Ширли Эскапа - Время любви

• Название: Время любви
• Автор: Ширли Эскапа
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000523-1

Обесчещенная Сесилия бежит из разрушенного войной Рима, чтобы в далекой Америке познать радость любви и боль потерь. Иная судьба у ее дочери — красавицы Джины, жизнь которой полна интриг и необузданных страстей. Но, возможно, юной Скарлетт, внучке Сесилии, удастся разорвать порочный круг обмана и ненависти, омрачивших судьбы ее матери и бабки…

---

Да что это с ней? В свою первую брачную ночь думать о Картрайтах? Но она ничего не могла с собой поделать — мысли об этих людях не оставляли ее ни на минуту.

Морган подал Джине наполненный бокал и мягко произнес:

— О чем ты думаешь, дорогая?

— О том, как изысканно пел хор.

— А ты хоть знаешь, как изысканна сама?

Поцеловав жену, он начал неуклюже расстегивать крохотные пуговки на ее платье. Джина чувствовала, как он дрожит. Конечно, она могла бы ему помочь, но понимала, что делать этого не стоит. Возня с пуговками только разожжет его желание. Вплоть до брачной ночи она не допускала никаких интимных отношений с Морганом. Уж если опыт с Руфусом ее чему-то и научил, так это тому, как важно заставить мужчину ждать.

Зная, что Джина католичка, Морган не сомневался в ее невинности, однако сам был настолько неопытен, что Джина была уверена: он ничего не поймет. Ведь Морган не раз говорил ей, что не только никого еще не любил, но даже не ухаживал прежде ни за одной женщиной.

Наконец платье было расстегнуто. Когда оно упало к ногам Джины, перед Морганом предстала полуобнаженная жена — в кружевном лифчике, кружевных трусиках и в чулках, настоящих чулках, а не в этих дурацких колготках, которые теперь носили все девушки. Морган смотрел на нее с обожанием. Как-то ему удалось достать номер журнала, где Джина рекламировала купальники, но это было единственное неглиже, в котором он ее видел.

— О моя любовь! — охрипшим голосом пробормотал Морган. — Моя жена, моя прекрасная женушка!

Пальцы его перестали дрожать. Уверенными движениями он снял с Джины нижнее белье, словно занимался этим всю жизнь.

Когда на ней остались только туфельки, Морган подхватил ее на руки и отнес на кровать. Затем в одну секунду освободился от одежды.

С губ Джины не сорвалось ни единого слова.

В душе ничего не шевельнулось.

Ею овладело одно чувство — полная и безграничная отрешенность. Когда Морган вошел в нее, она, как и было задумано, издала короткий крик, будто испытала боль. Очень быстро все было кончено. Морган откатился в сторону и с благодарностью улыбнулся Джине, но она, хотя и выдавила ответную улыбку, не испытывала ничего — совсем ничего.

На следующее утро молодожены вылетели в Палм-Бич, где царило вечное лето и где в отеле «Брэйкерз», выстроенном в стиле французского замка, им предстояло провести свой медовый месяц.

Внутреннее оцепенение не отпускало Джину, но ей успешно удавалось скрывать от мужа свою холодность. Одно хорошо — страстное желание, которое охватывало ее всякий раз, когда она думала о Руфусе, тоже пропало.

Назвать ее несчастливой было нельзя: Морган окружил ее исступленной любовью.

* * *

Сразу же по возвращении Джина с головой окунулась в лихорадочную атмосферу работы в рекламном агентстве, находя при этом время для обустройства холостяцкой квартиры Моргана.

И все же — пусть без проявления страсти — она по-своему любила мужа. С ним ей было спокойно. Он не заслуживал, чтобы его обманывали, поэтому она старалась сделать все, чтобы не поселять в муже сомнений в искренности ее чувства.

Стремясь во всем достичь совершенства, Джина научилась великолепно готовить. Да и как иначе, ведь ее наставницей была Сесилия, обычно навещавшая дочь по субботам, когда Морган работал в своей компании.

Как-то раз Джина замешкалась и не сразу открыла матери дверь.

— Извини, мама, я была в ванной, — пояснила она, впустив наконец Сесилию в квартиру.

— Пустяки, дочка, все в порядке, — заверила Сесилия. — Что-то ты сегодня бледненькая. Ты себя хорошо чувствуешь?

Ответа она не получила: Джина снова бросилась в ванную.

— Наверное, я съела что-то не то, — вяло пробормотала она, вернувшись, но тут же побежала обратно.

Сесилия разобрала постель.

— Тебе надо прилечь.

— Да, — дрожащим голосом пролепетала Джина. — Господи, мама, мне так плохо!..

Облачив дочь в ночную рубашку, Сесилия быстро прошла на кухню, чтобы намочить полотенце. Не успела она вернуться, как Джина вихрем промчалась по известному маршруту.

