, и она вышла замуж за моего отца в 1775 году. В 1791 году, когда король был вынужден принять условия конституции, мне было пятнадцать лет. Мой отец твердо стоял на стороне нового порядка, полагая, что демократическое правление в состоянии предотвратить кровопролитие и революцию. Маман настаивала, что оно сулит только беды и несчастья, но она не смогла переубедить отца и объявила, что в таком случае она возвращается к родителям в Англию. Я хотел остаться во Франции, но отец сказал, что мой долг — оберегать маму и он пошлет за нами, когда во Франции воцарится свобода и процветание, по его расчетам, в самом скором времени.

Он сделал паузу. Эйврил слушала затаив дыхание.

— Да, мама оказалась права, а отец поплатился своей головой во время террора в девяносто четвертом. За ним на гильотину последовали наши верные слуги.

— Как мне жаль… Ваша бедная матушка…

Он говорил спокойно и решительно, и можно было только догадываться, что ему довелось испытать, когда эта весть дошла до Англии.

— Вы говорите на прекрасном английском, я никогда не догадалась бы, что вы француз.

— Я думаю на нем в течение многих лет. Когда умер мой отец, я уже служил в английском флоте. Там я прошел путь от графа Люсьена д’Онэ до мичмана Люка д’Онэ, или Люка Дорнея, я сделал все возможное, чтобы стать англичанином. Но меня прозвали Французиком, и эта кличка приклеилась, вместе с ней меня стали сопровождать шепот за спиной и недоверие. Я никогда не был одним из нас, полноправным англичанином. Но я трудился, и удача была ко мне благосклонна, моя матушка прожила достаточно долго, чтобы увидеть мой рост в чинах.

— Она, должно быть, очень гордилась вами.

Эйврил думала о несчастной женщине с трагической судьбой, муж которой казнен, сама она — изгнанница в собственной стране, сын далеко от нее и в опасности.

Люсьен — Люк — снова пожал плечами, однако не от скромности. Он знал, чего достиг, через что прошел, и вовсе не собирался обсуждать с ней смерть своей матери.

— Но что же пошло не так?

Обхватив руками колени, она поморщилась от боли в ушибленном камнем плече.

— Адмирал Портингтон — вот что пошло не так. — Люк извлек из кармана нож и принялся вонзать его в столешницу, вытаскивая, чтобы снова воткнуть. — Я был прикомандирован к разведке и выяснил, что в этих водах происходят встречи продавшегося неприятелю английского лица с французской разведкой, на которых передаются важнейшие сведения. Эти острова постоянно используются транспортными судами и судами обеспечения, к тому же они расположены недалеко от Франции. Я копнул глубже, и оказалось, что все пути ведут к некоему джентльмену, имеющему в этих водах свои деловые интересы. Я представил доказательства, однако они не были рассмотрены.

— Почему их не рассмотрели, а этот человек не попал под следствие?

— Он — троюродный брат Портингтона. Я копал недостаточно глубоко.

— О!

— Именно что «О!». Мне запретили работать дальше. Портингтон посмеялся над моим расследованием и отказался одобрять любые мои действия. Я вышел из себя.

Эйврил прикусила губу, чтобы не спровоцировать его лишними словами.

— Я размышлял обо всем этом, пил, возможно чрезмерно много, а затем решил дать бой этому предателю на его поле. Подумал, отправлюсь в Портсмут, где квартировал адмирал, и предложу ему ультиматум: либо он сам прекращает деятельность предателя, либо я иду в адмиралтейство, где полностью излагаю дело. Я ворвался в его квартиру и обнаружил, что он находится в обществе, которое предпочел бы скрыть от посторонних. С ним была молодая женщина, которую он принуждал к близости силой.

— Что вы сделали?..

— Я сказал ему, чтобы он немедленно прекратил это. Он рассмеялся мне в лицо и велел убираться вон. Я ударил его.

— О господи! — Эйврил знала, что грозило бы в Ост-Индской компании военно-морскому офицеру, поступи он так. — И что случилось потом?

— Портингтон потребовал военно-полевого суда, но кто-то в адмиралтействе, кажется, тоже что-то заподозрил. Меня вызвали и дали последний шанс — два месяца, чтобы доказать правоту. Если не удастся, я предстану перед военно-полевым судом, который вполне может приговорить меня к смертной казни за удар, нанесенный старшему по званию. И я не смогу отрицать, что нанес его.

Одно дело — смотреть в лицо смерти, когда нацелен меч или грозят испытания, подобные тем, что выпали Эйврил. Но когда нависла угроза смертного приговора — это больше похоже на изощренную пытку.

— Но это ужасно! — воскликнула Эйврил.

— Это достаточно низкая цена за тот удар. Случалось, я убивал за куда меньший проступок.

— Вы исполняли свой долг, принуждая его выслушать вас, кроме того, вы вели себя как джентльмен, защищая несчастную женщину. О ней, разумеется, стало известно?