Михаил Башкиров - Законный дезертир, или Открытым текстом

• Название: Законный дезертир, или Открытым текстом
• Автор: Михаил Башкиров
• Жанр: Повести

«Наталья Петровна открыла дверь на балкон, принесла из кухни табуретку и, посадив на колени трехлетнего внука, жадно вдохнула июньский воздух.

Почувствовала, как заломило виски, отдало в затылок, а потом нехотя отпустило.

– Баб! Глянь, собака!

Наталья Петровна, жмурясь, смотрела на крышу соседнего дома – та наполовину была захвачена солнцем, провода поблескивали, телевизионные антенны отбрасывали на шифер длинные тени…»

---

Наталья Петровна машинально продвинулась в очереди на пару шагов.

Раньше как-то вспоминалось редко и безболезненно, а сейчас каждый раз словно к оголенному проводу неосторожно прикасаешься… И все зять виноват…

Появился четыре года назад… Федю как раз к операции готовили – назавтра после свадьбы лег в больницу, чтобы под ножом умереть… Говорят – сердце не выдержало… У них всегда, как наломают дров, – обязательно или сердце, или поздно вмешались… Накануне операции у Феди аж губы посинели, а он все об одном… Сомневаюсь насчет зятя, шепчет… Вдруг непутевый или, чего хуже, себе на уме… Останешься на старости лет ни с чем… Похоронили Федю, а жизнь как-то быстро вошла в колею, и зять как само собой разумеющееся принял и дачу, и машину… В гараже пропадал вечерами, на даче старался все делать сам… Ближе к зиме стали иногда собираться втроем у телевизора… Ольга вязала или шила, зять просматривал газеты… Но вот Ольгу в роддом увезли… Зять переживал, дергался, метался…

6

А в самый радостный день зять ввалился с шоколадным тортом на кухню, прислонился к стене.

– Надо ж, сын родился! Три двести!

Потом они долго пили чай, обсуждали, какую брать коляску, и вдруг зять сменил тему.

– Теща, мне про вас Ольга до свадьбы все уши прожужжала… Так вот я и думаю: если у меня теща – героический человек, то ей есть чем поделиться с представителями нынешнего инфантильного поколения… Только, пожалуйста, не отделывайтесь куцыми отговорками… Дайте мне почувствовать цвет, запах, вкус тех дней… Побольше деталей – они, как правило, истинны и правдивы, хотя кажутся часто случайными и несущественными… А коляску возьмем непременно импортную, в комиссионке!.. Не каждый день сыновья рождаются…

7

Мимо прошла еще одна женщина с бананами.

Наталья Петровна сняла джемпер, повесила на руку.

При этом она легонько коснулась ближней спины.

– Нельзя ли поаккуратней?

К Наталье Петровне обернулись квадратные зеркальные очки в пол-лица, и она увидела в самой глубине свое отражение, как будто в колодец заглянула.

И сразу вспомнился проклятый сорок первый и Зинка у колодца… Всегда начинает вспоминаться с Зинки Коржиной – ведь это она в первую военную зиму сманила на курсы, сорвала из дому… Кто знает, как бы сложилась их жизнь? Может, было бы все гораздо проще или наоборот… Да сейчас-то чего гадать?.. Поздно…

8

Наташа подхватила в сенях ведро, сбежала, запахиваясь на ходу, с крыльца и, толкнув калитку, налетела на Зинку.

Та выскочила из-за угла и теперь, отдуваясь, вцепилась в ведро и не пускала к колодцу.

– Ошалела, что ли?

– Наток, собирайся!.. Поедем до городу… С райкома товарищ агитирует в школу радиотелеграфистов!

– Какую еще школу?

– Ра-дио-телеграфистов!

– А с чем их едят?

Наташа попыталась вырвать ведро из рук Зинки, но та крепко держалась за дужку.

– Хочешь под немца попасть, дура? Вон как прет! Или с голодухи загнуться? А там и оденут, и обуют, и накормят!

– Мама не отпустит.

Наташа еще сильней потянула ведро на себя.

Зинка упорно сопротивлялась.

– Еще как отпустит!

Ведро гулко ударилось о дорогу, подпрыгнуло на смерзшейся земле, стуча дужкой…

9

На следующий день в райкоме комсомола им выдали путевки и вечером посадили в переполненный вагон, а через сутки они прибыли на курсы и среди одинаковых унылых бараков за покосившимся забором смешались с оравой таких же девчонок…

Наталья Петровна расстегнула сумочку, достала платок.

Из-за угла появился паренек в жокейке.

Рядом с ним семенил мальчишка в пестрой майке.

– Можно Витьке тоже встать в очередь?

Паренек ткнул мальчишку в живот кулаком.

– Вел бы сразу всю банду…

Особа в черных очках надвинулась на паренька.

– Места хватит.

– Витька так Витька…

Наталья Петровна спрятала платок, расстегнула на блузке верхнюю пуговицу.

– Тогда мы пока на фонтан слетаем?

– Смотрите не опоздайте.

Наталья Петровна посмотрела вглубь черных очков – особа, дрогнув, отвернулась.

