Джулиет Мид - Капкан любви

• Название: Капкан любви
• Автор: Джулиет Мид
• Издательство: Покровка
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-89259-009-7

Тедди Винингтон — молодая английская аристократка — оставляет службу в банке и начинает работать в сфере по трудоустройству. Новая работа круто меняет ее жизнь. К ней попадают доказательства финансовой аферы, имеющей целью разорение крупного респектабельного банка, и она становится невольной участницей дальнейших событий этой истории.

Тедди порывает с женихом, оказавшимся недостойным ее чувства, горько разочаровывается в новой внезапно вспыхнувшей страсти, но в конце концов все-таки находит свою настоящую любовь.

---

— Чарльз, мне кажется, что ты должен сменить работу. Ты получаешь слишком большое удовольствие от чужих страданий. Не стать ли тебе сменщиком автомобильных колес? Такая работа очень тебе подойдет.

— Хорошо придумано, — засмеялся Чарльз. — Я в любом случае заработаю на ней гораздо больше денег, чем здесь. И она гораздо веселее.

— Ну, что ты поделываешь, Чарльз? Ты не показываешься на глаза, не звонишь, не зовешь меня на ужин… я соскучилась по тебе.

— Как это мило, Тедди. Как это греет мое сердце! Что случилось со всеми твоими любовниками? Тебя, наверное, все бросили, раз ты назначаешь свидание мне.

— Что ж тут странного, если я хочу пообщаться со старым другом?

— Ничего, но если тебе нужны деньги, то у меня их нет, а если ты хочешь снова одолжить мой переносный телефон, то я тебе его не дам. В прошлый раз ты не выполнила свою сторону сделки.

— Я просто хочу узнать, как ты поживаешь!

— Ну, на данный момент у меня все прекрасно. Действительно прекрасно. У меня есть для тебя новость. Я собираюсь жениться.

Тедди остолбенела от удивления.

— Чарльз! Как необычно! Кто она? Я ее знаю? Когда это случилось? Она беременна? — она не могла поверить, что Чарльз говорит всерьез.

— Ты возмущаешь меня, Теодора. Каждый раз, когда я думаю, что достиг дна твоей низменной душонки, ты открываешь передо мной новые глубины.

Тедди рассмеялась.

— Так когда ты меня с ней познакомишь? До помолвки, надеюсь? Я буду твоей свидетельницей на свадьбе?

— Ты можешь быть старшей подружкой невесты, если хочешь. Если не принимать во внимание, что ты слишком стара, чтобы быть подружкой. Когда же кто-нибудь снимет тебя с полки и стряхнет с тебя пыль, Винингтон?

— Отстань, Бартоломью. Давай лучше встретимся. Ужин за мой счет. Ты, я и… как ее зовут?

— Гертруда. Для друзей — Гетти.

— Ты меня разыгрываешь.

— Да. Ее зовут Мелисса, но это неважно, потому что ты с ней не встретишься. Ни сейчас, ни через неделю, ни на свадьбе — никогда.

— Чарльз! Почему не встречусь? Мы же с тобой лучшие друзья!

— Вот поэтому-то вы с ней и не встретитесь. По правде говоря, я стыжусь тебя, Тед. Она может отказаться выйти за меня замуж, когда познакомится с тобой.

— Ох, я не подведу тебя! Я не буду рассказывать ей о твоих привычках и обещаю не упоминать о том вечере в Неаполе.

— О каком вечере в Неаполе?

— Когда ты нарезался допьяна и так разозлился на всех нас, что вышел в гостиную в моем лифчике и панталонах и упал на стерео…

— Ох… Тот вечер в Неаполе… Я уже совсем забыл о нем. Однако, подлинная причина, по которой я не хочу, чтобы вы встречались, не в тебе. Все дело в ней.

— Что же с ней не так?

— Ну, для начала, она намного старше меня. Ей сорок четыре года. И она безобразна. Настоящее страшилище. Если сравнить ее лицо с картошиной, картошина будет выглядеть красавицей. Я женюсь на ней из-за денег. Устал бороться за то, чтобы едва сводить концы с концами. Я хочу жить в свое удовольствие, а не сидеть в этой поганой дыре и разговаривать с фондовыми менеджерами, которые не способны управлять даже туалетом в пивной. Вот вся правда, Тед. Она стара, она безобразна, но она богата. Как этот… кто же этот парень? Богатый парень?

— Джимми Голдсмит? Дональд Трамп?

— Нет, еще богаче. Крез! Тот самый мужик! Она богата, как Крез.

— Послушай, Чарльз. Завтра вечером я собираюсь поехать к Матти на выходные. Она предложила мне привезти с собой нескольких друзей…

— Подруга, тебе это, наверное, непросто! Тебе нужно перелистать старую адресную книгу…

— …так почему бы тебе и твоему старому денежному мешку не присоединиться ко мне и не поехать в Уилтшир?

— Я подумаю об этом. Это не такая уж плохая идея. Может быть, Мелисса и Матти найдут подходящую тему для светской беседы — знаешь, обменяются историями о деньгах и вещах. Я спрошу ее.

— Хорошо. Приезжайте туда в пятницу, во второй половине дня.

