Труди Пактер - Любовь на первой полосе

• Название: Любовь на первой полосе
• Автор: Труди Пактер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0781-Х

Дни высокой моды в Париже и Каннский кинофестиваль, шумные бродвейские премьеры и элитарные мужские клубы Лондона — такова каждодневная реальность для блестящей молодой журналистки Кейт Кеннеди, своими силами выбившейся "из низов". Но ничто в этом мире не дается легко — Кейт постепенно засасывает трясина изощренных интриг, царящих в мире прессы, а за каждый миг счастья в объятиях возлюбленного ей приходится платить неделями страданий и неуверенности…

---

Внезапно он услышал, что принимает ее приглашение на обед. А в следующий момент понял, что здорово влип.

Обедали у него дома. В постели. На этот раз безо всякой спешки и холодного кафеля. На этот раз у Трейси были время и свобода действий. Она воспользовалась этим на все сто. После «обеда» у Эда Кремера появилась любовница, а у Трейси — новая работа.

В благодарность за ее молчание и тайные встречи он сделал Трейси ведущим репортером отдела моды. Увеличил ей жалованье. Что же касается еженедельных аналитических обзоров, то Кремер их просто заморозил. А когда вернется Рут? Ничего, переживет. У него и так немало забот, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.

Если Трейси и нужно было кого-то благодарить за успех ее романа с Кремером, так это его жену.

Бернис Кремер, импозантная женщина лет пятидесяти, всю жизнь подчинила определенному распорядку, в котором главное место занимали лошади. У Кремеров имелось неплохое поголовье в Хэмптонсе. С конюшнями, разумеется.

Нью-Йорк навевал на Бернис скуку. А в тех редких случаях, когда она все-таки приезжала, муж неизменно оказывался слишком занятым, не мог даже с ней поужинать, и с некоторых пор она вообще не показывалась в городе.

По пятницам Эд уезжал в Хэмптонс и возвращался только в понедельник. Трех дней общения супругам было вполне достаточно, чтобы не наскучить друг другу. К тому же Бернис могла не расставаться с лошадьми даже на выходные.

Такой распорядок как нельзя лучше устраивал теперь Эда. Секс с Трейси стал для него откровением. Девушка так серьезно к этому относилась. И всегда так старалась. Раньше, когда ему удавалось завязать кратковременный роман с кем-нибудь из подруг жены, инициатива всегда исходила от него. А это утомляло. Он предпочитал тратить энергию на работу. С Трейси он мог не напрягаться. Ее не нужно добиваться, общение с ней не отнимало сил, а наоборот, добавляло. Она была опытна, знала, как его возбудить. То обмазывала его член взбитыми сливками и потом с упоением их слизывала. То могла вырядиться настоящей шлюхой из борделя. Ее не смущали все мыслимые и немыслимые позы. Трейси была изобретательна и активна. С нею было легко и приятно.

Возвращаясь как-то с работы в свою шикарную квартиру, он представил себе обнаженную Трейси. В одних подвязочках из черного кружева и туфельках на высоком каблуке, как у проституток. Это его страшно возбудило. Четыре месяца назад Кремер дал ей запасные ключи, и она уже стала для него чем-то вроде привычки. Ему нравилось видеть ее дома, когда он возвращался с работы после нелегкого дня.

«Интересно, что она придумала сегодня?»

Входя в лифт, он чувствовал эрекцию, а у двери квартиры уже готов был схватить ее и уложить прямо на месте. В чем бы она ни была.

Трейси оказалась в черном вязаном платье, в котором он видел ее на работе. На шее нитка жемчуга. На ногах самые обычные туфли. И выглядела она так, словно они еще находились на службе.

Эрекция тут же ослабела. Кремер прошел в гостиную и направился прямиком к бару.

— Что ты будешь, дорогая?

— «Перье». Безо льда. И без лимона.

Голос неприветливый, злой. Кажется, все еще хуже, чем он предполагал.

Налив в тяжелый стакан из граненого стекла виски, он подошел к камину и спокойно осведомился:

— О'кей, что тебе нужно?

В редких случаях, когда Трейси чего-то от него требовала, она всегда расплачивалась своим телом. Кремер не упрекал ее за аморальность. Им обоим известно, что красота тела — единственное ее преимущество. Ее козырь. Она не могла ссылаться на талант, ибо такового не имелось.

— То, чего я хочу, ты все равно не сделаешь.

— Предоставь судить мне.

Трейси надула губы. Это был заранее отрепетированный ход. Для большего эффекта она даже специально подкрасила их. И у нее получилось.

— Ладно, не тяни. Скажи, на что ты положила глаз, и я сделаю все, чтобы помочь тебе.

— В самом деле?

Кремер потерял терпение. На часах уже десять, а он еще не ужинал. И устал как черт.

— Слушай, Трейси, — процедил он сквозь зубы, — рассказывай, а там посмотрим. Не зли меня.

В ответ Трейси заплакала. Он вздохнул, отставил виски, подошел к ней и обнял.

— Ну, ну, извини, я не хотел тебя обидеть. Но как же я сумею помочь тебе, если даже не знаю, в чем дело?

Собравшись с духом и выпив для смелости рюмку бренди, Трейси рассказала. Он был потрясен.

— Надеюсь, ты шутишь? Рут, возможно, самая талантливая журналистка Нью-Йорка в области моды! Если я уволю ее, знаешь, что про меня станут говорить? И про «Ньюс» тоже?

— Значит, ты хочешь сказать, что я ни на что не гожусь, — рыдала Трейси. — Я ишачу столько месяцев, делаю эту чертову колонку, и что? Ты сразу отодвинул меня на задний план, как только великая Рут соизволила вернуться на работу.

— Перестань, детка, это не так. Рут тяжело болела. Было время, когда мы вообще сомневались, что она вернется. Поэтому говорить «соизволила», по-моему, не совсем корректно, а?

— Да, — согласилась Трейси.

Она понимала, что лишние слезы только испортят макияж. А тогда у Эда пропадет всякая охота исполнять ее желания. Она же твердо намерена добиться своего.

— На кой черт сдалась тебе эта Рут? Восемь месяцев я неплохо исполняла обязанности редактора. Все так говорят. Спроси Билла Герати. Он тебе скажет, как читатели проглатывают мои материалы!

«Он еще и не то скажет. Герати всегда говорит то, что, как ему кажется, мне хочется слышать. А раз я уже почти год поддерживаю это глупое создание, Билл может сказать, что она достойна Пулитцеровской премии».

Но вслух Кремер произнес:

— Я и без него знаю, что ты здорово работаешь. У меня самого есть глаза. Твоя ежедневная колонка — высший сорт, классная вещь. Поэтому я не собираюсь закрывать ее с приходом Рут.

Уловив подобие улыбки на лице Трейси, он вздохнул с облегчением. За долгую карьеру ему приходилось уламывать еще и не таких, как она. Трейси образумится.

— Об этом я тебе и говорю, — сказала она, обняв его за шею. — Моя колонка популярна. Новый уровень работы отдела. Рут тебе больше не нужна.

Кремер подошел к бару и налил себе второй стакан. Когда он вернулся к камину, на лице его было строгое, даже суровое выражение начальника. Выражение, которое должно внушать страх и уважение подчиненным.

— Трейси, я восхищаюсь твоей работой, но, кажется, ты кое-что упустила из виду. Насколько мне известно, ты не очень любишь составлять большие обзоры? А что такое обзор полной коллекции одежды, например, весенне-летнего сезона? Это реклама, которая сводит читателей с ума. Прочитав обзор, все бросаются в магазины. И рекламодатели рассчитывают на нас. А твоя колонка, как бы хороша она ни была, их не устроит.

— Но Эд, — захныкала Трейси, — ты никогда не говорил, что тебе нужны эти обзоры. Я тоже умею их делать. Я напишу любой обзор с завязанными глазами, только попроси.

«Вот-вот, — усмехнулся про себя Кремер. — Твой обзор и выглядеть будет так, словно его писали с завязанными глазами».

— Сегодня Рут заходила ко мне. И у нас состоялся очень полезный разговор. Очень полезный.

— О да! — воскликнула Трейси, и в ее голосе появились ледяные нотки. — И какие же вы приняли решения?

— Самые удачные, — ответил Кремер, похлопав ее по щеке. — Перестань беспокоиться о своей колонке. Она нравится Рут так же, как и мне.

То, что Рут на самом деле сказала об этой колонке, у него язык не поворачивался повторить. Да Трейси и не обязательно это знать. Пока, во всяком случае.

— К тому же, — продолжал он, — у тебя хватает забот и без обзоров. Пусть ими занимается Рут. Но я отдал ей только обзоры. Больше ничего.

Трейси быстро взглянула на Кремера из-под длинных ресниц: «Он что, считает меня круглой идиоткой?»

— То есть Рут по-прежнему руководит отделом, а мне лишь позволят делать свою колонку?

— Конечно, дорогая, — улыбнулся Кремер.

— Если Рут будет заправлять отделом, — прошипела сквозь зубы Трейси, — она будет это делать без меня. В течение восьми месяцев я обходилась без понуканий этой жирной коровы и не собираюсь возвращаться к прежнему. Плевать мне на все ее таланты.

— Трейси, будь благоразумна.

— Сам будь благоразумен. Я готова работать сутками, но лишь в качестве редактора отдела. Иначе…

— Иначе? — негромко переспросил он.

— Ты меня больше не увидишь. Ни на работе. Ни здесь. Я выражаюсь ясно?

— Вполне.

Он уже хотел добавить: «Поэтому собирай вещи и пиши заявление об уходе». Но передумал. Трейси была его слабостью. Несмотря на свою тупость, алчность и, мягко говоря, недостаток трудолюбия. Она честолюбива. Таланта не хватает, но она может компенсировать его решительностью. Кому еще под силу за какой-то месяц превратиться из обычной девчонки в красавицу? А ведь она сделала это для него. Чтобы ему было приятно на нее глядеть.