Вирджиния Нильсен - Пылкая дикарка. Часть вторая

• Название: Пылкая дикарка. Часть вторая
• Автор: Вирджиния Нильсен
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0022-9

Коварство, заговоры и наветы недоброжелателей, мучительную ревность знатной соперницы и крепостную стену сословных предрассудков предстоит преодолеть красавице Орелии, дочери пылкой дикарки и красавца-плантатора.

Стремясь разгадать тайну своего происхождения и добиться признания законных прав, она вступает в отчаянное противоборство с сильными мира сего и побеждает, несмотря на яростное сопротивление соперников.

Тернист ее путь к заветной цели, однако на нем вместе с отчаянием и разочарованиями ее ожидает встреча с умным и обаятельным адвокатом, для которого защита ее чести станет главным делом. Чувство, вспыхнувшее между бывшими противниками, венчается браком, воссоединившим разрозненные ветви некогда распавшейся счастливой старинной семьи.

История драматических и полных страсти приключений трех поколений завершена.

---

Самые красивые женщины в мире. Сам того не желая, Алекс размышлял о красоте Орелии. Неужели все объяснялось необычной формой ее глаз? Или ее пухлыми, свежими, как созревший плод, губами? Ему хотелось знать, какие расовые особенности в ее родословной подарили ей такие глаза, придали золотистый цвет ее нежной коже. Какая кровь смешалась с английской кровью Ивана Кроули, чем объяснялась ее уникальная притягательность? Ее красота не была похожа на красоту в классическом ее представлении, в ней чувствовалась едва уловимая экзотика — она и придавала ей такие черты, которых не встретишь у другой женщины. "Здесь, в Террбоне, — подумал Алекс, — связь с женщиной из высшего света не могла долго оставаться незамеченной. Но если у Кроули была связь с женщиной из племени хумас, как об этом говорит его приятель, женщиной, которая была больше француженка, чем индианкой, то…" Он оставил эту мысль, размышляя о том, какой поистине аристократической красотой обладала Орелия. Он вдруг вызвал ее образ перед собой и был просто поражен, как ясно он видел ее перед глазами.

— Месье Латур, скажите, каков идеал красоты среди аборигенов?

Латур бросил на него пытливый взгляд. Он был явно удивлен, но, подумав, медленно ответил:

— У самой красивой девушки-индианки, которую мне однажды пришлось видеть, было широкое, как луна, лицо, высокие скулы и большие, круглые глаза. Я до сих пор помню ее мягкий, застенчивый голос.

Алекс, вздохнув, откинулся на спинку стула. "Нет, на этот портрет Орелия не похожа".

Но семя сомнения было брошено.

Орелия готовилась к своему второму балу. Жульенна старательно занималась ее прической. Мадам Дюкло стояла рядом, внимательно следя за каждым локоном своей подопечной. На ней было скромное белое платье с восхитительным декольте, которое, по мнению мадам Дюкло, было самым лучшим из всех нарядов, так как подавало молодым людям противоречивые сигналы.

— Грудь говорит: "Ну, иди же, полюби меня!", а ее цвет вторит: "Осторожнее, я совсем еще невинна!"

— Да вы плутовка! — рассмеялась Орелия. — Вероятно, в молодости вы были большой шалуньей!

— Я пользовалась успехом у мужчин, — призналась мадам Дюкло, не проявив и тени смущения.

Орелия размышляла над словами Алекса о тех сплетнях, которые распространяют о ней и Мишель.

— Вы слышали, что Мишель якобы намерен сделать мне предложение? — спросила она у мадам Дюкло.

— Само собой, он сделает тебе предложение, когда ты станешь наследницей, — по-деловому ответила мадам. — Так же поступят еще с дюжину фатов.

Орелия рассмеялась.

Но когда к ней явился Мишель в мрачном настроении, она уже не верила слухам.

Орелия тихо сидела в карете между ними. Они обсуждали то, что называли ее прошением.

— Нам нужно как следует поразмыслить и пригрозить им обращением в суд, — сказал Мишель. — Мадам Кроули до сих пор отказывается принять меня, а Арчер сообщил мне, что не будет вести это дело. До тех пор, покуда у них не появится новый адвокат, у нас нет иного выхода, кроме суда.

— Но за это придется немало заплатить, — сухо заметила мадам Дюкло.

— Да, — печально вздохнув, согласился с ней Мишель.

— Прошу вас, Мишель, — перебила она их. — Не думайте, пожалуйста, ни о каком суде.

— Но каким образом в таком случае заставить ее пойти на сделку? Только таким путем мы сможем восполнить наши потери, дорогая, — резонно заметил Мишель. — Мы истратили столько денег на ваши платья, на пансион, не говоря уж о том, сколько мы должны мадам Дюкло за ее услуги!

— Ах! — воскликнула Орелия, чувствуя себя неловкой и совсем еще незрелой. Она фактически выросла в монастыре, и никогда не имела никакого отношения к деньгам. Просто никогда о них не думала. Она, конечно, понимала, что у нее появились значительные долги после ее легкомысленного согласия принять щедрое предложение Мишеля Жардэна. Теперь она размышляла о том, как же ей уплатить за услуги этим двум своим друзьям, которые взвалили на свои плечи заботу о ней, если только ей не удастся заполучить свое приданое. Всю остальную дорогу она сидела молча.

