Наталия Терентьева - Там, где трава зеленее

• Название: Там, где трава зеленее
• Автор: Наталия Терентьева
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1240-8

Что делать умнице и красавице Лене Воскобойниковой, если мужчина ее жизни — далеко не принц на белом коне и она это прекрасно понимает? Где искать человека, который достоин того, чтобы любить… терпеть, возносить до небес, прощать, верить, надеяться, забывать о себе? Или… он должен найти ее сам?

---

— Ой, — смутилась я. — Варюш, ну как Женя будет слушать наши сказки…

— С превеликим удовольствием, — отозвался тот и правда лег на чью-то белую шкуру, подозреваю, что настоящую медвежью.

— Ну… хорошо… — Мне было жарковато в свитере, но я не стала его снимать и легла прямо в нем к Варьке.

— Про мясорубку и колдуна, мам… — подсказала Варька, зная, что я тут же забываю все, что наболтала, стоит мне отвлечься. — Тебе не жарко в свитере?

— Нет, ты засыпай, пожалуйста… Вот, и пошли они дальше. Идут, идут, а никакого входа в пещеру так и не видно. В такую чащобу зашли — ни белочек, ни зайчиков, птицы не поют, кузнечики не стрекочут, мертвая тишина…

Я рассказывала все тише и тише, потому что Варька задышала ровнее, навалившись головкой мне на плечо. Женя пару раз перевернулся на шкуре и тоже затих. Наверно, вскоре уснула и я, потому что, когда я проснулась, в комнате горел ночник, была чуть приоткрыта фрамуга и Жени на полу уже не было.

Я посмотрела на часы — половина третьего. Хорошо было бы съесть что-нибудь. Я поняла, что за всеми неожиданными танцами под кустами зимнего сада и моими переживаниями я совсем ничего не ела.

Не совсем уверенная, что найду кухню, я тихо спустилась вниз.

Это была странная ночь.

Спускаясь по лестнице, я различила голоса, доносящиеся из какой-то комнаты. Один из голосов был, похоже, Ольгин. Она разговаривала с мужчиной. Слов не было слышно, но мне показалось, что они тихо ссорятся. Я поспешила спуститься. Так. Если пойти направо — то попадешь… не знаю куда, а если по этому коридору… то тоже не знаю. Везде горели приглушенные светильники, но мне от этого было не легче. Дом был построен в соответствии с характером хозяина — смотрите, пожалуйста, я вам и это покажу, и то, и вообще «у меня секретов нет, слушайте, детишки…», а вот что там, за поворотом — никто не знает.

Есть такая чудноватая тенденция в современной архитектуре внутренних пространств — срезать углы, делать в комнате одну стенку полукруглой или потолок трапециевидным, с уступами и переменным уровнем. Обычно это продиктовано малым пространством, из которого таким образом пытаются делать большое: отрежь угол у комнаты, куда все равно толком ничего не поставишь, сделай в нем, к примеру, гардеробную. Получается очень необычное ощущение.

В Женином доме огромные комнаты первого этажа с очень высокими потолками были порезаны смелым воображением какого-то архитектора для создания единого пространства двухсотпятидесятиметровой гостиной с полупрозрачными перегородками, нишами и неожиданными закутками. В одном из таких закутков я смело соблазнилась прелестями всенародного артиста, известного своими сугубо мужскими пристрастиями, в другой я, кажется, попала сейчас. То, что в полутьме показалось мне проходом, было на самом деле прозрачной стенкой, очень удачно задекорированной светящимся в темноте тюлем.

Я осмотрелась. Так, кажется, вон знакомое место — издалека я увидела большие, похожие на чудовищные лапы, листья монстер. Если бы там опять сидел Толя Виноградов, я бы попросила его проводить меня сначала в туалет, а потом на кухню. Другого просить бы я не стала.

Я подошла поближе к монстерам. Толи там, разумеется, не было. Зато сидели Женя с Ольгой и играли в нарды. Идеальная ситуация: третьим в нарды не сыграешь. Я понадеялась, что они играют не на меня, помахала им рукой и побыстрее прошла мимо, точно не зная, куда иду. Пришла я к выходу, в то место, которое можно было бы назвать прихожей, если бы оно было точно ограничено. Я помнила, что наши вещи Женя повесил куда-то в глубь стены и задвинул зеркальной дверцей. Значит, надо искать зеркало.

— Хочешь сбежать? — Женя все-таки догнал меня.

— Н-нет… — Я сама точно не знала, почему вместо кухни и туалета я решила сначала выйти на воздух. — У меня же Варя спит наверху, куда я убегу…

— Ну а вообще? Тебе здесь не нравится? — Он взял меня за локоть, а я увидела в огромном зеркале издалека, из полутьмы сверкнувшие Ольгины глаза.

— Что ты… Очень нравится… Мне стало душно. И… еще я хочу есть. И где у тебя туалет, я уже забыла.

Женя засмеялся.

— Уж точно не на улице. Во-первых, туалет есть и в вашей комнате, вместе с ванной. Я же вам дал самую королевскую гостевую. Со всеми излишками цивилизации… Ты видела там дверь? Это не в соседнюю комнату, а в ванную.

