Эйлин Гудж - Сад лжи. Книга 2

• Название: Сад лжи. Книга 2
• Автор: Эйлин Гудж
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0146-1

Первый взрослый роман Эйлин Гудж.

Юная мать, пытаясь утаить от высокородного мужа связь с садовником-греком, подменяет новорожденную смуглянку-дочь светловолосым младенцем. Автор развертывает сагу про двух девочек, растущих и зреющих для роковой любви в чуждых им по генам и по жизни семьях.

Обо всем этом и не только в книге Сад лжи.

---

— Ничего ты не понимаешь! — почти закричал Брайан. — Я писал про прошлое. Оно давно уже кончилось. И если я вспоминаю, что испытывал тогда, это еще не повод, чтобы подозревать во мне те же чувства и сегодня.

— А что, сегодня ты испытываешь какие-то другие чувства? Нет, погоди. Не отвечай, — сложив на груди руки, она обхватила ладонями локти, делая вид, что внимательно рассматривает узор на половике у себя под ногами. — Сначала дай сказать мне. Тем более что я уже давно хотела это сделать, еще с того времени, как мы только собирались пожениться. Но тогда мне стало страшно. Страшно, что ты узнаешь — и перестанешь меня любить. Я и сейчас боюсь. Даже еще больше. Потому что… потому что… о Боже… это невозможно вынести… — Рэйчел замолчала, явно борясь с собой. При этом лицо ее сделалось таким бледным, что казалось прозрачным, но она все-таки собралась с силами и договорила: — Потому что все эти годы я лгала тебе. Чтобы ты поверил неправде! Поверил, что у нас могут быть дети, а их никогда не будет…

Рэйчел показалось, что она катится вниз по склону, покрытому мягкой травой. В голове стоит легкий звон, лицо пылает от прилива крови. Ощущение, не лишенное приятности: словно ты отрешаешься от всего, сбросив с души тяжесть, которую таскал на сердце столько лет.

На какой-то миг она вдруг как бы воспарила над землей, испытав изумительное чувство полной свободы. Наконец-то… Наконец-то она это сделала. И пути назад теперь больше нет!

Но что же Брайан? Почему он смотрит на нее с изумлением?

— Не понимаю, — произнес он.

Рэйчел снова ощущает прежнюю тяжесть и страх.

«Нет-нет, — в ужасе говорит она себе, — я не имею права не довести теперь дела до конца. Слишком многое уже сказано, чтобы останавливаться на полдороге. Я должна рассказать ему все. Пусть даже потом он и проклянет меня, станет ненавидеть… Все равно это лучше, чем… та стена, которая нас сейчас разделяет. Эта страшная, хотя и невидимая стена между нами».

Боже, как она жаждала, чтобы они снова стали единым целым, как прежде. Вот он стоит рядом — такой родной, такой невыносимо, до боли, родной! Его глубокие глаза обращены к ней, как тогда, когда она впервые их увидела — и полюбила на всю жизнь. Он так близко, что она невольно ощущает тепло его тела. Протянуть руку и прикоснуться к этому теплу, раствориться в нем без остатка. Навсегда.

Да, но только не ценой лжи, как это было до сих пор…

Рэйчел заставила себя поднять голову и встретить устремленный на себя взгляд.

«Не бойся!» — сказала она себе.

И медленно, запинаясь на каждом слове, произнесла:

— Вчера в суде ты… наверное, удивлялся… — она спотыкалась на каждом слове. — Почему это Дэвид Слоан так меня ненавидит. Почему старается мне навредить. Видишь ли… он и я… мы одно время были любовниками. Очень давно. Когда я еще была интерном в больнице. Я тогда забеременела, а он… в общем, Дэвид настаивал, чтобы я непременно сделала аборт. Но мне трудно было решиться. То есть поступить так, как он хотел. Он говорил, будто аборт — пустяк, это все равно, что зуб вырвать. И вот тогда… я… я заставила его самого сделать мне аборт. За это-то он меня так и ненавидит. Из-за этого же я… долго болела потом… и мне сказали… Боже, все эти анализы, снимки… сказали, что скорее всего я никогда не смогу иметь детей. Один шанс на тысячу… — Рэйчел умолкла и сделала шаг назад, прижавшись спиной к холодному мрамору каминной полки: ей казалось, что внутри у нее все сжалось, чтобы помочь ей выдержать страшную тяжесть, снова навалившуюся на нее. — Ну вот, — заключила она, — теперь тебе все известно. Ты сам видишь, что должен был бы жениться на Розе, а не на мне. И понимаешь, что отныне нам нет смысла быть вместе…

Рэйчел прикусила губу, чувствуя, что к горлу подступили слезы. Какое она имеет право плакать? Жалеть себя? Она — и только она сама — во всем виновата. Но что происходит с Брайаном? Лицо его прямо у нее на глазах сделалось бледным, как тогда, во Вьетнаме, когда она в первый раз его увидела. Зрачки расширены, состояние полуобморочное.

