Абрамсон - Дневник войны

• Название: Дневник войны
• Автор: Абрамсон
• Издательство: «Звезда» 2011, №8
• Жанр: Биографии и Мемуары

Дневник военного врача Бориса Петровича Абрамсона.Записи велись с 1941 по 1943 год.

---

Б. Абрамсон ДНЕВНИК ВОЙНЫ

Война и время

Мой отец, Борис Петрович Абрамсон, родился в 1905 году в Варшаве и был младшим из троих детей. В 1912 году мой дед — коммерсант, занимавшийся производством и продажей корсетных изделий, — перевез семью в Петербург, получив право жительства как купец 1-й гильдии. Дальнейшие события известны: Первая мировая война, революция, гражданская война… Два года семья провела в Екатеринбурге.

В 1921 году, шестнадцати лет, отец по настоянию родителей (склонности у него всегда были гуманитарные, но надо было получать профессию и зарабатывать на хлеб!) поступил в Первый Ленинградский медицинский институт, увлекся хирургией и нашел в ней свое истинное призвание. После окончания института (1926) и годичного экстерната (1927) был оставлен ординатором в пропедевтической хирургической клинике. В 1931 году был назначен штатным ассистентом 3-й хирургической клиники Первого ЛМИ, лечебной базой которой была больница им. Куйбышева (прежняя и нынешняя Мариинская больница). В том же году он женился на Марии Дмитриевне Комаровой (мама закончила институт тремя годами позже отца и работала хирургом в одной с ним клинике). В 1933 году у них родилась дочь Ирина.

В 1936 году Б. П. Абрамсону была присуждена ученая степень кандидата медицинских наук (без защиты диссертации); в 1939 году он получил звание доцента.

В 1940 году, защитив диссертацию «Переливание крови в свете клиники и эксперимента», стал доктором медицинских наук.

Лечебная работа в больнице сочеталась у Бориса Петровича с интенсивной научной деятельностью. Он занимался проблемами переливания крови, острым аппендицитом, другими вопросами неотложной хирургии, был тесно связан с Хирургическим обществом им. Пирогова, постоянно печатался в медицинских журналах. Одновременно он преподавал в своем родном институте — читал курс общей хирургии и как лектор пользовался необыкновенной популярностью. По воспоминаниям бывших студентов, аудитория нередко провожала его аплодисментами.

Перед войной отец перешел на работу в больницу им. Карла Маркса (Оренбургская, 4) и продолжал преподавание. Маму и меня он успел отправить в эвакуацию в первое военное лето, сам же остался в осажденном городе со стариками родителями. Обо всем, что было после, он рассказал в своем Дневнике войны. Общая тетрадь в линеечку, в кожаной черной обложке, заполненная его быстрым, летящим почерком, бережно хранится в нашей семье вместе с огромным количеством отцовских писем, довоенных и военных.

В Дневнике встречаются многочисленные фамилии врачей — сослуживцев отца и сотрудников Первого ЛМИ. Среди самых известных — Юстин Юлианович Джанелидзе (Джан), Антон Мартынович Заблудовский (А. М.), Николай Философович Виноградов, Петр Андреевич Куприянов, Николай Николаевич Петров, Георгий Федорович Ланг, Вильгельм Адольфович Шаак, Георгий Владимирович Шор. Все они в разное время заведовали институтскими кафедрами общей и госпитальной хирургии, у многих отец учился, со многими его впоследствии связывали дружеские отношения. Во время блокады он работал в тесном сотрудничестве с Николаем Григорьевичем Сосняковым и со своей преданной ученицей Евгенией Савченко. В Дневнике упоминается и один из его довоенных друзей — военно-морской хирург Георгий Френкель.

Ценой невероятных усилий Борис Петрович сумел спасти жизнь своих родителей, Петра Осиповича и Берты Адольфовны. Он постоянно бывал в прежней родительской квартире на улице Марата, 11, давно превращенной в коммуналку. Неподалеку, в доме 11 по Дмитровскому переулку, до войны жила семья его сестры Цецилии Петровны (Цилютки). Ее муж, Яков Ефимович Закгейм (Яшунька), коммерческий директор Пассажа, был любимым родственником моего отца. Другой Яша, упоминающийся в Дневнике, — старший брат отца Яков Петрович, московский инженер-металлург. Очень близким для всей нашей семьи человеком с довоенного времени была домработница моей тетки Мария Николаевна Михайлова (Манечка).

Благодарную память о Борисе Петровиче долгие годы сохраняли спасенные им пациенты, бывшие ученики и коллеги. Все говорили о том, какой это был удивительный человек. Я провела рядом с ним, в постоянном общении, первые восемь лет — самых счастливых лет своей жизни. Боль от потери отца и неизбывное чувство вины перед ним у меня, уже старой женщины, не проходит и не пройдет никогда.

И. Комарова

В случае моей смерти прошу переслать настоящую тетрадь по адресу: Уфа-12, п/я 221, д-ру М. Д. Комаровой/

29 ноября 1941 г.