Лежа в постели с холодным компрессом на лбу, она сказала:

— Кажется, мне полегчало.

— Вот и хорошо, дорогая. — Сесилия погладила дочь по взмокшему лицу.

— Ты так добра ко мне, мама!

Взяв обеими ладонями запястье дочери, Сесилия задала наконец вопрос, который давно собиралась задать:

— Когда у тебя была последняя менструация?

По мгновенно вспыхнувшим глазам Джины Сесилия поняла, что у нее мелькнуло подозрение. Однако дочь тряхнула головой и рассмеялась.

— Так когда? — не отставала Сесилия.

— Я принимаю противозачаточные средства, — последовал холодный ответ.

— Знаю, — спокойно произнесла Сесилия. — И все-таки когда? До свадьбы или после?

Джина передернула плечами.

— До. Но если тебе взбрело в голову, что я беременна, то ты глубоко ошибаешься. Я же предохраняюсь! Это невозможно!

Прикидывая что-то в уме, Сесилия промолчала.

— Нет, это невозможно, — повторила Джина.

— По собственному опыту я знаю, что иногда случаются самые невозможные вещи.

— Нашла время философствовать! — грубо оборвала ее дочь.

— Ноябрь, — сообщила вышедшая из задумчивости Сесилия.

— Ты о чем?

— Твой ребенок увидит свет в ноябре.

— Но противозачаточные таблетки — самое надежное средство предохранения от беременности!

— Согласна, надежное, но полной гарантии они не дают.

— О нет! — застонала Джина. — Я не готова к этому! Я не хочу сейчас ребенка!

— Я тоже не была готова, — пробормотала Сесилия, — и тоже была молода. — Внезапно ее глаза заволокло слезами. — Да что там! Еще моложе, чем ты сейчас. Но я тебя уверяю, что ты — самое дорогое, что у меня есть.

Перевернувшись на живот, Джина уткнулась лицом в подушку, а мать звенящим от волнения голосом сказала:

— И все же я не оставляю надежды когда-нибудь обрести человека, которого я полюбила бы так же, как тебя. Или даже больше.

Конечно, как же иначе, подумала Сесилия, наблюдая, как дочь повернула к ней лицо, чтобы лучше слышать. Она так же любопытна, как и раньше. Вслух Сесилия произнесла:

— Я имею в виду твоих детей, моих внуков. Не зря же говорят, что внуки всегда более любимы, чем собственные дети.

И тут, вспомнив эпизод из недавно виденного документального фильма, Сесилия почувствовала, как в сердце закралось недоброе предчувствие. «Иногда, — говорил голос за кадром, — только что родившие кошки пожирают своих котят».

Глава 45

— Вот видишь, — сказала Джина Мириам, когда была на последних неделях беременности, — так или иначе мне бы пришлось бросить учебу.

Едва доктор Роджерс заверил, что токсикоз, мучивший ее по утрам и ночам, остался позади, в Джине проснулись чувства, свойственные всем женщинам, носящим под сердцем дитя. Ожидание появления первенца растопило холод в душе, и хотя Джине не удалось полностью избавиться от воспоминаний о Руфусе, его образ значительно померк.

Прислушиваясь к мягким толчкам в животе, Джина твердо решила: раз отцом ее ребенка является Морган, то ему и надлежит занять главное место в ее жизни.

Теперь ей еще больше нравилось играть роль хозяйки дома. Каждый вечер Моргана ждал восхитительный ужин, и он направлялся к телефону, чтобы пригласить Сесилию. Джина с увлечением занималась составлением новых соусов и перестала покупать спагетти фабричного изготовления.

Не забывали супруги и Мириам, а так как кухарка из нее была никакая, она в основном вязала приданое для малыша.

Мать, дочь и зять проводили вместе чудесные вечера. Джина приобрела льняную скатерть в крупную клетку, а свечи в двух бутылках из-под кьянти и вовсе превращали каждый ужин в настоящий праздник.

Чаще всего на стол подавались различные виды спагетти, и Морган никак не мог выбрать, какие ему больше по вкусу — по-неаполитански, по-сицилийски или же по-болонски. Благодаря прекрасному питанию и внимательному отношению со стороны жены и тещи мучившие его раньше приступы астмы случались все реже и реже.

Джина хотела рожать сама, без всяких родовспоможений, поэтому Морган стал посещать курсы будущих отцов.

— Знаешь, мне приснилось, что у нас будет мальчик, — как-то утром сообщила ему Джина. — Осталось две недели… Нет, я просто не сомневаюсь, что это именно мальчик.

— Мальчик, девочка — какая разница? Кто бы ни родился, я буду счастливейшим человеком на свете!

— Назовем его Джоном.

— А почему Джоном? — Морган редко противоречил жене, но суеверно полагал, что давать имя ребенку до его рождения — плохая примета.

— Все очень просто, — улыбнулась Джина, — в честь Джона Фицджеральда Кеннеди.