«Любовь моя, — закричало в ней все внутри, — давай вернем прошлое, начнем все сначала. И пусть между нами не будет того, что случилось. А будет совсем по-другому! Но я бессильна что-нибудь изменить. Что сделано, то сделано. И надо смириться. Все, чего я прошу: не надо ненавидеть меня слишком сильно. Постарайся все-таки понять…»

Брайан по-прежнему ничего не отвечал. Просто стоял и глядел на нее — и в его глазах, казалось, отражается вся вселенная.

Рэйчел чувствовала себя потерянной: невесомая, она плыла куда-то, освобожденная наконец-то от тяжелого балласта лжи… Но, Боже, как ей неуютно и одиноко…

«Уйди, — приказала она себе. — Уйди, пока ты не начнешь умолять его о прощении. О том, чтобы он опять принял тебя…»

Повернувшись, Рэйчел шагнула к двери. Проваливаясь, словно ступила в воду, хотя и была вроде бы совсем невесомой.

«Только не оборачивайся!» — твердил ее внутренний голос.

— Рэйчел. Постой! — долетели до ее слуха слова Брайана.

Она остановилась и, обернувшись, сквозь слезы увидела, как он идет к ней. Слабый свет надежды неясно забрезжил впереди.

Впрочем, она тут же заставила себя не смотреть в его сторону. Брайан просто хочет проститься — вот и все. Может, пожелать ей удачи. Таким он был всегда. Великодушие — часть его натуры. Чтобы ни происходило, оставаться джентльменом — вот его правило.

Боже, лучше бы ей уйти не прощаясь! Сама мысль о том, что они должны будут, как теннисисты, уходя с корта, пожать друг другу руки, казалась непереносимой.

Но что это? Брайан буквально смял ее в своих объятиях. Она почти не могла дышать, но еще меньше — поверить собственным глазам.

Сердце ее забилось, как пойманная птица.

«Неужели это не сон и Брайан на самом деле обнимает меня? — пронеслось в голове у Рэйчел. — Господи, ты сотворил чудо! Какие тут могут быть сомнения? Это же его сильное упругое тело. Прижаться к нему — и больше ничего не бояться. Этот человек вытащит меня из омута, в который я упала, на благословенный берег!»

— Рэйчел… — пробормотал Брайан дрожащим голосом. — Ну как ты могла быть такой идиоткой? Решила, значит, что я тебя разлюблю! А я-то, дурак, все время думал, что это ты меня разлюбила!

Он плакал. Впрочем, теперь плакали они оба. Целуя его, она ощутила на губах соленый привкус.

— Брайан, — прошептала Рэйчел. — О, Брайан… неужели ты, правда, сможешь простить меня?

Она ждала его ответа — в наступившей теперь тишине стали слышны звуки, на которые еще несколько минут назад никто из них не обращал внимания: тиканье часов, мурлыканье Кастера, пристроившегося на краю дивана, шипение в батарее отопления…

Наконец Рэйчел услышала, как он произнес:

— Смогу? Я уже простил.

После его слов ей захотелось только одного. Пусть этот волшебный миг никогда не кончается! Пусть всегда пребудет с ней это упоительное чувство парения. Пусть… Но тут она поняла: ей необходимо еще кое-что выяснить. Настолько важно, что это нельзя откладывать на потом.

Она слегка отстранилась от Брайана, чтобы увидеть его лицо в тот момент, когда ему придется отвечать на ее вопрос.

— Скажи, Брайан, тебе хватит меня одной? Без ребенка?

Взгляд его ярких до боли глаз был прям и ясен. В них светилась любовь.

— Хватит, — ответил он тихо.

Торопливо шагая по коридору, Роза успела все-таки заметить, что дверь в дальнем его конце открыта настежь. Там, в восточном секторе, был кабинет Макса. И там горел свет.

Роза ускорила шаг. Теперь она почти бежала.

«Господи, — беззвучно молили ее губы, — сделай так, чтобы он был сейчас у себя. Ну, пожалуйста».

Весь уик-энд она безуспешно пыталась поймать Макса. Сперва звонила ему домой — снова и снова. Никто так и не снял трубку. Нынешним утром она запретила себе думать о нем… пока не кончится встреча в офисе у Ди Фазио: иначе ей просто не удалось бы окончательно уладить дела с семьей Сосидо.

И вот сейчас наконец — наконец-то! — она, похоже, сумеет с ним повидаться. Время ленча еще не наступило, так что Макс по идее должен быть у себя.

«Пожалуйста…» — продолжают молить ее губы.

В дверях Роза останавливается — кажется, не только она, но и ее сердце.

Макс сидит на корточках перед дубовым шкафчиком позади своего рабочего стола, вынимая одну за другой папки и складывая их в картонную коробку.

— Что тут происходит?

Розин вопрос явно застал его врасплох.

— Да вроде бы я отсюда перебираюсь, — с виноватой улыбкой ответил он.

«Шутка, конечно, — тут же решает Роза. — Только неудачная».

Она обводит глазами кабинет и видит, что помещение уже наполовину пустое: на столе ни единой бумажки, возле застекленного книжного шкафа выстроились картонные коробки.