Томас Уайсман - Царь Голливуда

• Название: Царь Голливуда
• Автор: Томас Уайсман
• Издательство: Профит
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87443-075

Роман, вошедший в данный том, ярко отражает жизнь Голливуда, его страсти, радости и повседневность.

Читателя увлечет потрясающий сюжет и ощущение атмосферы Голливуда.

Для тех, кто любит праздник.

---

— Надо бы это отметить, — заявил он. — Ну а завтра — мешок со льдом, и черный кофе, и работа, работа, работа. А поскольку вы, — сказал он, указывая пальцем на Лейлу, — никак не хотите понимать, что такое особая писательская атмосфера, где не место граммофонам и декламации Бодлера[32] в то время, как писатель пытается творить, вы будете наказаны. Мы оставим вас дома, а сами устроим настоящий холостяцкий загул. Вы как, Александр? Сегодня вечером меланхолия, мизантропия и все такое прочее изгоняются и предаются забвению. Мы идем беспутно провести время, и я решительно вам заявляю, что мы весело проведем его. А вы уж, будьте любезны, настройте себя на хорошее. Я знаю, куда нам идти. Мы начнем с Джека.

У Джека был "Устричный домик" возле пересечения Шестой авеню и Сорок третьей улицы; там собирались писатели и журналисты, и там, как заявил Пауль, они могут рассчитывать на лучшую кухню в Нью-Йорке, специализирующуюся на кушаньях из даров моря. Они вполне вероятно к тому же могут встретить там Стефана Рейли, поскольку он любит это местечко. Драйзер[33] и О'Нил[34] тоже частенько заходят туда. Но в ту ночь единственным человеком из писательско-журналистской братии, известным Паулю, оказалась девушка-репортер из "Нью-Йорк Дейли Ньюз", и она пожаловалась, что Нью-Йорк будто вымер, абсолютно нигде ничего не происходит. После того как они насладились дарами моря, они сидели кружком, попивая кофе, а так как они не заметили здесь ни Драйзера, ни Стефана Рейли, ни даже О'Нила, ни вообще кого бы то ни было, кого можно было бы счесть за знаменитого писателя, девушка — ее звали Мерфи Хилл — сказала, что она знает прекрасное местечко, где они смогут выпить, и называется оно "Вторая половина ночи". Это в Гринвич-Виллидж, а Пауль сказал, что знает это место, но оно только для туристов. Девушка, однако, настаивала на том, что она была там несколько дней назад и там просто восхитительно. Пауль сказал:

— Ладно, это надо проверить.

Они взяли кэб. У дверей девушка предъявила карточку, на которой было написано: "Дружище, это мои друзья. Джек". Владелец заведения, итальянец, подозрительно посмотрел на карточку, еще более подозрительно — на них и не очень охотно, но все же пустил их в маленький бар перед пустым рестораном с клетчатыми скатертями, и он даже принес им имбирное пиво, и это действительно было имбирное пиво, а не что-нибудь еще.

— Вы что, не помните меня? — жалобно спросила девушка. — Я же была здесь совсем недавно.

Владелец пожал плечами и удалился.

— Но это же не то место! — сказала она. — Совсем не то!

— Ну, хорошо, — сказал Пауль, — пусть это выглядит иначе, но мы ведь уже здесь.

Через несколько минут хозяин, однако, вернулся к их столику, угрюмый, как и раньше, и сказал:

— Идемте со мной.

Они послушно встали — девушка-репортер триумфально улыбалась — и последовали за ним в дверь, за которым тянулся длинный коридор, упиравшийся в другую, гораздо более массивную дверь, возле которой хозяин остановился и достал прямо-таки исполинский ключ. Теперь они находились в небольшом холле, почти не освещенном, и вот, наконец, дверь перед ними была отперта, и почти на ощупь они спустились на несколько ступенек вниз, где наткнулись еще на одну дверь, в которую хозяин постучал; сначала там мелькнул приоткрывшийся смотровой глазок, а в нем чье-то быстрое око, и вот, наконец, они были впущены. Они увидели, что находятся в сравнительно небольшом помещении, стены которого расписаны фресками с изображением нимф и сатиров, развлекающихся и танцующих в позах затейливой непринужденности, а за всеми ними из-за деревьев подглядывает рогатый джентльмен с длинным раздвоенным хвостом. Деревянные скамьи, с разбросанными по ним там и сям подушечками обегали вокруг всего зала, а возле них во множестве стояли миниатюрные столики. Новые гости были замечены одним из официантов в блестящем смокинге. Он подошел и спросил:

— Виски или красное вино?

В центре зала пар примерно двадцать танцевало под звуки музыки, издаваемой маленьким оркестриком, расположившимся на помосте. Среди танцующих было несколько негритянок, танцующих с белыми мужчинами, и один негр с лоснящимся лицом, который танцевал с белой женщиной. Девушка-репортер уставилась на негра, будто хотела перехватить его взор.

