Патрик Санчес - Подтяжка

• Название: Подтяжка
• Автор: Патрик Санчес
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-040537-4, 978-5-9713-4854-2, 978-5-9762-2560-2

О, первые морщинки!

Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!

Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!

Жизнь рушится!

И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.

Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?

Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!

Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..

---

Произнеся еще пару вступительных фраз, доктор Редклифф открывает ноутбук, и на экране за его спиной возникает проекция анимированной презентации.

— Сегодня о пластической хирургии мы поговорим только в общих чертах, — продолжает он, а на экране появляется список пунктов. — Обсудим, нужна ли вам операция, чего от нее ожидать, какие с ней связаны риски, какое время займет восстановление, как найти высококлассного врача и какие существуют средние расценки на процедуры.

Говоря все это, доктор Редклифф щелкает мышью, и на экране появляются слайды. Действо напоминает мне наши с Норой проекты, а потому веры в правдивость лекции не остается ни капли. Я вспоминаю, как нас учили, чего не следует включать в презентацию, что, как правило, принято скрывать от важных клиентов, чего они видеть не должны, а что следует непременно показать, даже несмотря на явную неправду. Хм, интересно, чего и сколько не включено в эти веселые картинки и какая ложь сумела-таки пробраться на экран?

— На следующей неделе мы поговорим более конкретно именно о подтяжке лица, об операции на верхних и нижних веках, о ринопластике и лицевых имплантатах. Затем обсудим увеличение груди, подтяжку живота, ягодиц и бедер, липосакцию. И, конечно же, после каждой лекции я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.

Устраиваясь поудобнее на стуле, я продолжаю слушать доктора, но мне не дает покоя его дорогой костюм, прилизанные волосы и, хотя с дальнего ряда не слишком хорошо видно, маникюр. Несмотря на некоторую склонность к консерватизму этого мужчины, он мне нравится. В нем нет обычной для многих хирургов надменности, он не говорит с нами, будто мы законченные идиотки.

Еще около часа мы с Норой слушаем, как доктор Редклифф рассказывает о том, что прежде, чем консультироваться с кем-либо по поводу пластики, следует решить все для себя, объясняет, как распознать несовершенства собственного тела, убеждает, что следует внимательно слушать советы врачей. Далее он объясняет нам, как выбрать хирурга, что можно принять из дружеских советов, сколь важно убедиться в том, что врач обязательно прошел сертификацию в Американской Ассоциации пластических хирургов. Он завершает свой рассказ на том, чего стоит ожидать от консультации у хирурга, и мы делаем перерыв на пятнадцать минут. Ловлю себя на мысли, что уже симпатизирую доктору Редклиффу и, если честно, самой идее пластической операции в целом.

18. Камилла

Уже почти девять часов вечера, а я все еще на работе. Вот, копаюсь под столом в корзине с мусором. В течение дня я постоянно улавливала какой-то неприятный запах и решила проверить, выбрасывали ли мусор уборщицы. В корзине ничего нет, кроме бумаг, которые были брошены сюда сегодня, так что я решаю забыть обо всем, успокоиться и работать дальше.

Поверить не могу, что уже так поздно. Эта работа убивает. Во что я ввязалась? Я так мало знаю, что начинаю сомневаться, получится ли у меня оправдать ожидания начальства. Я выдвинула массу идей по повышению производительности, а теперь сама же не поспеваю за всем, что происходит. Хуже того, чувствуется, что я вовсе не самый популярный человек в компании. Уже когда я приняла предложение этой фирмы, предполагалось, что будут сложности, да и Джил предупреждала, что работники не примут перемен, но выбора-то нет. Мне нужна эта работа. Мне очень нужна эта работа. В последнее время с деньгами у меня совсем туго. Если бы мне не досталась эта должность, я, наверное, жила бы в картонной коробке на Коннектикут-авеню.

Просматриваю список сотрудников, отмечаю тех, кто прислал отчеты о своей работе. Казалось бы, не так уж сложно прописывать свои дела в уже отформатированный документ, а в конце недели прислать его мне! Но вытянуть отчеты из сотрудников не легче, чем выдернуть зуб без наркоза. Только симпатичная Бренда Харрисон прислала отчет без уговоров. Всем остальным пришлось либо звонить, либо писать электронные письма с напоминаниями, но все равно пары-тройки отчетов не хватает. Зануда Джек Тернер, менеджер по продажам, до сих пор не прислал свой, и эта сука Нора Перес.

Я только собралась подчеркнуть их имена и выслать очередное сто первое напоминание, как в мои ноздри вновь пробрался неприятный запах. Уже раз десять он беспокоил меня сегодня. Утром ощущался еле-еле, потом в течение дня добирался до меня снова и снова. Сейчас он сильнее, чем днем. Пахнет то ли заплесневелым сыром, то ли тухлыми яйцами. Я оглядываю свой кабинет и принюхиваюсь, стараясь вспомнить, не забыла ли где-нибудь еду. Даже поднимаю ноги и осматриваю подошвы туфель, чтобы убедиться, что не наступила ни на какие собачьи какашки. Все чисто. Может, запах попадает сюда через вентиляцию? Ладно, не до этого сейчас.

