Йорам Канюк - «Эксодус». Одиссея командира

• Название: «Эксодус». Одиссея командира
• Автор: Йорам Канюк
• Издательство: Текст, Книжники
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-7516-0999-3, 978-5-9953-0139-4

Только что закончилась Вторая мировая война, и тысячи евреев, уцелевших в огне Холокоста, пытаются покинуть Европу и добраться до Палестины. Однако власти Британского мандата делают все возможное, чтобы им помешать. И тогда в игру вступает подпольная еврейская организация «Алия-Бет», которая нелегально перевозит евреев в Палестину. Об одном из главных героев «Алии-Бет» Йоси Харэле, переправившем в Палестину более 20 тысяч репатриантов, и рассказывает эта книга известного израильского писателя, лауреата премии «Сапир» Йорама Канюка.

---

С капитанского мостика, на котором стояли Йоси, Гад Гилб и Нисан Левитан, были хорошо слышны крики солдат, которые с нетерпением ожидали приказа атаковать и целились в них из винтовок, но, несмотря на угрозы, Йоси приказал Гилбу продолжать следовать прежним курсом — на Хайфу.

Тогда командир «Маурициуса» потребовал сообщить ему, сколько на судах женщин и детей, и назвать имена каждого из кораблей, однако если первое требование Йоси было выполнить нетрудно, то со вторым дело обстояло несколько сложнее. Дело в том, что его начальники никак не могли между собой договориться и официальных имен у кораблей все еще не было. Между тем морские законы предписывают, чтобы у кораблей обязательно были имена, и Йоси пришлось послать в Палестину запрос. После долгого и утомительного обмена радиограммами ему в конце концов сообщили, что корабли будут называться «Друг» и «Сестра» (причем радиограмма, адресованная «Другу», была по ошибке послана на «Сестру», и наоборот), но Йоси это предложение категорически отверг и, в свою очередь, за неимением ничего лучшего предложил оставить судам их исконные имена — «Пан-Йорк» и «Пан-Крессент». Однако теперь уже возражало руководство, и снова начался обмен радиограммами. Лишь ближе к полуночи руководители ишува, у каждого из которых, как всегда, было свое собственное и отличное от других мнение, сумели наконец-то прийти к компромиссу и было получено указание переименовать «Пан-Йорк» в «Кибуц-Галуёт», а «Пан-Крессент» — в «Ацмаут»[101]. Йоси очень расстроился из-за того, что ни в одном из этих имен ни звуком не упоминалось о «Хагане»: ему казалось, что корабли, участвующие в самой большой операции за всю историю нелегальной репатриации, на подготовку которой было потрачено столько сил, заслуживают более подобающих названий. Однако ему сказали, что это решение окончательное, утверждено всеми инстанциями и обжалованию не подлежит.

Узнав наконец-то имена кораблей, англичане снова потребовали от Йоси изменить курс на Фамагусту и вдобавок заявили, что он должен допустить их на корабли и передать им управление. На этот раз Йоси с их требованиями согласился — правда, сначала ему пришлось, выполняя приказ сверху, передать англичанам претенциозный текст, присланный Бен-Гурионом. Однако при этом он поставил несколько жестких условий. Он сказал, что подчинится требованиям только в том случае, если англичане: а) будут безоружными; б) не станут производить обыск, поскольку никакого оружия ни на одном из кораблей нет; в) не будут отбирать у пассажиров личные вещи; г) не станут арестовывать членов экипажей; д) оставят в распоряжении экипажей средства связи.

По реакции англичан, с которыми Йоси вел переговоры, он понял, что они разочарованы. Судя по всему, они до последнего надеялись, что сражение все-таки состоится и экипажи попадут к ним в руки. Тем не менее они послушно передали требования Йоси адмиралу, и, как ни странно, тот почти все их принял. Правда, не сразу. Переговоры были долгими и тяжелыми. «Ладно, — сказал адмирал в конце концов, — пусть будет по-вашему. Но вы должны немедленно остановиться. После этого я пришлю к вам своих людей». Однако поскольку на одно из своих условий — относительно судьбы экипажей — Йоси внятного ответа так и не получил, останавливаться он категорически отказался. «Мы, — заявил он адмиралу, — будем следовать курсом на Хайфу, пока вы не дадите мне твердое обещание, что не будете трогать экипажи. Если же вы примете решение нас атаковать, то ответственность за тяжелые последствия сражения, которое в этом случае неизбежно состоится, ложится только на вас».

Йоси так упрямо настаивал на гарантиях безопасности для экипажей, разумеется, не случайно, и заботился он при этом отнюдь не о себе. Он знал, что, если их всех арестуют, ему в худшем случае могла грозить тюрьма. Однако экипаж «Пан-Йорка» состоял из бывших республиканцев, и их участь могла оказаться в этом случае более плачевной. Этих людей могли отправить во франкистскую Испанию, где они рисковали жизнью. Но адмирал, в отличие от Йоси, не знал, что среди членов экипажей были республиканцы, и никак не мог взять в толк, почему тот так уперся. Тем не менее выхода у него не было, и он запросил вышестоящее начальство.

