Олег Голиков - Рассказы

• Название: Рассказы
• Автор: Олег Голиков
• Жанр: Прочие приключения

---

туда… Он кивнул на магазин.

Ольга не сбавляя шагу бросила на ходу:

- Эта аптека летом не работает. Лучше спуститесь на набережную – там ларёк есть

аптечный. Во-он туда свернёте – и вниз. До свидания.

И, даже не посмотрев в его сторону, она нырнула в какую-то подворотню между

частными домами.

Серёга не поверил своим ушам. Колокола в голове загудели с нарастающей силой. Он

скрипнул зубами. «Хрен знает что! Как они живут здесь? Школа начальная. Аптека не

работает. Интересно, продукты хоть в магазинах имеются?» Он прибавил темп и через

минуты три выкатился на слабеющих ногах на набережную Нового Света.

Ларёк с заколоченными досками окошками и болтающейся на одном гвозде таблички с

поблекшей надписью «Аптека» Серый увидел сразу. Но верить в то, что это и есть тот

самый ларёк не хотелось. Солнце стояло в зените и припекало растерзанную болью голову

Сергея с равнодушием опытного палача. Он постоял с минуту возле жалкой хибары с

выгоревшей вывеской и понуро поплёлся в сторону своего временного пристанища.

Мыслей не было никаких. Перед самым входом в дом сквозь приступы боли проступила

одна: «Может, у хозяев есть… Таблеточка анальгина…»

Окна на хозяйской половине были плотно завешены тёмными тяжёлыми шторами, но

дверь была приоткрыта.

И он робко постучался.

- Извините, бога ради. У вас таблетки от головы нет?

За дверью началась тихая возня и странное повизгивание.

Сергею уже было не до церемоний. Он постучал сильнее:

- Мы в горах были – солнце напекло голову. А аптеки все закрыты. Нет ли у вас от головы

таблетки какой-нибудь?

Повизгивание резко затихло и писклявый, совсем не хозяйский голос, тихо проскрипел:

- Не держим-с. Без надобности. Мы не болеем.

И дверь плотно, не оставляя никакой надежды, притворилась.

Серёга понуро взошёл на веранду, доплёлся до своей кровати и рухнул в полном

изнеможении. Сил хватило только на то, чтобы, следуя старой студенческой привычке,

крепко перетянуть голову мокрым полотенцем. Не помня себя он провалился то ли в сон,

то ли в океан пульсирующей боли.

* * *

Проснулся он от странного хрустящего звука. Приоткрыв один глаз, Сергей увидел прямо

над собой Сашу, с аппетитом грызущего сухую баранку.

- Будешь? – Саша протянул ему целлофановый кулёк с бубликами.- Как башка-то твоя?

Таблетку нашёл?

Сергей сел на кровати и развязал полотенце. Надавив на виски, он мотнул головой:

- Вроде как полегче. – Потом с минуту обследовал языком рот. – А вот десна наверху

припухла неслабо. Может, флюс назревает… Но это всё ерунда, - тут Сергей почему-то

перешёл на шёпот, - у них тут ни одной аптеки нет. Вернее есть, но не работают. И, судя

по внешнему виду, и не работали никогда.

Вера вышла из соседней комнаты со стаканом кефира. Сделав большой глоток, она

равнодушно сказала:

- Подумаешь, аптеки… У них и школы нет. А в той что есть, детей мы что-то не

приметили. Странный здесь народ какой-то. Дважды нам неправильную дорогу

указывали. Один раз в такой тупик мы залезли – еле выбрались. А когда мы с Сашей в

грот Голицына забрались – а там летучих мышей – полным-полно! – Вера сделала

круглые глаза. – Висят как ни в чём не бывало!

Саша молча кивнул и допил Верин кефир. Сергей озадаченно посмотрел на друзей.

Ничего толком не понимая, он задумчиво произнёс:

- А если, допустим, приступ сердечный приключится… За валидолом в Судак прикажете

бежать? Н-да… Интересное местечко. И хозяев наших не видно… «Не болеем мы…» -

говорят. А на свет не выходят. И таблеток никаких не держат.

Ребята переглянулись. В комнате и без того сырой, несмотря на уличную жару, потянуло

каким-то недобрым холодком.

Сергей обул тапки и решительно встал с дивана.

- Валить надо отсюда! – голосом, не допускающим возражений, заявил он. – И побыстрее!

Саша с Верой, ни слова не говоря, послушно скрылись в своей комнате и стали торопливо

собирать вещи.

Серёга быстро покидал свои нехитрые пожитки в дорожную сумку и вышел во двор.

