Василий Козлов - Верен до конца

• Название: Верен до конца
• Автор: Василий Козлов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: О войне
• Год: 1973

Василия Ивановича Козлова — автора мемуаров «Верен до конца» — советские люди хорошо узнали уже в ходе самой войны, когда имя легендарного командира белорусских партизан перестало быть тайной.

Герой Советского Союза, видный партийный и государственный деятель В. И. Козлов рассказывает о пути, пройденном им. В собственной жизни он всегда руководствовался принципом — в полной мере нести ответственность за любое порученное ему партией дело. Этот принцип определял нравственную основу личности В. И. Козлова. Пафос его книги, выходящей посмертно. — в верности партийному долгу, бескорыстном служении народу.

---

— Слушаю!

«Комендант» и «переводчик» пошли в школу. Скоро туда стали собираться полицейские, и когда все были в сборе, «комендант» дал знак «переводчику» начинать. «Переводчик» встал, окинул всех недовольным, злым взглядом и начал резко:

— Лодыри вы, лежебоки, а не помощники немецкого командования! Пан комендант очень недоволен вами. Почему вы не нападаете на партизан в лесу, а сидите по своим хатам, как приказчики в лавках? Даже охранную службу не несете, пароля не имеете. Почему и сюда некоторые пришли без винтовок?

В заключение «переводчик» от имени «коменданта» приказал полицейским идти к повозкам, которые стоят за деревней, и получить автоматы.

— Пойдете на крупную операцию, — объяснил «переводчик».

Полицейские, ничего не подозревая, вышли из деревни. У повозок их встретил Меркуль.

— Сложить винтовки! — скомандовал он.

Некоторые полицейские узнали Меркуля, бросились бежать и сейчас же были скошены автоматной очередью. Остальные поспешно выполнили команду.

Соседний, осовский гарнизон, услыхав стрельбу, всполошился. Полицаи двинулись к Червонному озеру. Увидев на краю деревни людей, осовские полицейские рассыпались в цепочку и залегли. Корж тоже заметил непрошеных гостей. Он приказал Меркулю взять их на прицел, а сам с «комендантом» и партизанами под командой Шатного пошел навстречу полицейским. Корж совсем вошел в роль. Он громко ругался, энергично размахивал пистолетом и кричал:

— Пан комендант приказывает вам немедленно выступить для совместных действий против партизан! Сейчас же подойдите!

Полицейские направили к Коржу своего парламентера. Сначала показался белый лоскут на штыке, а потом полицейский мелкими, неуверенными шагами стал приближаться.

«Комендант» что-то крикнул, а «переводчик» спросил:

— Полицейские вы или черт знает кто?

— Полицейские, пан, полицейские, — залепетал парламентер.

— Пан комендант не верит, что вы полицейские, — грозным голосом продолжал «переводчик». — Какого черта вы прячетесь?! Если вы действительно полицейские, пан комендант приказывает вам немедленно подойти.

Когда полицейский подошел к «коменданту», Корж взглянул на Шатного и удивился. Рядом стоял не бесстрашный партизан Шатный, а невзрачный, сгорбившийся человек: шапка надвинута на уши, шея втянута в воротник. Корж промолчал, не время спрашивать, и обратился к парламентеру:

— Кто у вас старший?

— Я, — ответил полицейский.

— Фамилия?

— Левшевич, пан.

«Переводчик» вздрогнул, но виду не показал. Очень уж запомнилась ему эта фамилия.

— Зови всех сюда! — приказал он.

— Это наши! — крикнул Левшевич своим. — Это наши, идите сюда!

Четырнадцать полицейских поднялись и направились к Меркулю. Партизаны незаметно окружили их. Корж повернулся к Шатному и спросил:

— Что с тобой? На кого ты похож?

— Чтобы не узнали раньше времени, — прошептал Шатный. — Левшевич знает меня.

Но ни предателю Левшевичу, ни его подчиненным не пришло в голову приглядываться к «полицейским». Если есть немецкий комендант и переводчик, так чего там приглядываться к полицейским! Когда предатели подошли к повозкам и очутились под дулами пулеметов, Шатный подошел к Левшевичу.

— Партизаны! — не своим голосом закричал Левшевич, но тут же был сбит с ног ловким ударом Меркуля.

— Бросай оружие! — скомандовал Меркуль.

Насколько полицейские были жестоки и безжалостны к населению, настолько же и трусливы. Левшевич начал оправдываться и все пытался доказать, что он не виноват, его силой заставили пойти в полицию.

— Выродок ты поганый! — выругался Меркуль. — Ты думал, что мы так и не доберемся до тебя!

Василий Захарович спокойно выслушал Меркуля, прошелся взад и вперед по мерзлой траве, подумал, потом коротко приказал:

— Расстрелять изменника Родины!

Вслед за этим он приказал расстрелять червонноозерского полицая, который хвалился своими «заслугами». С остальными поступили по приговору населения. Тех, кто пошел в полицейские добровольно и сделал много вреда, — расстреляли, а кто попал в эту бандитскую шайку по принуждению, не проявлял активности на службе у фашистов — отпустили.

Весть об этой операции молнией облетела район. В деревнях пошли разговоры, что Корж и Меркуль скоро ликвидируют всю старобинскую и житковичскую полицию.

От Павловского и Маханько пришли донесения о налете на копаткевичский гарнизон. Командиры передавали, что операция прошла успешно: убито свыше двух десятков гитлеровцев и полицейских, взяты трофеи. У партизан жертв не было.

Житковичская группа взорвала межрайонную нефтебазу в Житковичах, где оккупанты хранили сотни тонн горючего. Уничтожить местный гарнизон этой группе не удалось.

Жуковский ударил по краснослободскому гарнизону, Жижик — по копыльскому. Партизаны Покровского разгромили фашистско-полицейский гарнизон в местечке Смиловичи и сожгли склад с обмундированием.

Нам стало известно, что в эти же дни минские боевые группы провели ряд крупных диверсий на железнодорожном узле. Партизаны вывели из строя водокачку на станции Минск-Товарная, и узел остался без воды. Десять дней гитлеровцы гоняли паровозы к реке, на мост, где им подавали воду. Многие паровозы были выведены из строя.

И во многих других местах немецкие захватчики испытали на своей шкуре смелые, могучие удары партизан.

Так партизаны области отметили 24-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции.

Через некоторое время всю Белоруссию взволновала радостная весть: Красная Армия разгромила фашистские полчища под Москвой.

7

Радостная весть о победе под Москвой. — Отправка в столицу новых связных. — Жестокие бои. — Возвращение в строй Бондаря. — Обычная партизанская жизнь.

Великая победа Красной Армии на подступах к Москве окрылила партизан, повысила их боевой дух и еще больше укрепила веру в победу над гитлеровской Германией. Помню, какое радостное волнение, какое оживление царило в штабе, когда мы услышали по радио сообщение Советского информбюро от 11 декабря 1941 года.

Обычно до тех пор, пока не принята сводка, никто из нас не шел на отдых, а если кто и отдыхал, сморенный усталостью, то тотчас поднимался, как только включался радиоприемник.

Сводки принимал Александр Сакевич. Он был ответственным за выпуск и распространение листовок и другой подпольной литературы. И как только Сакевич переступал порог штабной землянки, мы по выражению его лица догадывались, какие вести он принес. Если сводка сообщала об успехах наших войск, глаза у Сакевича радостно блестели, с лица не сходила широкая, добрая улыбка. Если же вести были неутешительные, Сакевич заходил в землянку угрюмый, чаще всего не говорил ни слова и, словно чувствуя себя виноватым, не смотрел в глаза.

Интересно, что и у партизан выработалось особое отношение к Сакевичу. Если он приносил хорошие новости, все ласково, приветливо улыбались ему, угощали табаком, а если плохие — словно бы с обидой отворачивались от него, как будто Сакевич и в самом деле виноват в нерадостной сводке.

В ночь с 11 на 12 декабря 1941 года мы собрались в штабной землянке и стали ждать Сакевича. А он не вошел, а ворвался, и мы сразу поняли: случилось что-то необыкновенно важное.

— Читай, скорее читай! — раздались голоса нетерпеливых.

Сакевич, достав из-за пазухи тетрадь, начал:

— «В последний час. Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы. Поражение немецких войск на подступах к Москве».

Он с особым ударением выговаривал каждое слово.

— «…6 декабря 1941 года, — продолжал он читать, — войска нашего Западного фронта, измотав противника в предыдущих боях, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. В результате начавшегося наступления обе эти группировки разбиты и поспешно отступают, бросая технику, вооружение и неся огромные потери.

…После перехода в наступление, с 6 по 10 декабря, частями наших войск занято и освобождено от немцев свыше 400 населенных пунктов».

Сакевич передохнул и с чувством прочел заключительную часть сообщения:

— «Германское информационное бюро писало в начале декабря: «…германские круги заявляют, что германское наступление на столицу большевиков продвинулось так далеко, что уже можно разглядеть внутреннюю часть города Москвы в хороший бинокль»».

Сакевич остановился и, улыбнувшись, добавил:

— Не видать им Москвы как своих ушей. — И продолжал:

— «Теперь уже не может быть сомнения, что этот хвастливый план окружения и взятия Москвы провалился с треском. Немцы здесь явно потерпели поражение.