Только я собралась проверить еще один отчет, в надежде, сделав это, отправиться домой, как под грудью возникло очень неприятное ощущение. Оно немного беспокоило меня уже сутки или около того, но сейчас по-настоящему засвербило. Я засовываю руку под блузу и нащупываю под лифчиком какой-то рубец. Он твердый и теплый, к нему больно прикасаться. Не на шутку разволновавшись, встаю со стула и запираю дверь кабинета. Я снимаю кофточку, лифчик и достаю из сумочки косметичку. Подняв грудь, я подношу к ней зеркальце и вижу небольшой покрасневший участок кожи, размером с серебряный доллар. Я еще раз щупаю больное место и хватаю телефон. Уже давно не рабочее время, но мне просто необходимо связаться со своим врачом. Я набираю номер справочной, и тут вонь, которую я словно намеками чувствовала весь день, ударяет в нос с такой силой, что я чуть не падаю в обморок. И тогда-то становится понятно, что запах распространяю я сама, и он исходит от моей руки — руки, которой я трогала свою грудь. Отвратительный запах источает моя грудь!

19. Бренда

Когда я вернулась с семинара по пластической хирургии, было уже почти одиннадцать вечера. Лекция шла аж до девяти, а после мы с Норой решили поужинать в модном местечке под названием «15 Риа». Великолепный ресторан — белые скатерти, столовое серебро, но, как и во всех заведениях, в которые ходит Нора (и за которые платят ее ухажеры), здешние радости мне не по карману. Я заказала всего лишь бокал вина, салат и копченого лосося, а мой счет дошел до шестидесяти долларов. И хотя я почти слышу, как в конце недели, когда приходит распечатка расходов с кредитки, Джим жалуется на подобные траты, мне сегодняшний вечер понравился. Вечер в женском обществе, затем обед в дорогом ресторане — это все было так приятно, что я напрочь отказалась на сегодня волноваться о деньгах на обучение дочери в колледже или о выплатах за дом. Такая бесшабашность мне и нравится в Норе — она является связующим звеном между мною и бурным океаном жизни, такой, которой мне так и не удалось толком попробовать. Я стала женой и матерью почти сразу после школы. От статуса иждивенки, сидевшей на шее у родителей, я перешла к положению женщины, которой следует заботиться о муже и ребенке. До сих пор у меня не было времени и денег, которые можно было тратить на увеселения: на обеды в модных заведениях, на дорогие поездки, на одежду от модных дизайнеров. Но, слава богу, порой Нора заставляет меня принять участие в празднике: водит меня в изысканные рестораны, убеждает приобрести дорогие вещи. В прошлом году она уговорила меня провести выходные в Нью-Йорке. Я несколько раз пыталась объяснить, что лишних денег у меня нет, что вряд ли получится оставить семью на все выходные, но подруга не собиралась сдаваться, и в результате, когда я согласилась и поехала, пережила лучшее путешествие моей жизни. Мы тогда остановились в «Мэрриот Маркиз». Меня поразил роскошный отель на Бродвее, расположенный в самом сердце города. Рядом сверкала огнями Таймс-сквер, неподалеку находились лучшие театры, кругом пестрели плакаты с моделями «Кельвин Кляйн» и «Версаче». Нора отвезла меня в Бронкс, где я познакомилась с ее семьей, потом мы выпивали на вращающемся вокруг здания балконе сорок шестого этажа гостиницы и любовались городскими видами, мы ходили по магазинам на Пятой авеню, и я впервые побывала на бродвейском мюзикле. Впервые за много лет я почувствовала себя не женой и матерью, а личностью; я успешно душила чувство вины, поднимавшееся во мне, когда приходилось тратить непривычно большие деньги или когда совесть укусами напоминала о семье, оставшейся без моей заботы! Но пришло время, господи, какое огорчение, возвращаться домой — как же не хотелось вновь погружаться в болото повседневности. Не то чтобы я не любила свою семью, нет, в ней — смысл моего существования. Просто впечатления от времени, потраченного исключительно на себя, и внимания только к себе, любимой, были для меня насколько новыми, настолько и привлекательными.

Я ни на что не променяю свою семью. Но так жаль, что перед замужеством и материнством у меня почти не было времени, чтобы насладиться свободой, побаловать себя. Именно поэтому меня передергивает при виде школьников или студентов, которые в «Макдональдсе» или «Олив гарден» сидят рядом, по одну сторону стола. Они уверены, что влюблены, что в свои семнадцать или восемнадцать лет готовы начать совместную жизнь. Подозреваю, что, как большинство старшеклассников и студентов, они уже спят друг с дружкой, и я возношу молитву о том, чтобы они не забывали пользоваться контрацептивами каждый раз. Не хотелось бы, чтобы эти восемнадцатилетние девочки, хлопающие длинными ресницами, во все глаза глядящие на своих мальчиков, в одночасье оказались семейными матронами, не хочется, чтобы они упустили пору законного веселья, как это случилось со мной. Пока мои друзья ходили по барам Джорджтауна, я возилась с младенцем. Когда они катались на лыжах или снимали один на всех дом в Дьюи-бич, я меняла подгузники и толкала коляску. Мои ровесницы бегали на свидания то с одним, то с другим парнем, а я уже жила с мужчиной, с которым и проведу остаток своей жизни.