Александр Мещеряков - Император Мэйдзи и его Япония

• Название: Император Мэйдзи и его Япония
• Автор: Александр Мещеряков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8062-0306-0

Книга известного япониста представляет собой самое полное в отечественной историографии описание правления императора Мэйдзи (1852–1912), которого часто сравнивают с великим преобразователем России – Петром I. И недаром: при Мэйдзи страна, которая стояла в шаге от того, чтобы превратиться в колонию, преобразилась в мощное государство, в полноправного игрока на карте мира. За это время сформировались японская нация и японская культура, которую полюбили во всем мире. А. Н. Мещеряков составил летопись событий, позволивших Японии стать такой, как она есть. За драматической судьбой Мэйдзи стоит увлекательнейшая история его страны.

Книга снабжена богатейшим иллюстративным материалом. Легкость и доступность изложения делают книгу интересной как специалистам, так и всем тем, кто любит Японию.

---

В книге содержался перевод «Американской декларации независимости». С этого времени слова «независимость», «свобода» и «цивилизация» все прочнее входят в словарь японцев. Они все лучше понимали, что только та страна, в которой люди усвоили европейскую науку, технику и манеры поведения, может считаться «цивилизованной». И только «цивилизованная» страна может претендовать на статус «независимой». Главный практический вывод Фукудзава был таков: чтобы Япония стала «цивилизованной», следует возможно быстрее внедрять паровой двигатель, развивать транспорт и связь. Он верил, что японцы смогут это сделать.

Фукудзава приводил самые разные сведения о европейцах. Здесь и подробнейшие описания одежды, каменных зданий, способов общения и даже такая важная бытовая деталь, как поход в туалет: «Справлять нужду следует следующим образом. Для отправления малой нужды просто расстегните брюки. Для отправления большой нужды следует отстегнуть подтяжки спереди и сзади; надевать их снова довольно неудобно и хлопотно». Предупреждает автор и о том, что, если вы остановились в чужом доме на ночь, под кроватью обязательно будет поставлен ночной горшок, который не следует принять за что-нибудь другое. Дело в том, что японцы привыкли спать на «подушках» (или же подголовниках) из дерева или керамики. Поэтому некоторые члены миссии 1860 года, непривычные к мягким подушкам, спали, положив горшок под голову.

Фукудзава Юкити хорошо знал своих соотечественников. А для них «цивилизация» заключалась не только в «высоких» принципах, но и в мельчайших деталях быта.

После смерти Иэмоти отношения императора и нового сёгуна демонстрировали согласие. Оба они оставались приверженцами мирного сосуществования гражданской и военной власти, центры которых находились друг от друга на расстоянии в 500 километров. Комэй пожаловал Ёсинобу обычный для сёгуна титул «покорителя варваров». Однако этим отношениям не было суждено продлиться долго. И не потому, что они испортились.

11 декабря Комэй наслаждался выступлениями танцоров. Но недомогание не позволило ему досидеть до конца представления. Врачи сначала говорили, что император слегка простыл, но через четыре дня пришли к выводу, что это оспа. Под диагнозом подписались 15 докторов. Еще через четыре дня императору стало намного лучше; буддийского священника, которого доставили во дворец для чтения молитв, отпустили. Теперь врачи объявили, что у императора очень легкая форма болезни. Уже стали обсуждать детали предстоящего пира по поводу выздоровления, но 25 декабря у императора появилась рвота. Те люди, которые наблюдали за Комэй в этот день, вроде бы заметили, что на лице у него появились характерные фиолетовые пятнышки. Императору пустили кровь, но через несколько часов он скончался. На этой земле ему было отпущено 36 лет жизни.

В первые дни болезни принц Муцухито каждый день навещал отца. Но когда выяснилось, что у него оспа, Комэй запретил сыну появляться в своих покоях. Он вздохнул с облегчением, когда узнал, что принцу без его ведома уже давным-давно сделали прививку.

Разговоры о том, что императора отравили мышьяком, начались сразу же после его кончины. Многие высокопоставленные люди полагали: его смерть вызвана непримиримой позицией Комэй по отношению к Западу. Он был человеком уходящей эпохи. Сколько Комэй ни противился договорам с западными странами, он ничего поделать не смог. Летом этого года были подписаны договоры о дружбе с Бельгией и Италией, а за две недели до смерти императора – с Данией.

Но кто же отравил императора? Мы не знаем. Мы лишь можем предположить, кто мог сделать это. Чаще всего называется имя Ивакура Томоми, за которым осталась слава политикана и махинатора. Сам Ивакура, уподобляя политику ширме, говорил, что ширму невозможно поставить по прямой линии – она непременно упадет. Ее можно поставить только зигзагообразно.

Одна из версий причастности Ивакура к убийству императора звучит так. Будто бы Ивакура хорошо знал, что император имеет обыкновение грызть кончик кисточки. И вот он якобы пропитал ядом две новых кисти, которые затем передали Комэй. Но был ли Ивакура действительно причастен к убийству? Говорят, что, узнав про смерть Комэй, он хотел навсегда покинуть столицу и принять монашество, полагая, что его карьера закончена.

