Эжени Прайс - Свет молодого месяца

• Название: Свет молодого месяца
• Автор: Эжени Прайс
• Издательство: МСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-7109-0016-8

«Свет молодого месяца» — правдивая история о семье американских плантаторов. Штат Джорджия первой половины XIX века — место и время событий, разворачивающихся вокруг главного героя Хорейса Банча Гульда, на примере жизни которого раскрывается история становления государственности США.

---

Алиса сразу приняла натянутый тон.

— Нет, спасибо, Мэри. Твой отец обещал свезти меня на место будущего дома…

Каждая поездка к будущему дому означала, что Мэри, Джим или их отец должны везти Алису. Она была бы вне себя от страха, если бы ей пришлось ехать через лес в коляске с Джули. Тихий Джули. «Никогда я этого не пойму,» — думала Мэри, торопясь к черному крыльцу, на встречу с людьми, которые уже собирались с шумом за своими продуктами на неделю. Ей надо прекратить раздумывать о том, как может женщина управлять плантацией, не соприкасаясь с неграми. Это решать придется Алисе, а не ей.

Глава XIII

— Садитесь, мой дорогой Гульд, и перестаньте болтать как школьник, — сказал Джон Дэвис, откидываясь назад в большом кожаном кресле за письменным столом в Театре Орлеана. — В Новом Орлеане абсолютно все носят с собой огнестрельное оружие. Разве у вас его нет?

— Нет, сэр, у меня нет, и я не собираюсь садиться, и я говорю не о том, чтобы носить оружие для самозащиты. Я говорю о преднамеренном убийстве — обдуманном убийстве! — Хорейс постучал о стол суставами пальцев. — Я сегодня видел, как убили молодого человека. Это был ваш друг, неужели вам это все равно? Неужели вам все равно, что у него даже не было возможности выстрелить?

Дэвис громко расхохотался, совершенно утратив манеру учтивого антрепренера. Хорейсу казалось, что он вообще не перестанет хохотать, и у него от отвращения поползли мурашки по коже.

Грубый хохот внезапно прекратился и Дэвис наклонился к нему, с жестким выражением глаз.

— Слушайте, Гульд, вы что, мужчина или мальчишка? Без нескольких дуэлей в день это не был бы Новый Орлеан. Эта неожиданная перемена в вас просто тошнотворна. Да я сам был участником в семи дуэлях. Настанет и ваша очередь, если, конечно, вы джентльмен, обладающий чувством чести, и не трус.

Хорейс прижал сжатые кулаки к столу. От этого человека зависело его будущее. Надо было сдерживаться.

— Вы убили кого-нибудь, мистер Дэвис?

— Наповал. Всех семерых, конечно, — сказал Дэвис, которому надоел этот разговор. — Послушайте, Гульд, со мной вы можете многого достигнуть, но надо стать взрослым. Надо приобрести джентльменскую тонкость в отношении так называемых низких сторон жизни. Это собачья грызня, а не лотерея с конфетами. Что за люди на этом маленьком глухом острове, где вы родились? Они трусы или мужчины?

— Они мужчины.

— Вы будете по-прежнему называть меня «сэр», Гульд?

— Они мужчины, сэр. Но они джентльмены. В справедливом деле мы можем убить, но ни один белый в Сент-Саймонсе не будет настолько жесток, чтобы обдуманно убить другого. Я вырос в месте, где люди по-настоящему благородны.

— Тогда почему вы не возвращаетесь в эту маленькую островную провинцию? Я без вас могу обойтись.

Голос Дэвиса был снова спокоен, но его глаза сделались узкими щелочками, и Хорейса охватил страх, как будто его душили; это было кошмарное удушье, медленное, тихое, неуклонное, совершенно зловещее, и спасения от него не было. Он закусил губы и молчал.

— Ну, Гульд? Желаете ехать домой к папочке и его благодушным соседям или хотите поговорить о новой работе, которую я вам предлагаю? По крайней мере, кажется, я еще предлагаю ее вам.

Он не мог вернуться на Сент-Саймонс. Ему надо было остаться в Новом Орлеане. Очарование этого города казалось особенно сильным. Он привык жить с его блестящим, злым ритмом. Теперь было уже поздно уезжать.

— Вы заинтересованы? — настойчиво спросил Дэвис, улыбаясь.

Сжатые кулаки Хорейса раскрылись.

— Да, сэр. Я заинтересован. Мне бы хотелось заработать побольше денег.

— Я так и думал, сядьте.

Хорейс сел на прямой стул около большого стола и подождал. Дэвис не спешил. Он вытянул один из нижних ящиков стола, вынул шкатулку черного дерева, отодвинул бронзовую защелку. Медленно, методично, выбрал длинную тонкую сигару, понюхал ее, улыбнулся, обрезал концы, и зажег ее, с удовольствием вдыхая и выдыхая, как будто он был в конторе один. «Я выслушаю его, — мрачно думал Хорейс, — но у него нет власти надо мной. Меня интересует только Новый Орлеан и река. Дэвис — только малая частичка Нового Орлеана».

Ожидая, пока Дэвис заговорит, Хорейс вспоминал свои долгие прогулки вверх по одной узкой улочке и вниз по другой; гуляя, он восхищался своеобразной архитектурой домов с галереями, с ажурными украшениями в виде металлических листьев, цветов и вьющихся растений. Его постоянно притягивала набережная Миссисипи — пристани, растянувшиеся на огромное пространство, толпы людей, сходившихся и садившихся на белоснежные пароходы; сами пароходы, похожие на дворцы, которые уходили и подходили из Огайо, Кентукки, Миссури, Тенесси, Алабамы, Миссисипи. Ему хотелось, чтобы у него когда-нибудь было достаточно денег для путешествия на одном из этих роскошных речных судов. Этого ему хотелось больше всего. Он послушает, что скажет Дэвис.

— Ну, так, — сказал наконец Дэвис, — если у вас нет дальнейших возражений, я скажу вам, каковы мои планы. Как вы знаете, мне также принадлежит Орлеанский Зал рядом с театром.

— Да, сэр. Внизу карточная игра, наверху зал для танцев.

— Правильно. Очень выгодно для меня, очень приятно для публики. Вы там бывали?

— Нет, сэр. У меня никогда не было достаточно денег для этого.

Джон Дэвис засмеялся.

— Это я устрою. Я собираюсь дать вам самое важное место, оно сейчас вакантно, Гульд. Конечно, если вы уверены, что вам хочется привыкнуть жить и работать в Новом Орлеане. Мне не хотелось бы, чтобы вы упали в обморок от первого же выстрела, который может произвести какой-нибудь из моих импульсивных клиентов. — Он наклонился к Хорейсу, перейдя на строго деловой тон. — Имейте в виду, я не принуждаю вас. Я только предлагаю. Вы можете поджать хвост и убежать домой в любой момент — раньше, чем вы начнете работать на этом новом месте. После вы не имеете права отказываться! Надеюсь, вам совершенно ясно то, что я говорю. Вы не имеете права уйти после того, как начали. — Дэвис внимательно следил за ним. — Я вижу, это вас смутило. А смущаться незачем. Если человеку нравится его работа, почему не продолжать ее? Он стряхнул пепел с сигары. — Мне нужен воспитанный, красивый, с хорошими манерами маклер на моих балах для мулатов в Орлеанском Зале.

Хорейс нахмурился.

— Маклер?

— Маклер. Эти интриганки черные мамаши, которые приводят своих черных красавиц на э-э… выбор моим клиентам джентльменам, так же ловки, как ловко хлещут их менее удачливых сестер джентльмены плантаторы вроде вашего отца.

Хорейс вскочил, сверкая глазами.

— Мой отец ни разу не ударил ни одного негра, работавшего у него.

— О, конечно. Общеизвестный рассказ о благородном Юге. — Его голос зазвучал резко. — Мы сейчас не занимаемся обсуждением добродетелей рабовладельцев, мой импульсивный, очень молодой юноша! Садитесь и слушайте меня.

Хорейс снова присел на краю стула.

— Как я говорил, эти черные мамаши сообразительны. Они сильно запрашивают. Молодой джентльмен с вашей наружностью может здесь очень пригодиться. Может завоевать доверие и черных продавщиц своих дочерей, и белых покупателей любовниц. Я ясно говорю? О, все это очень утонченно, Гульд. Вся атмосфера Орлеанского Зала чрезвычайно элегантна. Лучшее французское шампанское, прекрасный коньяк и абсент, самая изысканная кухня в городе. Наш оркестр не хуже, а может быть даже лучше, чем оркестры для белых. — Хорейс пристально смотрел на персидский ковер с рисунком птицы, стараясь справиться с тошнотой, нахлынувшей на него как сильная зеленая волна.

— Я буду платить вам в семь раз больше, чем сейчас, — продолжал Джон Дэвис. — Вы сможете купить себе раба и совершенно обновить свою одежду. Я заметил, что вы любите хорошо одеваться. Орлеанский Зал закрывается на пустые месяцы, и вы смогли бы путешествовать, если захотите… Я передумал — я увеличу жалование в десять раз по сравнению с тем, что вы получаете сейчас.

Хорейс чувствовал, что у него кровь приливает к голове, как будто Дэвис направил на него револьвер.

— Вы имеете в виду, что я стал бы на самом деле продавать этих молодых женщин? — хрипло спросил он.

— Я так и думал, что это вас заинтересует. — У Дэвиса был вид победителя. — Они очень красивы. Многие приходят прекрасно одетыми, в настоящих парижских платьях.

Хорейс медленно встал, откашлялся, взял шляпу, пальто и перчатки.

— Я понимаю, что вам надо сначала обдумать, Гульд. — Казалось, голос Дэвиса звучал издалека. — Вы еще можете вернуться к своему папочке, — пока. Я ничего не сказал вам такого, чего не знает большинство жителей Нового Орлеана. Но если вы принимаете это повышение, вы должны решить сейчас.

— Я принял решение, сэр.

— Хорошо, тогда сядьте.