Глава двадцать шестая

Начальники адмирала — как в Каире, так и в Лондоне — долго колебались.

С одной стороны, им, разумеется, хотелось, чтобы «Кибуц-Галуёт» и «Ацмаут» сдались. Во-первых, потому, что прибытие в Палестину непосредственно накануне намечавшего арабского вторжения пятнадцати тысяч с лишним евреев (то есть пятнадцати с лишним тысяч потенциальных бойцов) могло вызвать среди арабов недовольство. А во-вторых, потому, что англичане боялись стать посмешищем в глазах всего мира, если им придется опять брать корабли штурмом. Причем отнюдь не потому, что кого-то в мире сильно волновала судьба евреев, а скорее потому, что мировая общественность была воспитана на голливудских вестернах, а эти вестерны учили, что те, кто в меньшинстве, всегда хорошие и в конечном счете неизбежно побеждают. Кроме того, после истории с «Эксодусом», когда англичане посадили евреев в немецкие концлагеря, в мире появились люди, которые наконец-то обратили внимание на то, что происходит в Палестине, и стали подвергать политику Британской империи на Ближнем Востоке критике. С другой стороны, англичанам все-таки очень хотелось участников этой операции наказать, и уж если не всех, то, по крайней мере, хотя бы членов экипажей. Одним словом, начальники адмирала оказались перед сложной дилеммой и никак не могли прийти к какому-нибудь решению. Между тем Йоси продолжал угрожать адмиралу, что, если тот не гарантирует экипажам безопасность, корабли поплывут в Хайфу.

Наконец, через три часа адмиралу все это надоело и он решил взять ответственность на себя.

— Ладно, — сказал он Йоси, так и не дождавшись ответа сверху, — я принимаю все ваши условия, включая требование не трогать членов экипажей. Даю вам честное слово, что с их головы не упадет ни один волос.

— Ну что ж, — ответил Йоси, — я вам верю.

— Вы хотите сказать, — удивился адмирал, — что готовы поверить мне даже без письменного обязательства с моей стороны?

— Для меня, — сказал Йоси, — честное слово английского адмирала надежнее любого подписанного документа.

Адмирал был обезоружен. Даже если до этого он и собирался Йоси обмануть, после такого ответа ему ничего не оставалось, как честно выполнить все свои обещания.

Договорились, что англичане прибудут на корабли в 14:00 и что именно они поведут суда в Фамагусту.

Надо сказать, что на кораблях были такие, кто остался этим соглашением крайне недоволен. Они надеялись на сражение и требовали от Йоси объяснений. Однако на вопрос, почему он сдался, Йоси неизменно отвечал, что получил такой приказ. В действительности в глубине его сидел чертенок, который нашептывал ему: «Не сдавайся! Отомсти этим мерзавцам за то, что они устроили на „Эксодусе“!» Но рассудок говорил ему совсем другое. «Не поддавайся эмоциям, — внушал он. — Ведь убить — еще не означает победить. Тем более когда речь идет о сражении, проигранном заранее».

«Кибуц-Галуёт» и «Ацмаут» шли теперь против ветра, и на их капитанских мостиках стояли английские офицеры и матросы. Как и просил Йоси, все они были без оружия и без касок. Пассажиры смотрели на них с ненавистью, и вид у них был немного испуганный. Англичане не знали, что стоявший рядом с ними молодой человек по имени Амнон и есть командир двух этих «пиратских» еврейских кораблей, но в любом случае ситуация была, прямо скажем, не слишком стандартная и обе стороны — как англичане, так и Йоси — чувствовали себя не в своей тарелке.

Помимо всего прочего, Йоси должен был договориться с англичанами, как именно будет производиться высадка людей в Фамагусте и что станет после этого с кораблями, но, как и во всех предыдущих случаях, на этот счет из разных вышестоящих инстанций опять приходили радиограммы, которые друг другу противоречили.

После того как Йоси принял решение сдаться, некоторые на корабле смотрели на него косо и недовольно ворчали, но были и такие, кто его поддерживал, и среди них несколько женщин из Венгрии, которые познакомились и подружились во время долгого путешествия на поездах. В их глазах Йоси видел страстное желание хоть куда-нибудь уже да приехать. Все, чего им хотелось, — это обрести наконец-то собственный дом. Каждая из этих женщин потеряла во время войны кого-то из близких — брата, мужа, ребенка или кого-нибудь еще, — и между ними легко установилось взаимопонимание, как это часто бывает, когда встречаются люди, пережившие горе. По тому, как они на него смотрели, Йоси видел, что они знают, какую драму он переживает, и сочувствуют ему. Они понимали, что он очень хотел сражаться с англичанами и если пошел на уступки, то исключительно ради них самих, поскольку не желал превращать их в солдат, воюющих на переднем крае палестинского фронта. Йоси воспринимал этих женщин как плакальщиц из античной трагедии, как греческий хор, который сообщает героям безжалостный приговор судьбы.