Говорят, говорят, говорят…

В Японии того времени оспа была достаточно распространена, но тяжелые, приводящие к летальному исходу случаи встречались редко. Внешние симптомы такой формы действительно напоминают признаки отравления мышьяком. Но вряд ли мы сумеем узнать, что случилось на самом деле: показания современников путанны и часто не заслуживают доверия. Возраст же, в котором скончался Комэй, особого удивления не вызывает: слишком многие его предшественники прожили недолго.

Несомненно одно – со смертью Комэй начался новый период жизни его сына Муцухито, а вместе с его воцарением – новый период японской истории.

О смерти Комэй было объявлено через пять дней. Для обычаев того времени этот срок можно считать небольшим.

Год был неудачным во всех отношениях: гражданская война, смерти сёгуна и императора. В Осака и Эдо громили магазины и продуктовые лавки. Крестьяне, мирные и покорные японские крестьяне, тоже выходили из повиновения. Люди хотели спокойствия и дешевого риса, а «высшие» политические соображения сопровождались лишь новыми тяготами в виде увеличения налогов и трудовой повинности. Если на протяжении периода Токугава регистрировалось в среднем 25 волнений в год, то в этом году их случилось 185! Раньше крестьяне просили снизить налоги, теперь – требовали смещения неугодных им чиновников. Чиновники, с которыми они имели дело, не занимали, естественно, сколько-нибудь заметного положения, но все равно это были представители власти! Раньше волнения чаще всего случались в конце года, когда подходил срок уплаты налогов. Теперь больше всего их случилось летом, в разгар гражданской войны, когда правительству отчаянно требовалась поддержка крестьян. Множество волнений случилось непосредственно в районе ведения боевых действий. Крестьяне не желали вдаваться в проблемы «большой политики», им не хотелось оказывать помощь никому – ни правительственным войскам, ни княжеским. Крестьянский гнев был направлен и против деревенских богатеев и ростовщиков – их дома громили и поджигали. С добром поступали по-разному: бывало, что все уничтожали; бывало, что подвергали «справедливому перераспределению». Однако убийств практически не случалось[42].

Основной формой волнений было уничтожение богатств, нажитых «неправедно». Это была форма не только социального, но и ритуального поведения. По крестьянской логике, после разрушения непременно следует возрождение и обновление мира, который теперь устроится на справедливый лад. Недаром крестьянские выступления назывались «ё-наоси» – «обновление мира». Они не имели своей целью свержение сёгуната, но именно сёгунат был повинен в том, что крестьяне вышли из повиновения.

Крестьянские волнения в Японии ни в коем случае нельзя сравнить по своим масштабам и накалу страстей с крестьянскими войнами в Европе, но для спокойной веками страны и они казались несомненным свидетельством наступающего хаоса.

1867 год 3-й год девиза правления Кэйо. 16-й год жизни Мэйдзи

В этом году был опубликован первый том «Капитала» Маркса. Но в Японии не было ни буржуазии, ни пролетариата. Японию волновали совсем другие проблемы.

Человеку со слабыми нервами в Японии в это время делать было нечего. Иностранцы ожидали нападения в любой момент. Проживая в здании английской миссии в Эдо, ее сотрудник Митфорд непременно держал под подушкой револьвер и выкладывал дорожки сада ракушками, чтобы вовремя услышать приближение нежданного гостя. Один из молодых переводчиков не выдержал постоянного страха за свою жизнь и застрелился[43].

Обстановка в стране была напряженной, но это не могло отменить череду ритуалов, связанных с восхождением на трон нового императора. 9 января Муцухито появился в Тронном зале дворца. Справа от трона две придворные дамы уже положили императорские регалии (меч и печать), «хранителем» которых отныне становился Муцухито. Муцухито распорядился, чтобы канцлер Нидзё Нариюки исполнял отныне обязанности его регента. Муцухито было всего 15 лет, и он даже не успел совершить обряд совершеннолетия (гэмпуку). Поэтому во время ритуала на нем была подростковая одежда. В эти дни Муцухито спал тревожно: какие-то духи посещали его. Находившийся в зрелых летах император Комэй имел дело с юным Иэмоти. Теперь партнером взрослого сёгуна Ёсинобу стал несовершеннолетний Муцухито.

В женской части дворца произошла решительная чистка. Как уже говорилось, в последние годы правления Комэй во дворце господствовала атмосфера пьянства и разврата. Чистка была настолько радикальной, что возникли опасения: а осталось ли там достаточно дам, которые могли бы обучить церемониальному делу вновь прибывших девушек? При этом почти весь старый персонал «трудоустроили» – кого-то выдали замуж, кто-то принял монашество. Биологическая мать Муцухито, Ёсико, тоже хотела уйти в монастырь, чтобы молиться за упокой Комэй, но ее удалось уговорить остаться во дворце вместе со своим сыном.