Елена Проклова - В роли себя самой

• Название: В роли себя самой
• Автор: Елена Проклова
• Жанр: История

---

Придя на спектакль в качестве зрителя, я при поднятии занавеса (если театр не отказался от этой "устаревшей" церемонии) испытываю волнение, близкое к любовному. Меня охватывает трепет более сильный, чем был бы он, находись я в это время по ту сторону рампы: в этом случае разве что премьера составляет исключение... И я каждый раз жду: сейчас произойдет великое чудо! В течение времени, пока идет спектакль, настроение у меня чаще всего портится. Дома я уже просто ругаюсь: лучше бы совсем не ходила! А когда пойду на новый спектакль - все повторится. Занавес - и... Но чуда я не перестану ждать никогда.

К театральным воспоминаниям начинают примешиваться эпизоды киносъемок, и это не случайно: пора снова более подробно обратиться к теме кино. Говоря о "Собаке на сене", я забежала на несколько лет вперед. Вернемся к фильму, в котором я снималась сразу после окончания школы-студии. Вручение диплома означало освобождение от запрета на работу в кинематографе. И вот уже прекрасный режиссер Иосиф Хейфец пригласил меня сниматься в "Единственной", после которой у меня начался какой-то съемочный запой, пошло косяком огромное количество картин, посыпалось как из рога изобилия. Не все они, если честно, стоят воспоминаний как моих, так и зрительских.

Но думаю, что есть интерес к истории "Единственной". Ее смотрят и сейчас, а по тем временам она и вовсе нашумела: в первых ролях - Высоцкий, Золотухин, у меня - премия за лучшую женскую роль года, сразу же после премьеры - приглашения на встречи, фестивали. И целые мешки писем зрителей. Оказалось, что тема "измена жены, и как потом с этой женой жить" волнует очень многих. Такой почты, какую мне принес этот фильм, не приносил никакой другой. Насчет мешков я нисколько не преувеличиваю. И в полученных мной письмах, кроме привычных пламенных приветов от защитников родины (поодиночке или сразу целыми взводами и батальонами), кроме признаний в любви или угроз убийством и самоубийством, было на этот раз очень много житейских историй. Рассказанных, в основном, мужчинами.

Например, писали так:

"Посмотрев фильм "Единственная", увидев вас в этой роли, я так много понял! Я понял, почему с моей женой произошло то же самое. Тогда, когда я только-только обо всем узнал, я ушел из семьи. Так было больно и противно, жену я просто ненавидел. А после "Единственной" я почти сразу решил вернуться. Нет, не почти, а сразу, и теперь ни о чем не жалею. В моей семье все наладилось, все стало хорошо. И мне очень захотелось сказать спасибо вам, вы замечательная актриса, замечательный человек..."

Или так:

"Вы своей картиной объяснили мне то, чего я не мог увидеть, живя в семье. Вы сказали мне: "Это вот потому-то и потому-то..." Вы показали мне мою жизнь по-другому, совсем не так, как я сам думал".

Писем было много, а история в них - одна, но с бесконечными вариациями. Многие мужья ушли от жен - и, посмотрев "Единственную", вернулись. Такое прямое воздействие "силы искусства" меня, признаюсь, порядочно удивило. И еще больше удивило то, что мужчины, существа в большинстве своем все-таки скупые на слова, на внешнее выражение своих чувств, во всех этих письмах буквально бросились "плакаться мне в жилетку", раскрываться в самых сокровенных мыслях со всеми подробностями и нюансами. Оказывается, что и я находилась в глубоком заблуждении, и что развеялось оно чисто случайно. Выяснилось, что, как "богатые тоже плачут", так и мужчины "тоже страдать умеют". Умеют и копаться в себе, и накручивать себя точно так же, как женщины.

И женщины мне тоже писали. Чаще всего - с благодарностью за то, что вернулись мужья, которые когда-то даже выслушать не захотели их - своих неверных жен. Или, может быть, слушали - да без толку: все равно не поняли или поняли как-то так, что все стало только хуже. Ведь не моим только уделом оказались житейские заблуждения насчет противоположного пола.

В общем, картина сделала много добрых дел для людей, для их благополучия и устройства личной жизни. Хотя любой из ее создателей был бесконечно далек от мысли так напрямую влиять на чужие судьбы. Конечно, в творимый образ всегда вкладываешь определенное нравственное содержание, даже иногда призыв - но не буквальный же лозунг, например: "делай так!" "Артист-пропагандист", как бы ни был он ценим официальной идеологией тех лет,- это большей частью не реальный человек, а миф, созданный той самой идеологией. Разве кто-нибудь из зрителей наших шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых годов "делал жизнь" с образов экранных передовиков производства, высоконравственных секретарей парторганизаций и так далее? А вот с героев "Единственной" люди стали брать пример буквально... Видно, имелось в этом фильме то, что людям очень важно было знать и понимать. Их реальная личная жизнь зашла в тупик, а выхода из тупика не предложила. Зато этот выход нашелся на экране, и люди ему поверили.

