Патрик Санчес - Подтяжка

• Название: Подтяжка
• Автор: Патрик Санчес
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040537-4, 978-5-9713-4854-2, 978-5-9762-2560-2

О, первые морщинки!

Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!

Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!

Жизнь рушится!

И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.

Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?

Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!

Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..

---

— Вот рецепты. С вами кто-нибудь приехал?

— Да, в приемной ждет подруга.

— Прекрасно. Если хотите, я попрошу кого-нибудь отнести рецепты ей. Пока вы в операционной, она могла бы сходить и купить все необходимое. Уверяю вас, по пути домой вы будете не в настроении заезжать в аптеку.

— Хорошо, — не спорю я. Но его слова заставляют меня нервничать.

— Один рецепт — на болеутоляющее. Другой — на противовоспалительное. А третий — на ректальные свечи от рвоты.

— Что-о?

— Свечи от рвоты. После ринопластики вам придется сглатывать много крови, а от этого может мутить.

Глотать кровь?! Он ни о чем подобном на консультации не упоминал!

— А таблетку вы не можете мне выписать? — Мне не светит совать что-либо в задницу.

— Могу, но вряд ли вам удастся ее проглотить, а уж тем более удержать в желудке. Если против рвоты вы воспользуетесь свечами, то сможете проглотить и противовоспалительное, и болеутоляющее.

Я киваю, немного раздраженная тем, что истории о глотании крови и рвоте слышу уже в больничном балахоне, так сказать, по дороге на хирургический стол.

Он замечает мое волнение и считает своим долгом приободрить:

— Не бойтесь, все будет в порядке.

Я слабо улыбаюсь, и он открывает еще несколько занятных подробностей. Затем он сообщает, что мы встретимся в операционной, и уходит прочь из палаты. Через пару минут появляется еще один джентльмен, престарелый, старше уже знакомого хирурга, и представляется: доктор Джордан, анестезиолог. Он немного рассказывает мне о том, что такое общий наркоз и как он действует. Просит меня лечь, расслабиться и втыкает иглу от капельницы мне в запястье. Укол не сильнее, чем во время процедуры впрыскивания ботокса.

— Так не больно?

— Нет.

— Великолепно. Теперь через иглу я введу анестезию, — сообщает он. — Будьте добры, начните обратный счет от сотни. Готовы?

— Сейчас? — спрашиваю я. И в ответ на его кивок начинаю:

— Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…

44. Камилла

— Все в порядке? — спрашивает Джил, когда я закрываю дверь в ее кабинет и сажусь в кресло у стола. Ей должно быть любопытно, зачем я просила о встрече.

— Да, все в порядке. Прошел уже почти месяц, как я работаю в компании, я подумала, что тебе, наверное, хочется узнать о том, что произошло за это время.

— О да, прекрасно.

— Я считаю, что за короткий срок продвинулась, и далеко, — передаю ей лист бумаги. — Здесь подробные отчеты о том, что я сделала, расписаны по минутам. Можешь посмотреть позднее.

— Спасибо, — говорит она и откладывает отчет в сторону. Бьюсь об заклад, как только за мной закроется дверь ее офиса, она отправит его в корзину.

— А вот письменный доклад о моих личных достижениях, — передаю ей еще бумаги. — Когда будешь читать, непременно заметишь, что я получила отчеты по труду от каждого сотрудника департамента. Также учтены часы, затраченные отделом на различные задания. Такой же отчет я составляю в Excel, и, когда наберу больше информации, ты получишь развернутые данные. В сотрудничестве с отделом продаж мы разработали единый шаблон со структурой и дизайном презентации… так сказать, брендовый шаблон. Вот пример того, что у нас получилось. — Еще лист бумаги ложится на стол. — Я заодно разработала своеобразный реестр дизайнов для шаблонов. Основывается он на «Книге стиля», Ассошиэйтед-пресс. Я планирую обучить единому стандарту всех копирайтеров, чтобы тексты были единого формата. Вот прототип. — Снова лист. — Дизайнерский отдел размещает все презентации в корпоративной компьютерной сети, так что любой работник сможет иметь к ним доступ. Хотя Нора возится с этим дольше, чем я ожидала.

Ну да, сознаюсь, я копаю под Нору. Она красивая — так пусть получает по заслугам.

Джил смотрит на меня с удивлением. Кажется, она поражена тем, что в департаменте есть человек, который добросовестно выполняет свою работу, а это редкость в корпоративной Америке. Я продолжаю рассказ о других своих проектах и гружу ее отчетами на всю катушку. Бумаги она даже и не просмотрит, но все равно нужно их отдать. Я давно поняла, что для того, чтобы люди поверили, что ты трудишься, следует предъявить им хоть какие-то документальные доказательства. Слова, как ни тверди их, — ничто. Слова, написанные на бумаге, — все.