— Он баснословный танцор, — заметила она своим спутникам. — Это то самое место, где я была. В ту ночь, когда я была здесь, некая светская дама пришла сюда, танцевала с этим негритянским парнем, и это так захватило ее воображение, что на следующий день, сев в лифт в своем доме на Парк-авеню, она вдруг вообразила себя катающейся в стоге сена с мальчиком-лифтером. Ну разве это не уморительно?

— А вы? — спросил Пауль в своей слегка ироничной манере. — Вы когда-нибудь катались в стогу сена с одним из них?

— Кто задает такие вопросы? — спросила она не без кокетства. — Но знаете, что я вам скажу, я вполне могу себе это вообразить. Когда дело доходит до… до этого, так они дадут белой расе сто очков вперед.

— Я не знаю, как обстояло дело у тех представителей белой расы, с которыми вы лично водили компанию, — Пауль явно хотел ее подзадорить, — но, полагаю, вы просто не успели прожить так долго, чтобы оценить в этом смысле всю расу поголовно.

— Вы хотите мне доказать, что я не права?

— Я не хвастлив, — сказал Пауль с ухмылкой.

— И потом, в конце концов, вы ведь не американец. Американские парни просто мертвецы.

Когда музыка кончилась, негр вежливо поклонился своей партнерше и покинул ее. Когда он проходил мимо ее столика, девушка-репортер обратилась к нему:

— Привет!

— Привет, — ответил он автоматически, но, когда обернулся и узнал ее, черное его лицо расплылось в огромной улыбке. — О, да это никак вы? Привет, привет!

— Не хотите ли пригласить меня на танец?

— Если ваши друзья не возражают, буду рад.

— Смелее вперед! — сказал Пауль.

Когда оба они вышли на середину и девушка обвилась вокруг большого негра, Пауль сказал:

— Уверяю вас, эта девица — девственница. Ни о чем другом просто думать не может, но никак не соберется попробовать это на самом деле. Будет делать все, кроме нормального полового акта. Ее сильно волнуют все эти разговоры, притворяется, дразнится, немного играет на публику, на скамейке, в парке, в кафе, в припаркованном авто — везде, где можно многое, но только не нормальный половой акт.

Девушка танцевала, совершенно влипнув в негра, и на лице ее блуждало блаженное выражение. Музыка звучала слишком громко. В помещении было довольно темно, светился только прожектор для подсветки, монотонно поворачивающийся туда и обратно и выхватывая своим лучом то чье-то лицо, то качающиеся в танце ягодицы. Они перестали смотреть на девушку с негром. Когда музыка кончилась, она вернулась к столику. Выглядела весьма победительно, выражение ее лица напоминало то, какое можно увидеть на лицах женщин, пришедших на боксерский матч в тот момент, когда кровь их начинает закипать.

— Куда провалился ваш приятель? — спросил Пауль.

— Куда бы он ни провалился, там ему и место, — бойко ответила она.

— Мне показалось, вы останетесь с ним, ведь вам так хорошо с ним, разве нет?

— Неплохо, конечно. Да он для меня не новинка, я ведь уже бывала здесь. Почему бы вам не повести меня куда-нибудь, где я еще не бывала?

— К несчастью, — сказал Пауль, — туда, куда мы собрались, мы вас взять не можем.

— О! Почему?

— Женщин, детка, туда не пускают.

— Но это нелепо, — пробормотала она чуть уже пьяновато. — А я настаиваю.

— Нет, туда не пускают даже настаивающих женщин, — сказал Пауль, смеясь.

— Впервые слышу, что существуют такие места.

— Мы пойдем в один дом…

— Дом?

— В бордель.

— О! — воскликнула она и сразу превратилась в маленького взволнованного ребенка. — Возьмите меня с собой, я никогда еще не была в настоящем борделе.

— Ну, нет. Нет. Они там играют не в такие игры, в какие играете вы.

— Пожалуйста, возьмите меня. Это, должно быть, ужасно возбуждает.

— Да что вы там будете делать?

На минуту она задумалась, озабоченно хмурясь.

— Я буду наблюдать, — сказала она, смышлено и вопросительно глядя на Пауля. — Я люблю приходить куда-нибудь и наблюдать.

Александр почувствовал нечто вроде опаски перед возбуждением, прокрадывающимся в него; девушка-репортер взяла его под руку и прижалась.

— Вы ведь хотите, чтобы я пошла с вами, не так ли? Уговорите своего друга взять меня с собой.

— Вы хотите, чтобы мы взяли ее? — спросил Пауль.

— Я не знаю, что за место, куда мы идем. — Александр старался говорить как можно более естественно. — To есть я хочу сказать, я еще сам не знаю, хочется ли мне идти туда сегодня.

— Почему нет? — отозвался Пауль. — Я поведу вас в прелестное местечко, его владелица — женщина просто фантастическая, гречанка, мадам Менокулис. Для нас она устроит нечто специальное — коронный номер. Продемонстрирует, возможно, девочек. Как знать, а вдруг это зрелище вам понравится.