Что же нам выдали после бани?.. Длинные черные шинели, огромные солдатские ботинки с обмотками и пилотки… Нет, не пилотки, а буденовки… Точно, буденовки с пришитыми матерчатыми звездами… А ведь зятю сказала про пилотки…

10

Наташа в строю шагала сразу за Зинкой, то и дело наступая ей на пятки.

Зинка почти выскакивала из ботинок, поминутно оборачивалась, но молчала.

Миновали бараки, и за голыми деревьями мелькнула крыша столовой.

– Запевай!

Старшина остановился.

В ответ – лишь сопение да топот.

– Запевай!

Старшина длинно выматерился.

– Запевай!

Вот и крыльцо столовой.

На гвозде сбоку белеет полотенце.

Но старшина принимает воспитательные меры.

– Кругом!

Теперь впереди бараки – холодные коридоры, кособокие двери, классы с узкими столами, а на каждом столе прибит телеграфный ключ.

– Запевай!

И тут Зинка, набрав побольше воздуха, начала:

– А ну-ка, девушки, а ну, красавицы!..

Остальные покорно подхватили…

11

А вечером опять приказ старшины, и опять сопение и топот, и опять лишний круг, и опять песня, надоевшая хуже ночных подъемов…

Наталья Петровна сделала шаг и еще полшага за особой в черных очках, которая больше не оборачивалась – тонкое платье на ее спине шло мокрыми пятнами.

Старушки, намаявшись у стены, притащили откуда-то пустые ящики, присели поближе к очереди.

Наверное, им тоже есть что вспомнить?.. Или они уже миновали рубеж, за которым оглядываться назад уже нет никакого смысла?.. А эта, в очках, небось и не подозревает, что когда-нибудь наступит пора для подведения итогов… Впрочем, кажется, многие вполне обходятся без этого… Гораздо спокойнее и надежнее смотреть вперед, если даже там и ничего нет…

Голубь на краю тротуара забрался в лужу, побил крыльями.

С крыши магазина к нему сорвался еще один – такой же важный.

Когда зять состарится, пусть судьба пошлет ему человека, не ведающего жалости, пусть натычет его, как котенка, в прошлое…

12

Не раздеваясь, только стянув шапку, прошел зять на кухню, бухнул на стол пакет с апельсинами и пустые банки.

– В окно женулечку видел!

– Как она?

– Выглядит нормально, улыбается.

– Передачу отдал?

– Апельсины не взяли, говорят, нельзя.

– Правильно говорят.

– Нужны яблоки! Вот записка!

– Я как раз в ветеранском магазине килограмм взяла – завтра отнесешь. И смотри по дороге не слопай половину.

– Все шутите, Наталья Петровна…

– С тебя станется.

– Ладно. Сейчас перекушу, и снова начнем душевные разговоры… Есть в них что-то спасительное, настраивает на философский лад… Только, пожалуйста, не изображайте из себя ветерана на пионерском сборе… Зачем лепетать о том, что вычитали в мемуарах или в кино увидели – будто своей биографии мало… Лучше вспомнить честно то, что было – ни меньше ни больше… Правда, ничего, кроме правды, – зять расстегнул пальто, вышел, на ходу надевая шлепанцы, вернулся. – Везет же мужикам, сегодня в списке одни мальчики!.. Да не разогревайте, и так умну… А вы, теща, мне даже приснились, и почему-то с парабеллумом в руке…

13

– Зин, а Зин…

Наташа свесилась в темноту.

– Ну и молодчинка ты! Так шпарить на ключе – одно загляденье!

– Телки вы безрогие, ничегошеньки не понимаете…

Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились.

– Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь? Может, при курсах инструктором оставят – понятно? Мужики-то, дурачье, все на фронт рвутся.

– Сама ты телка дебелая!

Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески.

– Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается!

– Не брешешь?

Зинка отдернула руку и повернулась к Гвоздику.

– Не брешешь?

– Стучи, подружка, стучи!..

Гвоздик опять вздохнула и затихла.

В дверях мелькнул свет, и по проходу защелкали подковками сапоги старшины.

Наташа, затаив дыхание, натянула колючее одеяло по самый подбородок и стала ждать, когда вспыхнет лампочка.

Это случилось, как всегда, неожиданно, и сразу же старшина сипло проорал команду и, глядя на секундную стрелку карманных часов, отвернулся к облупленной стене.

Пока Наташа подхватывала обмотки и шарила ботинки, Зинка, скользнув в юбку, натягивала косоворотку и вылетала босиком на построение.

А старшина, по-прежнему глядя в стену, гнал всех обратно и снова объявлял подъем, и Наташа в который раз хваталась за обмотки…

14

Достав из сумочки бальзам, Наталья Петровна поддела ногтями тугую крышечку и натерла виски.

Глаза начали слезиться, кожу защипало.

Вьетнамский бальзам почти не помогал, но хоть отвлекал от наползающих болей.

А вот зять пользуется бальзамом без всякой меры, при любом случае, для профилактики… С него и прижился бальзам в доме…