— Камилла, вот это да! Ты на коне. Я впечатлена. Выделю время на неделе и прочту твои отчеты.

— Благодарю. — Делаю паузу и тяжело вздыхаю. — Вообще-то одной из причин, по которой я хотела показать тебе все, что сделано, было желание продемонстрировать верность компании и этой работе.

— Должна признать, тебе это удалось.

— Рада, что ты так думаешь, потому что я хочу кое-что у тебя спросить… попросить.

— Пожалуйста.

— У меня некоторые финансовые затруднения. Моей матери нужна операция — гистэректомия, но у нее нет страховки, а я не могу помочь ей в оплате, — вру напропалую. — Очень хочется, чтобы она получила лучшее лечение, но на операцию у меня денег нет. Вот я и решила узнать, есть ли шанс получить аванс в счет зарплаты, чтобы помочь ей.

Джил мгновенно напрягается.

— А как насчет «Медикэйд»[45]? Она не подходит?

«Вот вляпалась! Об этом я не подумала!»

— Нет, она работает и живет на зарплату, но на страховые выплаты, чтобы покрыть лечение, денег у нее уже не хватает. Операция стоит семь тысяч долларов.

— А разве государственные клиники не обязаны оперировать в таких тяжелых случаях вне зависимости от того, есть у пациента страховка или нет?

«Вляпалась вдвойне!» Надо было получше продумать эту ложь!

— Ну, это не столь срочная операция. Так что они могут поставить ее в очередь и заставить ждать несколько месяцев. А ее мучают сильные боли.

«Мучают, интересно, боли тех, кому делают гистэректомию? Понятия не имею».

— Хм, — Джил опускает взгляд. — Сочувствую вашей семье, но ты работаешь у нас всего несколько недель. Я уверена, что мне не удастся убедить высшее руководство выдать такой крупный аванс новому работнику. Не думаю, что они дадут такую крупную сумму какому-либо сотруднику, и не важно, сколько он проработал.

— Ты уверена?

Положение кажется безысходным. Мне просто необходимы имплантаты в задницу. Мне они НУЖНЫ!

— Очень жаль, Камилла. Да, ты прекрасно поработала. Но семь тысяч долларов! Нет, об этом не может быть и речи. У тебя есть кредитки? А может, взять банковскую ссуду?

— Мне такой кредит не дадут, — отвечаю я, стараясь удержать слезы.

— Очень жаль, Камилла. Хотела бы я помочь, правда.

— Хорошо, — мямлю я, поднимаясь со стула — необходимо выбраться отсюда прежде, чем я зареву. — Спасибо, что выслушала, — добавляю упавшим голосом и выхожу за дверь.

Возвращаюсь в свой кабинет с опущенной головой и, как только добираюсь до стола, теряю над собой контроль. Я закрываю лицо руками и рыдаю. Все, чего мне хочется, это быть красивой! Разве я многого прошу? Все, чего мне хочется, — это чтобы моя задница не была плоской. Ну что эти семь тысяч долларов для компании, ворочающей миллионами?

Еще несколько минут я купаюсь в жалости к себе. Затем сморкаюсь, успокаиваюсь, откидываюсь в кресле и начинаю смотреть на проблему с другой стороны. Как еще можно достать денег на операцию? Я думаю и думаю, и наконец нахожу выход: у меня остается одна дорога — продать бабушкино кольцо.

45. Нора

— Мисс Перес! Мисс Перес! — слышу я голос своей учительницы начальных классов. Она всегда называла учеников по фамилиям. За это я ее любила — она заставляла нас почувствовать себя взрослыми. Как здорово качаться на качелях в школьном дворе! Что же она так кричит — зовет меня обратно в класс! «Но я не хочу делать уроки, — думаю я, раскачиваясь и того пуще. — В школе скучно».

— Мисс Перес? — вновь доносится до моих ушей, я прихожу в себя и понимаю, что качели и школа мне приснились. Оказывается, я лежу на носилках. Пытаюсь открыть глаза, но они словно склеены. Ценой невероятного напряжения мне удается приподнять веки настолько, чтобы разглядеть медсестру, стоящую рядом.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает она.

Картинка, которую я могу рассмотреть, нечеткая, все расплывается перед глазами. Гляжу на медсестру, пытаюсь сообразить, где я нахожусь и что произошло, — на это требуется секунда-другая. Голова раскалывается, щеки словно сдавлены. Я не могу дышать через нос, а во рту так сухо, словно он набит ватой.

— Немного больно, — пытаюсь произнести я, но мой голос слаб и надломлен.

— Этого следовало ожидать. Доктор Редклифф сказал, что операция прошла великолепно.

Хотелось бы рассказать ей, что, по моим ощущениям, все далеко не так хорошо, но на то, чтобы произнести еще хоть одну фразу, у меня нет сил. Мне даже не поднять веки, не открыть еще раз глаза.