Вечное сравнение жизни с искусством для кого-то переросло в острую проблему соперничества: что выше? что значительней? Например, та женщина, которая написала письмо о фильме "Гори, гори, моя звезда" очень заметным образом старалась доказать превосходство искусства над жизнью. Я рада, что творчество люди ценят так высоко, но для меня не существует проблемы соперничества. Искусство и жизнь равны. А самое великолепное, что в них есть, это точка их соприкосновения, имя которой - со-чувствие. Мне хотелось бы подчеркнуть полуотделенность приставки "со" в этом слове. Пусть это абсолютно неправильно грамматически, но необходимо для смысла. Потому что я хочу сказать не о сочувствии - соболезновании, а о сочувствии - способности разных людей чувствовать одинаково. Один начинает - другой подхватывает. Один, уже ощутив что-то, поняв что-то, может передать свой духовный опыт так, чтобы этот опыт был узнан, воспринят, освоен.

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Кто из нас, артистов и зрителей, не задавался таким вот вечным вопросом, родившимся гораздо раньше, чем Тютчев написал эти строки? Неважно, что артисту важно быть понятым многими, а неартист требует понимания, в основном, только от своих близких людей, в ограниченном кругу. Важно, что вечный вопрос имеет свой ответ, и этот ответ - правильный, неопровержимый. Владение им не зависит от ума, от образованности, даже не зависит от таланта: будь ты талантливее всех артистов мира вместе взятых, у тебя все равно ничего не получится без зрительской, слушательской, читательской взаимности. Без встречного со-чувствия. О котором сказал тот же Тютчев:

И нам сочувствие дается,

Как нам дается благодать.

Именно благодать, в том значении этого слова, которое поэт подразумевал как христианин: благодать - дар свыше, чудо. Со-чувствие - то же самое. Это радость взаимного узнавания, неодиночества, облегчение от возможности разделить свою тяжелую духовную ношу. И что еще исключительно важно: у со-чувствия нет границ во времени.

Поэтому люди безмятежно закрывают глаза на условность любого искусства. Фантастику, фильм-сказку - и то примеряют на себя. А уж что-то такое реалистическое, где сюжет разыгрывается на фоне современной жизни, да если еще он еще с явным драматическим уклоном - такое вообще можно принять за чистую монету, почему бы и нет? Известно ведь, что "счастье - это когда тебя понимают".

Поэтому чужой духовный опыт нам всем необходим, как еда и питье, и лучше всего - опыт наглядный, узнаваемый, правдоподобный. Тогда можно гордиться, что твой зритель однажды говорит себе:

- Это кино - про меня. Я сейчас возьму и поступлю так же, как этот... как его... ну, в общем, которого NN играет.

И возьмет, и поступит... Наверное, это с самой лучшей стороны характеризует нашего зрителя, очень доверчивого по большому счету, а потому всегда способного и готового к со-чувствию. Не стоит говорить об исключениях, они случайны...

И, кстати, поэтому я могу сказать кое-что насчет захвата нашего экрана западным кино- и видеоширпотребом. Я думаю, что не стоит нам чересчур опасаться и впадать в стресс от зрелища "гибели русской культуры". Этот захват, этот блицкриг-шоу заморского происхождения мы уже пережили на примере эстрады. Пережили - и забыли. Вовсю слушаем свое, отечественные исполнители дают по тридцать концертов подряд, и публика каждый день валом валит. Да, Ринго Старр или Майкл Найман иногда приедут к нам, и два-три раза на их выступления соберется целый стадион публики. Но их конкуренция совсем не страшна нашему раскрученному эстрадному бизнесу. То же самое рано или поздно произойдет и с нашим кинематографом. Уже понемногу происходит, и если не так скоро, как хотелось бы, то претензии стоит предъявлять не к "киношникам", а шире.

Главное, что свой зритель - он и есть свой, родной. Мы от него никуда, как и он от нас. Та же "Единственная" до сих пор служит тому доказательством. Например, для поклонников Владимира Высоцкого это культовый фильм, как и все, в которых он снимался. Кстати, поэтому от меня наверняка ждут воспоминаний о Володе. Я с удовольствием поделюсь тем, что было и осталось в памяти, хотя запас у меня очень скромный.