После представления ее хозяйке дома мадам Ансена Мишель предоставил ее самой себе.

На балу была и ее подруга из монастыря, Серафима, на которой было красивое платье бледно-голубого цвета. Обняв Орелию, она тут же начала ее поддразнивать Черлзом Пуатевэном.

— Он безнадежно влюблен в тебя, Орелия! Мне его сестры признались, что он пишет тебе стихи, но потом их рвет. Ему так плохо, что мать всерьез намерена попросить отца отправить его в Париж, чтобы он там, вдалеке от дома, поскорее забыл бы тебя. Как это романтично! Он тебе нравится?

— Он очень молод, — ответила Орелия. — Может, за год в Париже он подрастет.

— Ах, это настоящий невыдуманный роман, не так ли? — донимала ее Серафима.

Несколько молодых людей подошли, чтобы пригласить их на танец, лишая их возможности посплетничать. У Орелии не было отбоя от кавалеров. Вдруг она увидела, как к ней направляется Алекс Арчер, вероятно, чтобы тоже пригласить ее.

Всю неделю его не было видно в пансионе, и она больше с ним не встречалась после той памятной беседы в библиотеке, когда он рассказал ей о своем визите к чете Будэнов. Когда он поклонился перед ней, у нее пересохло в горле. Она на несколько секунд даже лишилась дара речи. Приняв ее молчание за знак согласия, он обнял ее за талию.

Следуя за ним в танце, она вдруг почувствовала, что все у нее внутри затряслось, и она очень боялась, как бы он этого не почувствовал. Но она была прирожденной танцовщицей.

— Куда это вы пропали? — спросила она, слегка задыхаясь от танца.

— Рад, что вы это заметили. — У него был взгляд, в котором она чувствовала такое радостное, такое интимное понимание, что опустила стыдливо глаза.

Алекс был поражен, с какой легкостью она следовала за его малейшим движением, ему было очень приятно сжимать ее руку в своей. От этого физического с ней контакта у него кругом пошла голова. Против своей воли он все сильнее сжимал ее за талию. Она пытливо вскинула голову, перевела свой взгляд с его плеча на лицо, и тут их многозначительные взоры встретились.

Испытывая легкое головокружение, Алекс спросил себя: "Неужели я влюбляюсь?"

Пораженная его проникновенным взглядом, Орелия отвела в сторону глаза и, вздрогнув от неожиданности, увидела Мишеля возле стены, который о чем-то серьезно разговаривал с ее сестрой. Больше всего ее удивила та удовлетворенная улыбка, с которой Нанетт внимала ему.

Вспоминая отвратительную, развязанную Нанетт клеветническую кампанию против нее на балу у Визе несколько недель назад, Орелия гадала, что же заставляло Нанетт так улыбаться, что забавного рассказывал ей Мишель, которого ее мать даже не желала принимать у себя.

В это мгновение Нанетт подняла голову и их взгляды встретились. Даже на таком расстоянии она увидела исказившееся от гнева и ревности миловидное лицо Нанетт. Потом в ужасе заметила, что ее сестра почти бегом, огибая удивленные танцующие пары, направлялась к ним.

— Алекс! — попыталась она тихо предупредить его. Но в это мгновение Нанетт схватила ее за волосы. Впервые она произнесла его имя. Те несколько секунд, за которые она подвергалась нападению со стороны Нанетт, эта мысль сверлила ей мозг. Слезы брызнули у нее из глаз.

— Нанетт! — крикнул Алекс. В голосе его чувствовался жесткий упрек.

В элегантном бальном зале все замолчали. Орелия, преодолевая стыд, услышала гневные, шипящие слова Нанетт, обращенные не к ней, а скорее к Алексу!

— Как ты посмел со мной так поступить!

Алекс быстро среагировал. Схватив Нанетт за запястья, он что было силы их сдавил, заставив ее разжать руки и отпустить волосы Орелии.

— Ты такая же, как и твоя мать! — разъяренно произнесла Нанетт. — Но я не побоюсь громкого публичного скандала, тебе ясно?

Алекс, не прекращая вальса, увел Орелию через залу к большому французскому окну, выходящему на галерею. Эта отвратительная сцена длилась всего несколько мгновений, но последний взгляд Орелии, брошенный на свою сестру, поразил его до глубины души. Алекс, обняв ее за талию, пытался втолкнуть ее в круг танцующих. Тишину в зале нарушили шепотки, громкие восклицания, возгласы удивления, возобновленные разговоры, — и весь этот внезапный шум даже перекрывал музыку. Несмотря на переполох, чернокожие музыканты продолжали играть.

Продолжая вальсировать, Алекс довел ее до темного уголка на галерее. Там они остановились. Увидев слезы в ее глазах, он крепко ее обнял. Склонив голову, он нашел ее губы и нежно поцеловал их. Этот поцелуй, казалось, вызвал в нем настоящий взрыв эмоций. Все же он был пока женихом Нанетт.

Но чем она заслужила такое вызывающее нападение с ее стороны?