Рональд Колд - Братство Света

• Название: Братство Света
• Автор: Рональд Колд
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-010005-1, 5-93698-030-8

Братство Света — это сообщество самых разных людей… и нелюдей, объединившихся на затерянном в джунглях клочке земли, чтобы защитить себя и своих близких от кровожадных орд Нечистого. Здесь и бродяга-эливенер, и загадочный иир’ова, и северянин, соплеменник знаменитого Иеро. Им кажется, что они знают своего врага. Но, возможно, эта ошибка будет стоить им жизни…

---

Рональд Колд Братство Света

Глава первая Билли Бетховен, обитатель грязи

Суровый, бескрайний мир Внутренней Флориды погружался в обычное для этого времени суток топкое уныние.

Полдень. Душный полдень на Большом Болоте, что это такое? Светило, с чавканьем всосавшееся в мыльное варево низких облаков; светило, незадолго до этого плескавшееся в оконце пепельно-серого неба; светило, шарившее внизу лучами в попытках убить под собой все живое.

Полуденные топи это: ярко красные лучи, медленно и мучительно прокладывающие себе путь сквозь душные испарения, похожие на тяжелые винные струи; пузырящаяся трясина, белесые извивы зловонных газов меж теплых волн тропического ливня, царство луж и хлюпающих под неосторожным копытом кочек.

Словом — обычный полдень Большого Американского Болота.

Время исчезновения убийственного солнца, время пробуждения к активности хищников, появления редких птиц, которые с хриплым охотничьим клекотом срываются увесистыми призраками со стволов волосатых хвощей.

Время кишения паразитов и час, когда пиявки безудержно впиваются в скользкие тела своих жертв.

Причудливое бытие Хаоса, созданного древней Смертью и парниковым эффектом, властвовало над полуденной Флоридой.

В этот час в одном из болотных оконцев в самом центре этого топкого континента большая тень, вытянутая, хвостатая, тихонько поднялась со дна темного омута и поплыла к поверхности, подернутой зеленоватой ряской. Было двенадцать часов плюс одна секунда по старому земному времени, когда, тяжело ворочая лапами серую муть, тень достигла ряски. Секунду спустя тихий всплеск вызвал тяжелые волны, которые концентрическими кругами разогнали плавучие растения, и на поверхности показались два осторожных глаза, полуприкрытых хитиновыми веками. По-своему очаровательные, совершенно без зрачков, цвета забытой на Болоте небесной лазури, эти зенки вылупились на пухлые облака, теплый дождь и все остальное мироздание вокруг лужи.

Цветущая сложность мира предстала перед обладателем голубых глаз во всей своей красе: полузатопленные коряги, перекрученные узлами, исхлестанные большими дождевыми каплями, череда кочек и холмиков, поросших мхами и прочей губчатой растительностью, тщившейся поглотить ливень, лабиринт грязных ручейков, поваленных хвощей и гигантских грибов, сгнивших у основания. Все это не представляло явной угрозы, и потому обитатель глубин высунул из оконца всю свою уродливую зубастую голову. Однако полуденная вселенная, терявшаяся в сумраке в нескольких метрах от омута, дышала скрытой злобой, — злобой, накопленной за утро, аккумулированной, полученной в наследство от всесокрушающего светила… и потому аллигатор не выполз на берег, а продолжал осторожно осматриваться.

Звенящая стая летучих кровососов, до этого неподвижно висевшая над лужей, в первый момент в испуге шарахнулась, яростно работая отсыревшими крыльями, и раздалась в стороны над лужей. Теперь же на добычу опустился жужжащий капюшон, который накрыл голову аллигатора прозрачным пульсирующим коконом, состоящим из мириадов насекомых.

Однако для столь крупной добычи укусы жвал, уколы игл и ущипы клешней не представляли ни малейшей опасности. Спустя мгновение кокон распался, а стая вновь взвилась над оконцем и зависла рваным облаком в сыром удушье.

Все это время морда аллигатора описывала круги, осматривая пятачок вселенной вокруг омута. Ничто не привлекло внимание хищника в этом царстве влаги и грязи, и он, осторожно загребая перепончатыми лапами и постепенно выпуская когти, приблизился к мшистому берегу. Ноздри аллигатора, чутко пульсируя, коснулись бесформенной кучи водорослей и ила, громоздившейся в ложбинке меж двух скользких кочек, и рептилия, осторожно помогая себе хвостом, стала толчками выползать на топкий берег.

Грязно-желтое брюхо зверя, неприятно чавкнув, проползло по податливой грязи, когда вдруг куча тины и гнилого хвоща шевельнулась. Аллигатор успел только конвульсивно дернуться и распахнуть зловонную пасть, когда мокрые комья полетели в разные стороны. Притаившийся в гниющем мусоре терпеливый охотник, испустив торжествующий крик, нанес смертельный удар. С быстротой молнии мелькнула смуглая рука с кастетом, раздался звук удара — приглушенный сырым воздухом тупой стук — и крепкий череп рептилии раскололся, словно тухлое яйцо.

В последних судорогах когти аллигатора еще кромсали мхи, а хвост колотил порыжевшую вмиг воду, когда Билли Бетховен довольно оскалился и исторг из груди рык победителя. Он голосил, стоя на коленях у издыхающего обитателя омута, потрясая в воздухе кастетом, с которого капала грязь и мозги животного.

