Тимофей Беляев - Песнь курайча Рифейских гор

• Название: Песнь курайча Рифейских гор
• Автор: Тимофей Беляев
• Жанр: Поэзия

«„Что томно так свирель играет,

Уныло голос издает?

О чем, поведай, унывает,

И наших песней не поет?“ —

Народ Курайча вопрошает.

Но сей, что отвечать, не знает,

В безмолвной тишине стоит.

Чудится сам премене явной,

Что нрав его и ум забавный,

Не зная, что сказать – молчит!..»

---

Тимофей Савельевич Беляев Песнь курайча Рифейских гор

«Что томно так свирель играет,
Уныло голос издает?
О чем, поведай, унывает,
И наших песней не поет?» —
Народ Курайча[1] вопрошает.
Но сей, что отвечать, не знает,
В безмолвной тишине стоит.
Чудится сам премене явной,
Что нрав его и ум забавный,
Не зная, что сказать – молчит!

Молчит – и всюду примечает
Нестройность видиму во всем.
Глядит – но сам не понимает
И в собственном быту своем.
Верхо́вой конь в полях не рыщет,
И пес хозяина не ищет,
Теряет кобылиц самец,
Туйгун[2] гусей не догоняет,
Лисицу пес не добывает,
В закутах режет волк овец.

Но вот! – и хищный зверь горами
Стремится к полночи бежать;
И враны черные стадами
Туда ж пустились отлетать[3].
Буран[4] им в том не воспящает
И пуще с тылу погоняет
Побитой рати на тела.
Совы́ средь ясна дня летели,
В колчанах стрелы зашумели,
На луке взвыла тетива.

С кольчуги ржавчина валилась,
Как луч надглавник заблистал,
Булатна сабля изострилась,
Конец копья приправлен стал,
Кони копытом землю били
И пену из роту клубили,
А пар от них как дым валит.[5]
Молва, во всех носясь аулах,[6]
В невнятных отдавалась гулах:
«Война на полночи горит!»

Как ловчий сокол снарядился
На хищных вранов напущать,
Так каждый батырь устремился,
За белого Падьшу[7] стоять.
Он бранного коня седлает,
Приборы ратны надевает
Врага всеобща поражать.
Детей младых благословляет,
Царю небесному вручает,
Земного едет защищать.

Старейшины пришли седые
И батырям сказали так:
«Оставя игры полевые,
Ступайте, женихи, на брак.
Копьем и саблею пир дайте,
Оковы тяжкими венчайте
На нас нашедшу злую рать;
К ним бранну почесть соблюдите,
На копья острые садите,
Умейте саблей туй[8] скончать…»

Рекли – и батыри пустились
На ратно поле пировать,
Как волны за волной катились
Гостей на полночи искать.
Курайчи бранну песнь взыграли,
Отцы и матери взывали,
Да бог избавит их от бед.
Девицы юные, прекрасны,
Одни казалися несчастны,
Что им идти не смели вслед.
Ушли – и долго не слыхали
Вестей о батырях своих.
Молве народной не дерзали
Поверить слепо участь их.
Муллы[9] намазы[10] отправляли,
Со старцы бога умоляли
Их силы подкрепить и дух.
Все к небу воздымая длани
И к богу крепкому во брани,
Умильно вопиют. – И вдруг!

Жезлом князь Михаил[11] ударил,
И новый фараон[12] бежит;
Своих по трупам путь направил,
Израиль в тыл его разит.
Тимпаны с лики загремели
И песнь победную воспели
Бессмертному царю веков.
Священны девы вдохновенны,
Царем-пророком наученны,
В Сионе возродились вновь.

О! древней отрасль Марианны,
Тимпанниц[13] дев священный хор!
Достиг твой ныне лик тимпанный
Седых верьхов Рифейских гор.
Долины снежны огласились,
В теченьи реки становились,
Не смели ветры бушевать.
Древа куржак[14] с себя стрясали,
Из логов звери выбегали
Победну песнь твою внимать.