Сегодня ровно два года от начала финской войны. Как и тогда, стоит гнилая, пасмурная и сырая погода. Оттепель началась лишь сегодня — весь ноябрь был удивительно ровным, свежим зимним месяцем.

Сегодня решил начать записи: события — общие и частные — следуют быстро одно за другим, в памяти трудно удержать впечатления проживаемых дней. Надо все записывать. Жалею, что не начал делать это раньше.

Коротко о минувшем.

Начало войны — 22 июня — застало нашу небольшую семью на даче, в Курорте, это был второй день нашей дачной жизни. С большими трудностями перебрались в город.

В клинике начался разъезд врачей на фронт. Первыми ушли Козачинский, Френкина, Берингер.

С 28 июня я назначен главным врачом больницы. Сразу новый круг работы в крайне трудных условиях нервозной обстановки. Начинается эвакуация детей.

4 июля отправляю дочку с Домом ученых в Углич. С ней моя сестра и няня, племянница — Люленька.

13 июля внезапный приезд сестры, срочные сборы и отъезд жены к ребенку на станцию Волга, под Рыбинском — 15 июля.

С этого времени я остаюсь один с родителями. Живу больше в больнице или на Марата. Частые ночные вызовы в больницу, очень тревожное состояние: середина июля — стремительное движение немцев к Ленинграду, захват Пскова, Луги. Очень волнующий ночной приказ — сжечь все документы в ночь на 16 июля.

В клинике не работаю из-за административной нагрузки. Там работают, кроме А. М. [Заблудовского], Логвинский, Арлиевский и Шухтина. Все остальные на фронте и в госпиталях.

В конце июля уходят еще двое — остаются Сосняков и Шухтина. Приходит новый врач Березовский, оказавшийся хирургом низкой квалификации с крайне низким моральным уровнем. К счастью, через полтора месяца он исчез. 8 августа клиника получает четырех молодых врачей выпуска 1941 года. Работать становится несколько легче.

Работа в клинике носит покуда мирный характер — «доделываем» плановые операции, идут острые аппендициты, немного травмы. С середины июля начинают поступать эвакуированные раненые, обработанные кое-как.

Августовские дни особенно тяжелы — нажим на Ленинград усиливается, в городе чувствуется растерянность, эвакуация, объявленная обязательной, фактически невозможна — все дороги от Ленинграда, в том числе и Северная, отрезаны врагом. Начинается блокада города.

Продовольственное положение в городе еще сносное. По карточкам, введенным с 18 июля, выдается по 600 гр. хлеба, работают коммерческие магазины, рестораны. Уже с 1 сентября нормы уменьшаются, коммерческие магазины закрыты.

С 26 августа после настойчивых просьб я сдаю должность главного врача и возвращаюсь в клинику, где к этому времени работают уже только А. М., Сосняков и четыре молодых врача. Шухтина мобилизована.

На фоне крайне напряженной обстановки 1 августа начинаются учебные занятия с третьим курсом. Лекции и практические занятия посещаются полностью, аудитория переполнена, читать лекции хорошо и приятно. Но уже 15 августа весь третий курс мобилизован на оборонные работы, и учебные занятия прерываются на целый месяц.

От родных получаю тревожные телеграммы — запрашивают разрешение на возврат в Ленинград. Даю согласие. По счастью, Муся удерживает сестру от этого шага, который был бы источником тяжелых страданий для всех нас.

Сентябрьские дни в Ленинграде особенно тяжелы — кольцо вокруг города сжимается, враг занимает близлежащие пригороды. 6 сентября падает первая фугасная бомба — ночью разрушен дом № 119 по проспекту 25 Октября. С 8 сентября налеты становятся ежедневными, точнее еженощными. Эти страшные темные ночи запомнятся надолго!

19 сентября тремя огромной силы бомбами разрушен Дмитровский переулок. По счастливой случайности уцелела Маня. Мало пострадала и квартира сестры.

В клинике начинаются массовые поступления пострадавших от бомб. Ужасающая картина! Тяжелейшие комбинированные травмы, дающие огромную смертность.

23 сентября смерть коснулась и нашей семьи — погибла на фронте Танечка Панич, моя любимая кузина, молодой врач, только что окончившая институт.

Бомбардировки продолжаются ежедневно весь сентябрь, октябрь и ноябрь. Небольшое затишье с 20 по 26 октября объясняется нелетной погодой. С начала октября город начинает подвергаться систематическому обстрелу из дальнобойных орудий. К этому времени мы уже легко различаем: звук разрыва фугасной бомбы, выстрелы зенитки, удар дальнобойного, свист бомбы, свист снаряда, падение кассеты с зажигательными бомбами. Непосредственное знакомство с ними получено в ночь с 17 на 18 октября, когда на больницу было сброшено 29 бомб. Все они были погашены своими силами. Рядом с больницей пылал деревянный дом, близко по ориентиру огня падали фугасные бомбы. Я в это время оперировал прободную язву желудка…