Затем вернулся в туалет и прихватил книжонку с понравившимся рассказом. Бросив

сумку на заднее сидение, он стал протирать лобовое стекло, покрывшееся за ночь слоем

бархатной пыли. Дверь хозяйской половины, чуть скрипнув, приоткрылась, и оттуда

послышался давешней писклявый голос:

- Далеко собираетесь? Насовсем что ли?

Сергей подозрительно посмотрел на тёмную щель между дверью и косяком.

И сам не зная зачем, соврал:

- Да нет. Съездим в Судак за лекарствами – и вернёмся. Мы же за два дня заплатили…

Дверь тихо встала на место. Сергей завёл двигатель и два раза отрывисто просигналил.

Вера с Сашей по-воровски юркнули с вещами в машину и Серёга, поддав газку, с

облегчением покатил по пустым пыльным улицам посёлка.

Когда они отъехали подальше, Саша тут же принялся рассуждать, загибая пальцы:

- Живности никакой в заповеднике нет – раз. Капище тавров явно действует, так как

дровишки были заранее заготовлены…

Вера, нагоняя ужаса, зловеще прошептала:

- Может это были по нашу душу дровишки…

- Вот-вот. Это два. Экскурсоводша мутная – к бабке не ходи. И граф какой-то грузинский,

якобы первопоселенец… Может и не грузинский, а трансильванский…

Сергей, обернувшись, подлил масла в огонь:

- Роуминг у них возле капища с Россией бесплатный. Не иначе как русских кровопивцев

на пиры созывать. И детей нигде нет. Ни в начальной школе ни вообще в посёлке. И аптек

нет. Без надобности, понятное дело…

Саша, поморщив лоб, стал дальше систематизировать странности Нового Света:

- Названия эти дурацкие « ад», «рай»… Да и само название «Новый Свет» тоже на мысли

наводит… Прибавьте к этому грот с летучими мышами, и наших хозяев без домашней

аптечки, не выходящих при этом днём на улицу.

Вера покрепче прижалась к Александру и добавила:

- И верующую ту наша проводница как невзлюбила. Хорошо что ещё Сергей с нами на

самую вершину не полез. А то столкнула бы всех троих – и поминай как звали!

Саша покровительственно посмотрел на свою подругу:

- Какой там столкнула! Она же говорила про какую-то благодать! Висели бы сейчас все

втроём в гроте Голицына и крылышками перепончатыми хлопали бы…

Навстречу им из пыльного марева приблизилась таблица дорожного указатель «Новый

Свет». Внизу детским почерком была накарябана явно издевательская надпись тёмно-

бурого цвета: «До свидания!»

Предполагать вслух, чем именно было написано это нехитрое пожелание, никто не

захотел.

Сергей пощупал языком набухшую верхнюю десну и покривился от солоноватого

привкуса крови. С другой стороны, пульсируя, совершенно симметрично припухала левая

десна.

Вырвавшись из странного местечка, все трое друзей одновременно вздохнули. Вера,

чмокнув Сашу в щёчку, спросила:

- Надеюсь, никого эти «новосветовцы» из нас ночью не тяпнули?..

На её вопрос никто не ответил…»

---------------------------------------------------------------------------------------

---------------------------------------------------------------------------------------

ЭССЕ И ФАНТАЗИИ

Где дома лишь фасады, а слова - пустоцвет,

И след сгоревшей звезды - этот самый

проспект,

Я хотел быть, как солнце, стал как тень на

стене,

И неотпетый мертвец сел на плечи ко мне…

Б.Г.

ПРИДУМАННЫЙ ГОРОД-МЕМОРИАЛ

…Город мифов и невероятных историй, застыв в многогранном скульптурном убранстве

под низким северным небом, молча смотрит на своё отражение в холодных водах Невы…

Поэт Иосиф Бродский как-то метко выразился - Питер страдает нарциссизмом… А иначе

и быть не может – город, который преимущественно стоит на воде и каждую минуту

может любоваться своим отражением, волей неволей грешит этим достаточно невинным

пороком. Санкт Петербург любит самолюбование, он как бы возникает из него,

продолжаясь в изумлённых глазах многочисленных зрителей роскошью императорских

резиденций и сказочной фантазией парков в обрамлении зеркальных каналов.

О надуманности и призрачности Петербурга давно слагают легенды, а древнее

пророчество кликуш и раскольников времён Петра «Быть пусту месту сему…» за более

чем три века, казалось, вот-вот сбудется. Но этот вечный город снова возникал из глубин

наводнений, кровавой суеты революций и костлявой стужи блокады, обновляясь и

очищаясь в горниле страстей природных и человеческих. Вместе с превратностями