— Нужно прерваться, Тедди. У меня на линии Фиделити, а этот парень — один из моих любимцев!

— Почему? Он — редкая штучка, интеллигентный фондовый менеджер?

— Дьявол, нет! Он так туп…

— Как он туп? — услужливо подыграла Тедди.

— Он так туп, что до сих пор думает, что фондовые гарантии — это нечто наподобие замков от грабителей…

Тедди почувствовала себя гораздо лучше после разговора с Чарльзом. Она все еще не верила, что тот собрался жениться. Он наверняка всего лишь завел новую подружку, и связь продлится месяца два, как обычно. Если бы Чарльз действительно решил жениться, Тедди вряд ли обрадовалась бы этому. Одно дело — самой не выходить замуж за мужчину, но совсем иное — вручить его на блюдечке какой-то другой женщине. Если бы это случилось всерьез, Тедди было бы очень трудно порадоваться за Чарльза.

Жизнь снова показалась ей нормальной. Тедди стала звонить Джеку, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, но каждый раз попадала на его секретаршу, которая отвечала, что он «на совещании» и его нельзя беспокоить. Тедди отклонила предложение оставить сообщение.

Большую часть четверга Джек провел в разговорах с коллегами-директорами. Он надолго запомнил этот день, как один из худших дней в его жизни. Ему не в чем было обвинить Глорию, кроме того, что она была богомерзким торговцем. Ему не в чем было обвинить Малькольма, кроме того, что он нанял Глорию и ушел из отдела, не убедившись, что позиция контролируется. Дела быстро ухудшались. Марк Митчелс сражался героически, продав большую часть позиции в Нью-Йорк, где ликвидность была чуть выше, чем в Лондоне. Сейчас Джек стоял рядом с ним. «Хэйз Голдсмит» уже понес потери около девяноста восьми миллионов фунтов, и это было еще не все.

— Что за кошмар, Джек, — жаловался Митчелс. — Ну и денек! Лира отступила с рынка, песета подверглась пятипроцентной девальвации, а проклятый «Бундесбанк» уперся задницей, отказываясь снизить курс. Это какая-то третья мировая война!

— Что говорит Ламонт?

— Он не говорит ничего. Был маленький милый комментарий с Даунинг-стрит, что все коллеги Кабинета держатся за Ламонтом. Если спросить меня — хуже места для них и не придумаешь. Он даже не увидит, кто бросил нож, когда тот вонзится ему между лопаток.

— А как обстоят дела с фунтом?

— Не зови его фунтом, напарник. Он не заслуживает этого имени. Зови его кукишем. Кукиш стерлингов. Это куча мусора, я весь день упираюсь локтями, чтобы разгрести ее.

— Так держать, Иа-Иа, — Джек похлопал его по спине. — Я постараюсь, чтобы тебя вознаградили за это.

Марк серьезно взглянул на него.

— Не дурачь меня, Джек. Я просидел в этой комнате пятнадцать лет и понимаю, что из-за случившегося наши рождественские премии будут величиной с цыплячий хрен. Не беспокойся о том, чтобы наградить меня, напарник. Я это делаю для тебя.

— Спасибо, друг.

Джек вернулся в свой кабинет. Акции «Хэйз Голдсмит» упали на десять процентов, но это было общим для всего финансового сектора. Если же слухи об их потере выйдут наружу, стоимость акций упадет куда больше и куда быстрее. «Хэйз» теперь был в зависимости от каждого запроса фондовой биржи и Английского Банка о наличии капитала. Джек уже предупредил весь штат о том, что жизненно важно не разглашать случившееся, что никто не должен обсуждать это за стенами фирмы. Он гарантировал работу всем — с благословения Дика Белтон-Смита — хотя и понимал, что трудно рассчитывать на многое, когда под угрозой само существование фирмы.

Нужно было найти добавочный капитал для восстановления денежного обеспечения акций фирмы, и Джек отчаянно надеялся сделать это, пока новости о потерях на валютном рынке не просочились в прессу. Вот почему он не уволил Глорию с позором. Пока у нее есть трудовой контракт, даже если он приостановлен, она не имеет права рассказывать о торговых позициях фирмы. Джек и Марк остались ночевать в офисе в четверг вечером. Джек устроился в своем кресле, а Марк — на плюшевом ковре, покрывающем пол комнаты сделок.

В пятницу утром фунт все еще продолжал падать. Давление на все валюты рынка со стороны немецкой марки усилилось, и Марк закрыл стерлинговую позицию «Хэйз Голдсмит» по средней цене 2,615. Спросив разрешения у Джека, Марк ушел из офиса с обеда, чтобы провести выходные с женой и детьми. У него не было уверенности, что в понедельник нужно будет беспокоиться о выходе на работу. Он чувствовал себя так, будто последние три дня стоили ему десяти лет жизни.

Джек тревожился не о фунте. Он даже не тревожился по-настоящему, вернется ли Марк в офис. Из-за чего он действительно тревожился, так это из-за заметки на семнадцатой странице «Таймс», заметки Джоанны Френч, старой подруги Кандиды, которая присутствовала на их свадьбе и бесчисленных вечеринках. Это была короткая заметка, не более, чем в двести слов, но каждое слово в ней было сокрушительным.