Рык победителя разносился над Болотом довольно долго, пока не заглох где-то в Улиточьей Заводи, а в три минуты пополудни шестнадцатилетний рыболов племени Хвоща Билли Бетховен У-Ы стал настоящим мужчиной, выковыряв пальцами глаза аллигатора. Завершив свое дело и яростно вытирая руки об мох, Бетховен чувствовал, как насмешки его более удачливых сверстников, сопровождавшие его много лет, уходят в грязь с каждой каплей крови бьющегося в агонии монстра. Оправдались все его чаяния — теперь конец унизительной для половозрелого американца рыбалке!

Билли еще раз взвыл от восторга, поднялся с колен, и осторожно обойдя конвульсивно вздрагивающую тушу, спустился к воде. Вначале, как опытный рыболов, он промыл в луже кастет и, поцеловав, опустил его бережно в кожаный мешочек на шее. Затем он залихватски забросил Дом Оружия за спину, встал на четвереньки, и принялся неторопливо смывать с себя грязь и кровь.

Человек нимало не заботился о своей безопасности в этом жутком сердце Большого Болота — дух убиенного аллигатора еще пребывал в угасающем теле. Да и потом, как знал Бетховен, дух этот достаточное время будет маячить за левым плечом, оберегая плоть и душу своего убийцы.

Когда Билли с хрустом сорвал с ближайшей коряги здоровенный клок лилового папоротника и принялся яростно скрести мокрое тело, клыки аллигатора в последний раз сомкнулись, и монстр затих. Благоговеющий Бетховен почувствовал, как холодеет низ живота. Началось Удержание. Где-то там, за плотно сжатыми в предсмертной конвульсии челюстями, хранилась отныне тень Билли. Она будет плясать и петь за желтыми деснами рептилии, в теплоте и уюте всю человеческую жизнь, пока Аллигатор У-Ы не призовет его. Тогда пасть распахнется, и тень полетит над Болотом, сверкая голубыми глазами, выискивая существо, сгубившее хозяина омута. И голубые глаза встретятся с глазами двуногого У-Ы.

Кадык спорадически задергался в горле Бетховена, перекатываясь вверх-вниз под задубелой кожей горла. Новоиспеченный мужчина племени Хвоща унял на мгновение возникшую дрожь, оглядел всю — от носа до хвоста — тушу нового У-Ы, и поскреб пятерней щетину. Блаженная улыбка тронула лицо Билли. Он знал — скоро, когда его Колено узнает об Удержании, эта щека сможет наконец зарасти почтенной, положенной воину бородой.

Билли опустил косматую голову и несколько мгновений глядел на свои босые ступни, покрытые комьями рыжего от крови ила. Какая-то мысль билась в черепной коробке, расплетаясь клубком просыпающихся змей. Бетховен испустил короткий низкий вздох, вновь поскреб щетину, потом притянул со спины Гнездо Оружия и стал любовно поглаживать кастет. Он бормотал:

— Глаза, глаза…

Глаза аллигатора таращились на него из кучи свежесрубленного папоротника, мешая сосредоточиться. Наконец Билли довольно крякнул, и хлопнул себя по низкому лбу:

— Конечно! Глаза, и зубы!

Бетховен облизнул большой палец, который раскровянил, отрывая хитиновые веки аллигатора, и нарочито медленно подошел к трупу У-Ы. Отпихнув ногой высунувшуюся из омута лягушку, мужчина племени Хвоща запустил левую руку в глубокий карман штанов и вытащил оттуда каменное рубило. Отлично сработанное орудие легло в ладонь легко и послушно. Билли осклабился и что-то пробурчал, обращаясь к тени давно погибшего в схватке с сухопутными лесорубами отца — создателя рубила.

Продолжая бурчать, Билли встал на одно колено над разбитой головой монстра и принялся за дело. Кровососы терзали его спину; колени, до которых не доходили рваные края штанин, были жестоко искусаны пиявками, но Бетховен методично, зуб за зубом, выбивал из пасти Силу. Наконец, дело было завершено — шесть клыков упокоились рядом с кастетом. Пора было убираться, но Билли еще некоторое время смотрел на пустые глазницы и кровоточащие десны аллигатора, словно бы прощаясь с ним. Затем неспешно стал собираться в дорогу.

Действовал он, однако, без мальчишеской суеты, словно бывалый воин. Встал, отряхнув с колен налипшую грязь, оторвал и мстительно раздавил в ладони насосавшихся крови пухлых пиявок, и только потом приступил к свежеванию туши. Удержание наверняка завершилось, так что труп вновь становился трупом — то есть желанной добычей для рыболова. Теша себя мыслью, что занимается столь недостойным делом в последний раз, Бетховен отделял от туши хитиновые полосы, рвал на аккуратные тяжелые ломти печень и сердце аллигатора, собирал в глиняную посуду драгоценную желчь. Ему не хотелось вспоминать ничего рыболовного, эта часть жизни уже казалась ему забытым сном, однако он все же похвалил себя — даже без всякого Удержания, без глаз и зубов, добыча попалась изрядная.