И се! – из дальних зрю толпами
Аулов едущий народ,
Семью зовущийся родами
В осьмой присвоенный им род.
Спешат узнать и вопрошают,
Священну песнь не понимают,
Не смеют лиры в руки взять.
Курайча веща призывают,
Тимпан со гусльми поверяют,
Велят священный гимн взыграть.

Но как взыграть сей гимн! – не знаю:
Не звучен глас, гугнив язык.
Я к вам, тимпанницы, взываю,
Вдохните ваш мне громкий лик!
Скажите: кто вас, дев священных,
Из пепла фениксов рожденных,
Умел вовре́мя возродить?
«Певец прославленной царицы[15],
Что вас под именем Фелицы
Заставил добродетель чтить».

«Да будет он благословенный
Отныне ввек, и в род и род!
Он древний наш Мурза почтенный! —
Воскликнул в радости народ. —
Да с нами духом водворится,
И тем вовек не разлучится
Сердец, приверженных к нему.
О нем беседы не престанут,
Благими делы воспомянут,
Курайчи воспоют ему».

А вы! с восторженной душою
Пришли ко мне глаголы внять!
Их в сердца чистоте со мною
Возможно только понимать.
Народ! внемлите весть благую,
Урус[16] погану рать и злую
Попрал, стоптал, под ноги смял.
Джигиты[17] наши подоспели,
Как снежны бури налетели,
И враг на Запад побежал.
Соотчичи мои любезны!
Сей враг есть древний тот Дадьжал,[18]
Которого Алла во бездны
Низвергнуть ангела послал
Уже сей злобный разоритель,
Святыни чтимой осквернитель,
Упал преторжен, поражен.
Пути погибли нечестивы,
И замыслы исчезли льстивы,
Взнесенный рог его сотрен.
Твою десницу бог направил,
Архистратиг российских сил!
Ты с именем его ударил,
И в ад летит сатанаил
Его следы – все полны крови;
К тебе сердца – полны любови,
И род земный тебя благословит.
Тебе плетут – венцы Лавровы;
Ему готовит ад – оковы,
Земля – проклятие творит.

Полночный Пиндар, вознесися
Превыше западных певцов!
Как орля юность обновися,
Хвала осьми наших родов!
Ты славно пел дела Фелицы,
Давидски днесь отроковицы
Трубят о славе наших дней.
Прости степной моей свирели, —
Того соотчичи хотели,
Чтоб я тебе пропел на ней.

<1813>

Примечания

1

Башкирский певец.

2

Ястреб белого рода.

3

Туда ж пустились отлетать – «Башкирцы думают, что хищные звери и птицы чуют, где есть трупы, отчего и пословица говорится: зверь на кровь бежит».

4

Уральских гор жестокие метели.

5

Башкирцы, издревле быв суеверны, утверждают, что описанные примечания во время воины должны случиться непременно.

6

Зимние башкирские жилища.

7

Всероссийский император.

8

Туй у башкирцев называется свадебный пир.

9

Магометанские духовные.

10

Их богослужение.

11

Князь Михаил – М. И. Кутузов.

12

Новый фараон – Наполеон Бонапарт.

13

Тимпанницы – музы.

14

Иней, на деревьях бывающий.

15

Певец прославленной царицы – Г. Р. Державин.

16

Башкирцы так называют россиян.

17

Молодые, смелые и проворные люди.

18

Дадьжал, по мнению башкирцев, есть тот, которого христиане называют антихристом. О нем повествуют, что родится от жены-блудницы; в краткое весьма время приимет исполинский рост и чрезмерно громкий голос. На крик его прибежит шестиногий осел, также роста необычайно великого, на котором он начнет производить в роде человеческом ужасные кровопролития. Тогда молитвами музульман снизойдет на землю ангел и, схватя его с шестиногим ослом, закинет за гору Кафт. А где оная находится, неизвестно.