— А, понятно… А где ты уложил остальных гостей? — Я чуть отодвинулась от него, потому что Ольга теперь откровенно села так, чтобы видеть меня. Мне казалось, что я участвую в каком-то спектакле — как актер на срочном вводе, которому еле-еле успели объяснить, откуда выходить и на какую реплику падать.

— Ну, во-первых… — Он тоже рассмотрел в зеркале Ольгу и сильно ногой два раза лягнул воздух сзади себя. — Часть людей уехала… Некоторые — в гостевом доме… А кто тебя конкретно интересует?

— Нет, никто…

Женя обнял меня за шею и повел на кухню. Не могу сказать, чтобы мне было противно. Но… Что-то изменилось с тех пор, как я непонятно зачем и почему с ним поцеловалась.

Кухня оказалась огромной, со сводчатым потолком, отделанной в стиле средневекового замка. Посреди стоял очень большой стол для готовки, со встроенными внизу ящиками и раковиной необычного, янтарного цвета.

— Очень красиво…

Я искренне похвалила Женин вкус, уверенная, что он принимал участие в оформлении дома. Если уж он вникает в художественные детали в своем ресторане…

— Да? А мне кажется — неуютно… Как декорация в кино… Здесь только драки снимать, с тортами… Знаешь, вот так… — Он ловко запрыгнул на высокий стол и неожиданно сзади притянул меня. — А можно и не только драки… Можно и…

Намерения его были недвусмысленны. Мне так не хотелось обижать Женю, но и настолько сближаться, особенно на кухне в доме, где полно гостей, его мама и… и другие…

— Не помешаю? Мне бы кофейку… — В кухню, спокойно улыбаясь, вошла Ольга.

Я успела тепло поцеловать Женю и отстраниться от него.

— Вот так всегда… — Он легко соскочил со стола и взял бутылку с красным вином. — Сейчас, дорогая подруга, — он совсем незло посмотрел на Ольгу, — штрафную будешь пить, за то, что лишила именинника удовольствия. Знаменитого, именитого именинника… как еще сказать, чтобы тебе стыдно стало?

Ольга покачала головой:

— Вот пожалуюсь маме, узнаешь тогда…

Женя налил себе полбокала, Ольге — полный, мне — каплю на дне. Они выпили за его здоровье, а я с тоской посмотрела на огромный деревянный шкаф — похоже, именно в нем прятался холодильник. Вряд ли мне удастся сейчас перекусить в такой нервной обстановке.

— У меня есть знакомый режиссер, — вдруг сказала Ольга. — Ты, Женька, его точно знаешь, он приглашал тебя как-то недавно в антрепризу, а ты отказался…

Женька сморщился:

— Ты б знала, подруга, сколько раз за неделю я отказываюсь. Ну так и что — режиссер?

— Он всюду носит в чемоданчике вибратор, — продолжила Ольга с непонятным мне удовольствием, — потому что у самого плохо получается. А очень хочется. Все время, поэтому каждой приглянувшейся ему новенькой актриске он открывает чемоданчик со словами: «А у меня для тебя кое-что есть…»

— И что, находятся желающие?

— Ну, немного, но бывает, если очень нравится роль… чего не сделаешь ради высокого искусства.

— Ну а ты-то откуда это знаешь? — Женька смотрел на меня сквозь бокал и подмигивал.

— Рассказывают люди…

— А зачем ты это сейчас рассказала? — спросил Женя.

— Из вредности… — неожиданно встряла я. — Так моя Варя говорит…

Они оба засмеялись, а я поставила свой нетронутый бокал на высокий стол.

— Я сейчас… — Глупо улыбаясь, я потихоньку вышла из кухни.

В ванной я посмотрела на себя — растрепанные волосы, которые я еще утром заплела в аккуратную косу и подколола, устрашающие синяки под глазами и дурные, шальные глаза потерявшейся женщины.

Вот странно. У меня так всегда бывало с Виноградовым, Александром Виноградовым. Теряя — временно — его, я как будто теряла саму себя. С появлением Варвары это несколько смягчилось, потеряло такую остроту и масштабность. Зато окрасилось в новые оттенки. У меня появился страх, тот самый страх «нищеты и одиночества», о котором говорила маленькая Варька в песочнице…

Я оделась и потихоньку вышла на улицу. По всей территории дачи горели желтые круглые фонари. Света они давали Мало, но зато создавали уют. Дорожки были проложены так же художественно, как построены перегородки в доме. По тщательно очищенным от снега тропинкам можно было ходить очень долго, не возвращаясь на то же место. Ночь была морозная, я пониже опустила капюшон и пожалела, что не повязала еще поверх дубленки Варькин белый шарф.

На ровной чистой поверхности снега кто-то написал «Женечк», последнюю букву то ли не дописали, то ли туда упал ком снега с большого дерева неподалеку. Я дописала «а» и вспомнила надпись, которую сама сочинила, написала специальными текстильными фломастерами на новой футболке и подарила месяца три назад Виноградову — просто так, без всякого праздника. Я писала черным на майке горчичного цвета, текст придумала на английском языке, получилось просто великолепно. Буквы в каждой следующей строчке были все меньше и меньше: